Онлайн книга «Проданы в понедельник»
|
Шляпу Эллис забыл в машине, и стекавшие по лицу струи воды затуманили ему зрение. Он, как мог, обозрел дом. Все было тихо и спокойно. – Держитесь за мной, – прошептал он Лили приказ, не подлежащий обсуждению. К великому облегчению Эллиса, Лили подчинилась. Они осторожно обошли видавший виды грузовик. Приблизившись к сараю, Эллис схватился за вертикальную ручку и потихоньку приоткрыл дверь. Да! Свет был там. Луч фонарика, нацеленный на стропило. Сердце Эллиса заколотилось в тревоге, но не настолько сильно, чтобы выпрыгнуть из груди. Он приоткрыл дверь чуть шире. Металлические петли скрипнули, и лучик света погас. Сбитый с толку, Эллис оглянулся на Лили. Она с не меньшей тревогой держала их фонарик, готовая в любой момент его включить. В этот момент Эллис почувствовал себя ребенком, застигнутым за чтением книги или журнала под одеялом в кровати. И ему сразу стало все ясно. Эллис переступил порог сарая, Лили зашла следом. В сарае было сыро, но в воздухе витал запах животного. И зябкого холода, который моментально пробежался мурашками по рукам Эллиса. – Келвин? – тихо позвал он. Затем прикрыл дверь и прошептал Лили: – Включите фонарик. Лили послушалась, и тени на ее лице отобразили весь ужас от того, что они могли увидеть в сарае. Эллис покружил вокруг сельскохозяйственного инвентаря. Капли с его одежды окропили грязный пол. Эллис осмотрел банки для молочных продуктов и разбросанные мешки с сеном. – Келвин? В ответ ему заржала лошадь в стойле. Ее черные глаза блеснули в слабом свете; на лоб упал белый завиток гривы. – Эллис, сюда… – позвала Лили. И он в одну секунду переметнулся ко второму стойлу. На полу под фонариком Лили лежала тарелка с хлебными крошками. А рядом с ней стояла банка из-под молотого кофе, жутко вонявшая мочой. В самом углу пучилось горкой одеяло. Лили опустилась на колени рядом. Из-под шерстяной ткани торчал клочок светлых волос. – Келвин? Это ты? – окликнула Лили. Два больших глаза медленно раскрылись. Узнав маленькое, круглое личико, Эллис прирос ногами к полу. Неужели мальчик спал в сарае? Или это было своеобразное наказание за какой-то его проступок? Оба варианта были отвратительны. – Все хорошо! Не бойся! Мы здесь, чтобы тебе помочь, – по-матерински ласково сказала ему Лили. – Мы вытащим тебя из этого ужасного места, ты будешь в безопасности. Я могу вынести тебя отсюда. Ты хочешь этого? Когда мальчик не ответил, она нежно погладила его по плечу. Но Келвин только еще глубже забился в угол. Он не признал Лили. И не доверял ей. Да и почему он вообще должен был кому-то доверять? Может быть, поможет, если он узнает Эллиса? – Привет, Келвин. Кэл, это я… – Слова прозвучали глухо. Эллис подавил эмоции, сводившие горло, и постарался проговорить как можно веселее: – Я – репортер, друг твоей мамы. И твоей сестренки тоже. Брови мальчика приподнялись в любопытстве, но его тут же вытеснила настороженность. Годами Эллис упивался собирательством деталей, выискивал важное даже в мизерных вещах. И вот опять ему пришлось это делать. Он порылся в памяти и медленно двинулся к Келвину. Один обезоруживающий шаг, другой… – Ты помнишь минувшее лето? Я – тот самый парень, который купил у Руби все цветы. Неужели ты это позабыл? – Перед глазами самого Эллиса всплыли одуванчики, увязанные в букетики и привядшие на солнце. Келвин пристально за ним наблюдал, изучая; он всегда был скептиком по натуре. – А ты висел на ветке яблони, – встал на колени рядом с Лили Эллис. – Твоя мама пекла печенье. В тот день я сфотографировал тебя с Руби на крыльце вашего дома, для газеты… – Эллис чуть не поперхнулся на последнем слове, сознавая, что именно этот снимок, его снимок привел мальчика к такой страшной жизни. Лили решила вмешаться: – Я понимаю, ты совершенно сбит с толку. Но твое пребывание здесь – большая ошибка! Не сомневайся – твоя настоящая семья очень тебя любит! И никогда не переставала любить. Клянусь тебе! – Лили говорила все быстрей и быстрей, ведь каждая минута в этом месте тянулась страшно долго. – Если ты хочешь снова быть со своей настоящей семьей, ты должен пойти с нами. Договорились, Келвин? – Лили робко дотронулась мальчика, но он отдернул свою головку так резко, как будто ее пальцы были из раскаленного свинца. – Келвин, пожалуйста! – В голосе Лили послышались слезы. В отчаянии она повернулась к Эллису. Если бы они его схватили и понесли, мальчик мог закричать. Не говоря о том, что для него бы это стало лишней травмой. Он и так уже дрожал под своим одеялом. А вместе с ним дрожал его фонарик – защитник Келвина от темноты. Как еще можно было его успокоить и убедить? Что бы посоветовала им сделать Джеральдина? А она ведь что-то напевала тогда, когда Сэмюэл был болен. Стоило попробовать, но Эллис никак не мог припомнить название песни. – Как насчет «Клементины»? Нет… – А! «Сюзанны»! Опять не то… И вдруг мелодия тихим эхом вдруг отозвалась в его ушах. Он почти уловил ее текст. Про ответ, который надо было дать… о велосипеде для двоих… Ну, конечно! «Дейзи Белл»! – А знаешь, Кэл, мне кажется, что мама напевала тебе, чтобы поднять настроение. Мы тоже можем спеть одну из ее любимых песенок, мы с тобой вместе. Давай попробуем? Не дожидаясь ответа, Эллис отважился запеть. У него не было никакого слуха, да и несколько слов он проглотил, так и не вспомнив. Но когда он замолчал, уголок детского ротика подернула долгожданная улыбка. И ее оказалось достаточно, чтобы вселить в Эллиса надежду: – Ты готов пойти с нами, чтобы увидеться с мамой? Келвин снова вперил в него долгий, напряженный взгляд. Наконец мальчик ответил – полукивком. И глаза Лили увлажнились, хоть она ему и улыбнулась. – Я заберу тебя прямо сейчас, – заявил Эллис с частичным облегчением. – И мы все вместе уедем отсюда на машине. – Эллис осторожно обвил мальчика руками, и тот не отстранился. Эллис начал приподниматься. Как вдруг что-то звякнуло и потянуло их обоих вниз. «Что за черт?» Лили подняла одеяло. Ржавая цепь, привинченная болтами к стене, была привязана к толстому кожаному ремню. А тот тугим хомутом сжимал лодыжку мальчика. Келвин был прикован! Как искра в порохе, в груди Эллиса вспыхнул ярость. Удержала ее внутри только необходимость вызволить Келвина из этого клятого сарая. Как можно скорей! Лили уже пыталась бороться с ремнем. Почти в панике: – Я не могу его развязать! – Скажи мне, дружище, – Эллис постарался говорить спокойно, – как они снимают с тебя эту штуку? Келвин пожал плечами: он не знал. А, может, и знал, только не захотел сказать. |