Книга Проданы в понедельник, страница 49 – Кристина Макморрис

Эллису приходилось строчить, чтобы не отстать. Когда он перевернул очередную страницу блокнота, Миллстоун внезапно остановился и замотал головой:

– Ей-богу, я вас заболтал!

Но замолкать ему было еще рано.

– Что вы! Все, что вы говорите, очень интересно. Обычно из человека вашего уровня приходится чуть ли не клещами выуживать пару фраз для цитирования в статье. Если только не выборы на носу.

Альфред улыбнулся. И вспомнил про свою трубку; сладковатый, лесной аромат наполнил комнату, и Эллис опустил глаза на свой блокнот.

– А теперь давайте поговорим вот о чем… – проговорил он, сделав вид, что сверяется с заготовленными вопросами. Как будто подробности жизни Альфреда Миллстоуна не въелись в его память. – Я слышал, вы родом с Западного побережья. Это так?

– Да, верно.

– Калифорния?

– Вы отлично справились с домашним заданием.

Эллис рассмеялся, не желая выказывать волнения:

– Ремесло требует.

Альфред кивнул с некоторым удивлением.

– Район Лос-Анджелеса.

Ответ был не слишком конкретным, но правдивым. Уточнять Эллис посчитал лишним.

– К сожалению, мне никогда не доводилось бывать западнее Огайо. Наверное, от одного побережья к другому все сильно меняется.

– Естественно.

– А сюда вас что привело?

Альфред снова затянулся и выпустил несколько колечек дыма:

– Семейные причины.

Конкретизировать он не стал, и Эллису пришлось его подтолкнуть:

– Семья, говорите?

– Мы с женой давно обсуждали переезд поближе к нашим родственникам в Нью-Йорке. Открывшаяся в «Сенчури Эллайэнс» вакансия сделала это реальным.

– Здорово! – Эллис набросал в блокноте пару строк; ни в одной из них не упоминалось о мрачном конце предшественника Альфреда. – А как к этому отнеслись остальные члены вашего семейства? Как быстро они привыкли к новому месту?

Миллстоун пожал плечами:

– Вы же знаете, как быстро привыкают ко всему дети.

Уже совсем по-дружески Эллис вытянул вперед левую руку – без обручального кольца:

– Вам придется меня просветить.

Альфред хмыкнул и откинулся на спинку кресла:

– Мы с женой беспокоились гораздо больше. Все родители склонны переживать – по поводу новых учителей, новых друзей для наших детей. Мы хотим их защитить, уберечь от сурового мира, От всего, что могло бы им навредить… от того, что мы не можем предвидеть… – Голос Альфреда постепенно стал почти глухим, а глаза потускнели.

Выждав секунду, Эллис решился заговорить – вернуть его из прошлого. Но Альфред продолжил сам:

– А в итоге они оказываются более стойкими, чем мы думаем. И адаптируются не моргнув глазом. Нам, взрослым, есть чему поучиться у нашей молодежи. – Альфред посмотрел прямо в глаза Эллиса: – Вы согласны?

Эллис кивнул; ему тоже приходили в голову такие мысли. По сути, слова банкира вторили его очерку, сопроводившему фотографию Диллардов.

Альфред Миллстоун тоже готовился к их встрече?

– Мистер Рид, я хочу быть с вами предельно честным, – внезапно понизил свой голос банкир; рука с трубкой тоже опустилась. – И это не для печати, – Миллстоун покосился на дверь, словно решив убедиться, что она закрыта.

Эллис зажал свой карандаш между страницами блокнота; мышцы его шеи напряглись:

– Готово.

Сколь многое знал этот человек? И сколь многим он готов был поделиться?

– Банк в Нью-Джерси, – сказал Альфред, – далеко не лучший вариант для меня. – Он сообщил это Эллису на полном серьезе, хотя и сопроводил свои слова улыбкой.

Напряжение Эллиса снялось, и он не смог удержаться, чтобы не вернуть улыбку Миллстоуну.

Банкир не упомянул о фатальной автомобильной катастрофе. Не рассказал о том, как Руби и Келвин стали членами его семьи. И в его манере держаться тоже не было ничего, что вселяло бы тревогу.

– Иногда, – добавил непринужденно Альфред, – мы вынуждены идти на жертвы ради тех, кого любим. Вы меня понимаете?

Эллис подумал о Джеральдине и о том, от чего она отказалась ради блага своих детей.

– Да, сэр, понимаю.

Быстрый стук в дверь возвестил о возвращении секретарши. С пальто и шляпой в руках она застыла на пороге:

– Мистер Миллстоун, вам пора ехать на вокзал. За дверью стоял чемодан.

– Уже пора, – вздохнул банкир и снова повернулся к Эллису: – Деловая поездка в Чикаго. Боюсь, нам придется закончить на сегодня.

– Все в порядке. Я узнал все, что мне было нужно.

– Вот и прекрасно. Я вернусь в воскресенье. Звоните, если у вас возникнут еще вопросы.

– Хорошо, сэр. – На этот раз они оба поднялись и пожали друг другу руки. И Эллис посчитал нужным оговорить: – Конечно, решать, когда публиковать и публиковать ли вообще мою статью, будет редактор, но я в любом случае оповещу вас.

– Надеюсь, – улыбнулся Альфред.

* * *

Эллис придумал идею биографического очерка исключительно себе в оправдание. Но теперь он испытал искушение подбросить ее мистеру Уолкеру. И хотя это жутко затрудняло все дело, но в действительности Альфред Миллстоун оказался на редкость замечательным человеком.

Что, наверное, поняла и Джеральдина, с самого начала.

Она и вправду не походила на женщину, способную отдать своих детей первому встречному незнакомцу, пускай даже богатому и щегольски одетому. Она подобрала им хороший дом во всех отношениях. И, скорее всего, Руби с Келвином были в нем по-настоящему счастливы.

Они обрели лучшую жизнь, чем имели прежде. А разве не это было важнее всего? И как бы ужасно это ни звучало, но не нужно было быть букмекером, чтобы просчитать все перспективы, которые сулило им проживание у Миллстоунов. А у Джеральдины уже даже не было собственного дома. И единственным ее желанием было убедиться, что с детьми все в порядке и их можно было оставить в новой семье. Имели ли право они с Лили право вмешиваться? – размышлял Эллис. Не переступят ли они границы дозволенного ради успокоения своей совести?

К тому же даже директор санатория объявила Джеральдину покойницей, лишь бы огородить ее от нежелательного внимания. Судебная баталия неминуемо привлечет полчища репортеров, фотографов и читателей, откровенно высказывающих свое мнение. А когда все закончится – когда и детей, и Джеральдину, и Миллстоунов изваляют в юридической и публичной грязи – решение суда, скорее всего, ничего не изменит и все останется как было. Детей Джеральдине не вернут.

Правда, сказать все это Лили Эллис побаивался. Памятуя об ее истории с Сэмюэлом, он понимал, почему она не захочет все это слушать. Но факт оставался фактом: похожие проблемы могли разрешаться по-разному. А уж за что Эллис мог поручиться, так это за то, что родная кровь не являлась залогом счастливой, любящей семьи.