Книга Минус восемнадцать, страница 35 – Стефан Анхем

Трине Сибак, 20.11.2011 г., первая половина дня.

Жертва идет по улице Бликерсвей мимо многоэтажных домов и слушает музыку в наушниках, когда сзади подходит мужчина, хватает ее за волосы, валит на землю и несколько раз бьет ногами по лицу. До того как жертва теряет сознание, она успевает понять, что кто-то стоит на траве с мобильным телефоном и смеется.

Повреждения: переломы носа, челюсти и скул. Сильное сотрясение мозга со скоплением крови между черепом и мозгом.

Нет известных свидетелей.

Микаэль Лангбю, 11.03.2012 г., вечер.

Жертва едет на велосипеде по улице Гамле Хеллебеквей к северу от гольф-клуба Хельсингёра, когда преступник I хватает его, валит на землю и вместе с преступником II начинает избивать, нанося сильные пинки и удары.

Повреждения: перелом правой челюстной кости, сильное кровоизлияние в правый глаз, а также повреждение селезенки.

Согласно показаниям свидетеля, который в этот момент гулял рядом с собакой, был третий преступник, который стоял и снимал на мобильный. Все трое старшего подросткового возраста, одеты в тренировочные брюки Адидас, кеды и темно-красные футболки с натянутыми капюшонами.

Это испугало ее больше всего остального. Неспровоцированное насилие. Такое, против которого невозможно защититься и которое возникает из ниоткуда, когда ты просто идешь с работы домой и думаешь, что купить на ужин. И только от случая зависит, будешь ли это ты или кто-то другой.

Happy slapping ^[5].

Дуня слышала об этом явлении, читала о нем в газетах и смотрела ролики на Ютубе. Она точно знала, что это такое. Оно возникло в Англии среди пролетарской молодежи, потерявшей всякую надежду на будущее. По мере появления смартфонов молодые люди стали сбиваться в банды и охотиться за ничего не подозревающими гражданами.

Цель: хорошо посмеяться и получить лайки.

Игра заключается в том, что кто-то снимает, как человек набрасывается на выбранную жертву и избивает ее, чтобы потом разместить нападение в сети и таким образом еще больше усилить унижение. Дуня только не знала, что это развлечение докатилось до Дании. Благодаря материалам приостановленных дел, которые никогда не будут раскрыты, ей стало ясно: это явление не только встречается в ее стране, но и принесло первую смертельную жертву.

Его штормило, и Фабиан чувствовал себя беспомощным подростком, который тонет в очень высоких волнах противоречивых чувств. Чем Соня занимается, и что на самом деле надо этому Уайту?

Он был обижен, обеспокоен и чувствовал, что ревность бурлит в нем, словно кипящая смола. Жалкие попытки держаться на плаву довели его аж до Арильда, где он опозорился до такой степени, что в конце концов камнем опустился на дно.

Теперь он не знал, что делать. У него еще остались чувства, но он не смел доверять ни одному из них. Может быть, в критике Уайта что-то есть? Может, на самом деле он поворачивался к Соне спиной все эти годы? Или оба были хороши?

Он уже представлял себе их ссору. Оба не в состоянии слушать и воспринимать то, что говорит другой, поскольку слишком заняты тем, что кричат и предъявляют друг другу раздутые обвинения. Обещание никогда не делать этого в присутствии детей внезапно кажется неважным. После ссоры начнется холодная война. Долгая удушающая тишина, на фоне которой они будут все глубже зарываться в свои окопы.

Вероятно, этого никак нельзя избежать. Но Фабиан все равно хотел сделать попытку и поэтому по дороге домой заехал в рыбный магазин и купил килограмм моллюсков. Соня обожала пасту с вонголе, а Фабиан нечасто баловал ее этим блюдом. Максимум раз в год – и каждый раз она восклицала, что никто так не готовит эту пасту, как ее муж. Секрет заключается в том, что помидоры надо предварительно сварить в хорошем белом вине и брать только наисвежайшие моллюски.

Но сегодня вечером жена, вероятно, не воскликнет ни по какому поводу. Если она вообще появится. После посещения Уайта Фабиан несколько раз пытался до нее дозвониться и наконец отправил сообщение с вопросом, собирается ли она прийти домой к ужину, и завлекающим намеком на любимое блюдо.

На сообщение Фабиан тоже не ждал ответа. Но, во всяком случае, Соня его прочитала. В этом Фабиан был уверен, поскольку она так и не научилась отключать функцию уведомления о получении. Он надеялся, что жена все же придет, и в лучшем из миров моллюски достаточно улучшат ей настроение, чтобы у него появился шанс объясниться.

Он даже поставил ее любимую песню Closing Time Тома Уэйтса, зажег свечи и красиво накрыл на стол.

– Вы поругались?

Фабиан обернулся на слова Матильды, держа в руках кастрюлю с пастой. Дочь явно прочла его, как открытую книгу. Последнее время она делала это все чаще. Она словно видела насквозь и его, и Соню. Фабиан подавил свой порыв разуверить дочь и не стал фыркать, изображая непонимание.

– Нет, но нам надо кое-что обсудить, и, между нами говоря, я подозреваю, что она на меня немного сердится.

– Это ты должен на нее сердиться. – Матильда повернулась и направилась в гостиную.

Фабиан поставил кастрюлю на стол и пошел за дочерью, чтобы спросить, что она имеет в виду, хотя в глубине души подозревал в чем дело. Он просто не мог понять, как дочь могла это узнать. Они с женой не ссорились почти два года. Они даже об этом не говорили. Но не успел он дойти до дивана, куда легла Матильда, как открылась входная дверь и вошла Соня.

– Привет, – сказал он, не получив ответа. – Ужин готов.

– Хорошо, – коротко ответила Соня, снимая пальто.

– Матильда, пойди наверх и позови Тео.

– Ты хочешь сказать, чтобы мы подождали наверху, или…

– Нет, я хочу сказать, что мы будем есть здесь.

Ужин в целом прошел так, как и предполагал Фабиан. В молчании. Во всяком случае, Соня молчала. А вот Матильда болтала обо всем на свете.

– Тео, кое-кто в моем классе говорит, что ты встречаешься со старшей сестрой его приятеля. Это правда?

– Но Матильда. – Это пока что было самое длинное предложение, произнесенное Соней за весь вечер.

– Разве нельзя спросить?

– Можно, но у Теодора, наверное, нет никакого желания отвечать.

– Ни с кем я не встречаюсь.

– Ты в нее влюблен, да?

Теодор вздохнул и закатил глаза.

– Матильда, прекрати.

– Это почему?

– Не всегда хочется говорить обо всем.

– Как, например, делаешь ты.

– Боже, Фабиан, что на нее нашло?

Фабиан покачал головой.

– Кстати, тебе не надо отвечать. Я могу просто спросить Грету. Она все равно знает все.