Онлайн книга «Проданы в понедельник»
|
Он не понял, что собрание закончилось, пока перед ним не предстал Голландец. – Ты в порядке? – Ну… да… в полном. Голландца его ответ явно не убедил. Но, не сказав больше ни слова, он прижал свой блокнот к груди и направился к своему столу. И именно в этот момент Эллиса осенило идея. Только внутри сразу же повели борьбу противоречивые чувства. Ему совсем не хотелось обращаться к Голландцу. После похолодания в их отношениях просить его с порога об одолжении было вроде бы неправильно. Но ведь Голландец когда-то работал в газете «Сан-Франциско кроникл». И Эллис поступился своими принципами. Он слишком многим был обязан Джеральдине. – Голландец, обожди! На лице Голландца заиграли удивление и настороженность. А Эллис, подойдя к нему, вдруг оказался не готов. Обычное явление в его жизни в последнее время. – Послушай, Голландец… Тут такое дело… Возможно, я прошу слишком многого. Мы давно не общались с тобой… – Чего тебе нужно? – К чести Голландца, он предпочел дать Эллису высказаться, а не отбрил его сразу. – У тебя остались связи в Калифорнии? – Остались кое-какие. – Дело в том, что мне надо разыскать одного человека. Банкира из Лонг-Бич. По имени Альфред Миллстоун. Голландец не отреагировал. Плохой знак. Но потом вдруг резко, словно осознав, что просьба Эллиса сводится только к этому, выхватил карандаш из-за уха: – Миллстоун, говоришь? – Да, именно так. Альфред Дж. Голландец записал имя в блокнот. Эллис уже собрался поблагодарить его, но Голландец удержал его едва уловимой улыбкой в глазах. – Я сделаю несколько звонков, – сказал он и пошагал прочь. Вот так просто. Назрело время заглаживать вину. * * * Сгорбившись над своей пишущей машинкой, Эллис сосредоточился. Никаких разговоров или прогулок за кофе. Никаких звонков. В течение часа ему удалось состряпать черновой вариант статейки о противоборстве законодателей от демократов и республиканцев из-за проекта по легализации пива. Эллис даже пожелал им опустошить на очередном заседании пару бочек этого напитка. Может быть, тогда они сумели бы поладить и принять, наконец, какое-то решение. Статья получилась не бог весть какая. «Ладно, пока сойдет! А там, может, и вдохновение вернется, тогда подправим», – утешил себя Эллис и вздохнул: столько сочных заголовков ждали, когда оно к нему вернется. Буквально на этой неделе в суде замяли дело городской трест-компании, позволив крупным мошенникам уйти от ответственности. А на 47-й Западной улице две супружеские пары были арестованы за подделку банкнот, а в их матрасах нашли фальшивых купюр на 2500 долларов. А еще состоялось голосование по выдвижению кандидата в президенты, на котором вырвался вперед Франклин Рузвельт. Да, написать можно было о многом. Только ни одно из этих событий не представлялось теперь Эллису таким важным, каким показалось бы еще недели две назад. – Вот он! – Курьер подвел к нему какую-то посетительницу и быстро удалился. Эллис вгляделся, зажмурился и снова открыл глаза: «Вот так так!» – Мама? Что ты здесь делаешь? – Решила тебя… удивить. Эллиса действительно ошарашило ее появление, хотя и по другим причинам. Крепко сжимая свою сумочку руками в перчатках, мать явно стушевалась от бурлившей вокруг нее активности, голосов и треска машинок, которые Эллис уже не замечал. Она даже словно стала еще меньше, чем была. В скромном желтом платье и кардигане такого же цвета, миссис Рид выглядела канарейкой, застигнутой бурей. Эллис встал ее поприветствовать, но тут же взял себя в руки: – Тебя отец привез? – Он на заводе. Чинит какой-то станок. Придет домой поздно. А я приехала на поезде. Эллис постарался скрыть свое облегчение. «Интересно, отец в курсе о ее путешествии?» Мать редко ездила куда-либо одна. – Рад тебя видеть! – Мне надо было позвонить, предупредить тебя… Я просто понадеялась, что мы сможем поболтать наедине, за чашечкой кофе. Стратегия матери стала ясна. Она подозревала, что Эллис попытается избежать запланированной встречи. И она была права! Он бросил взгляд на редакторский стол в центре комнате. Мистер Уолкер ушел на обед рано – роскошь, которую не каждый мог себе позволить в новостном отделе. Да, конечно, репортеры тоже могли отлучаться при необходимости – насколько позволяли им текущие дела. Да только вот у Эллиса работа в последнее время не ладилась. Более того, от его действительно стоящих инициатив остались лишь смутные воспоминания. Проще говоря, для самоволки ради посиделок в кафе время было не больно подходящее. Разве что… черт, это же его мать! – Конечно, сможем, – сказал ей Эллис. – Показывай дорогу! * * * В кафе на 39-й они заказали кофе и датские пирожные. Половина столиков пустовала, и кричать, чтобы быть услышанным, нужды не возникло. Эллис надеялся, что мать ограничится легкой беседой о соседях, пассажирах в поезде или новых кулинарных рецептах, которые она недавно освоила. Но не тут-то было! Миссис Рид перешла прямо к делу: – Эллис, я приехала сюда сегодня потому, что ты должен кое-что узнать. Твой отец – как бы это со стороны ни выглядело – по-настоящему гордится тобой! «О, боже!» – Мама, послушай. Я ценю, что ты проделала такой путь, правда! Но я не питаю иллюзий насчет отцовского отношения ко мне… – Я не закончила. Последний раз Эллис слышал, чтобы она говорила так строго, пожалуй, еще в средней школе. Сорвавшееся с его губ проклятие из-за работы по дому стоило Эллису выволочки и хлесткого шлепка по губам. Хотя… пожалуйся мать тогда отцу, он получил бы еще и ремня. – Извини, мама. Я слушаю. Миссис Рид кивнула и сжала свои руки на столе (уже без перчаток) в кулачки. – Когда твой отец работал на угольной шахте, там иногда случались аварии. И довольно часто в них страдали дети. И да, я понимаю, – подчеркнула она, – что тебя к выбору такой профессии подвигли репортеры, желавшие помочь людям. Да только, сынок, не все журналисты руководствовались благими побуждениями. Некоторые, по рассказам отца, платили шахтерам, а иногда и полиции, за сообщения о страшных инцидентах. И прибывали на место даже раньше, чем о них узнавали родственники жертв. В этот момент вернулась их улыбчивая официантка. И Эллис с матерью неловко замолчали, пока она выставляла их заказ на столик. – Приятного аппетита! – пожелала девушка и поспешила прочь, как будто испугалась, что их мрачное настроение передастся ей. Эллис терпеливо ждал, пока мать выпьет кофе. «К чему она клонит?» |