Онлайн книга «Брак с Медузой»
Тот неразборчиво забормотал. Гип проговорил: – Не дергайся, Джерри. – Он легко надавил на нож, тот промял кожу глубже, чем этого хотел Гип: отличный нож. Губы Джерри улыбались – их растягивали напряженные мышцы шеи. Дыхание, свистя, пробивалось сквозь напряженную псевдоулыбку. – Что ты собираешься сделать? – А что бы ты сделал на моем месте? – Снял бы повязку. Я ничего не вижу. – Все, что необходимо, ты увидишь. – Бэрроуз, освободи меня. Я тебе не причиню вреда. Обещаю. Я ведь многому могу научить тебя, Бэрроуз. – Убить чудовище – дело, отвечающее нормам морали, – заметил Гип. – А скажи-ка мне, Джерри: правда ли, что ты можешь прочесть все мысли человека, заглянув в его глаза? – Отпусти меня, отпусти, – пробормотал Джерри. Приставив нож к горлу чудовища, в недрах огромного дома, который мог стать и его домом, в доме, в котором его ждала девушка, тревогу которой за него он мог буквально пощупать пальцами, Гип Бэрроуз готовил свое этическое действо, когда повязка упала, оставив одно изумление в этих странных круглых глазах. Достаточное, куда более достаточное, чтобы прогнать всякую ненависть. Гип поболтал ножом. Заново поправил мысль, сверху донизу, с одного бока до другого, бросил нож, звякнувший о плитки пола. Удивленные глаза последовали за ним, вернулись… Радужки уже готовы были закружиться. Гип пригнулся к нему и негромко проговорил: – Действуй. Не скоро Джерри вновь поднял голову и встретился с Гипом глазами. – Привет, – проговорил Гип. Джерри вяло поглядел на него и пробормотал: – Убирайся ко всем чертям. Гип не сдвинулся с места. – Я мог бы убить тебя, – проговорил Джерри. Он открыл глаза пошире: – Мне и сейчас нетрудно это сделать. – Ты не сделаешь этого. – Гип поднялся, нагнулся к ножу и подобрал его. Потом вернулся к Джерри и перерезал путы. Затем снова сел. Джерри проговорил: – Никто… никогда… – Он покачал головой и глубоко вздохнул. – Мне стыдно, – прошептал он. – Никто еще не заставлял меня почувствовать стыд. – Он поглядел на Гипа, и изумление вновь вернулось в его глаза. – Я знаю так много. Могу разузнать все обо всем. Но я никогда… Как тебе удалось все это обнаружить? – Вляпался так же, как и ты сам, – ответил Гип. – Этика – не набор фактов. Это образ мышления. – Боже, – проговорил Джерри, пряча лицо в ладонях. – Что я наделал… а что мог бы сделать. – Что можешь сделать, – мягко поправил его Гип. – Ты уже расплатился за прежнее. Джерри оглядел огромную стеклянную комнату и все, что стояло в ней, – массивное, дорогое, богатое. – В самом деле? Гип ответил, обратившись к глубинам израненной памяти: – Вокруг тебя люди, а ты один. Он сухо улыбнулся. – Не подобает ли сверхчеловеку сверхголод, Джерри? И сверходиночество? Джерри медленно кивнул головой. – В детстве я был другим человеком… много лучшим, чем теперь. Он поежился. – Холодно стало. Гип не понял, какую разновидность холода тот имеет в виду, но спрашивать не стал. Он поднялся на ноги. – Схожу-ка лучше к Джейни. А то еще решит, что я тебя убил. Джерри молчал, пока Гип не оказался возле двери. А потом произнес: – Не уверен, похоже, что все-таки убил. Гип вышел. Джейни с близнецами сидели в крохотной прихожей. Когда Гип вошел, Джейни шевельнула головой, и близнецы исчезли. Гип проговорил: – Я бы хотел, чтобы и они знали. – Говори, – отвечала Джейни, – они узнают. Он сел возле нее. Джейни сказала: – Так ты его не убил… – Нет. Теперь с ним все будет в порядке, – отвечал Гип, поглядев ей в глаза. – Ему стало стыдно. Она, словно в шаль, закуталась в мысли. Это было ожидание, отличное от того, к которому он привык, ибо, ожидая, она изучала себя, а не его. – Вот и все, что я мог сделать. И теперь я ухожу. – Он глубоко вздохнул. – Много дел. Надо разыскать пенсионные чеки. Подыскать работу. – Гип… Только в такой маленькой комнатке, только в такой тишине он мог бы услышать ее голос. – Да, Джейни. – Не уходи. – Я не могу остаться. – Почему? Задумавшись ненадолго, все просчитав, он сказал: – Ты являешься частью вашего целого, и я не хочу быть частью от части. Джейни проговорила: – У Homo Gestalt есть руки и голова, органы и разум. Но истинным человеком человека делает то, что он выучил на собственном опыте… что заработал. То, чего нельзя получить в раннем детстве; если человеку суждено постичь это, то лишь после долгих трудов и испытаний. А после этого оно становится частью его самого до конца дней. – Не знаю, что ты хочешь сказать. Ты имеешь в виду, что я могу стать частью?.. Нет, Джейни, нет. – Однако от ее улыбки нельзя было укрыться. – Так какой же частью? – недоуменно спросил Гип. – Будешь докучливым надоедалой, напоминающим о правилах хорошего тона, – знатоком этики, способным преобразить ее в привычную мораль. – Тоненьким голоском напоминать вам о правилах хорошего тона. – Он фыркнул. – Приятная участь! Она притронулась к его руке. – Сомневаюсь. Он посмотрел на закрытую дверь в большой зимний сад. А потом сел рядом с ней. Сел ждать. В стеклянном помещении царила тишина. Долгое время ее нарушало лишь натруженное дыхание Джерри. Но вдруг прекратилось и оно, когда что-то случилось, что-то – проговорило! Проговорило еще раз. Добро пожаловать. Безмолвный голос. A за ним второй, тоже безмолвный, но все же другой: Это новенький. Здравствуй, малыш! И третий: Ну, здорово, здорово, наконец-то! А мы уже боялись, что ты так и не сумеешь родиться. Ты не мог не родиться. Новичков не было так давно… Джерри прижал ладонь ко рту. Глаза его округлились. Разум его наполнился приветственной музыкой. Он ощущал теплоту, радостный смех и мудрость. В них было и знакомство, ибо каждый голос принадлежал конкретной личности; понятное ощущение какого-то подобия статуса или ранга, и точное место, и ощущение физического положения. И все же, в терминах амплитуды, между голосами не было никакой разницы. Все они были здесь или, по крайней мере, находились на равном удалении. |