Книга Венок любви, страница 13 – Барбара Картленд

Он помолчал, припоминая обстоятельства дела.

– Сэр Мортимер утверждал, что иностранки гораздо привлекательнее, а кроме того, они прекрасные актрисы, и им ничего не стоит выдать простолюдинку за даму благородного происхождения.

Маркиз тут же отметил про себя, что это было сказано не просто так, а Родерик тем временем продолжал свое повествование:

– Тогда Эдвард, который недолюбливает сэра Мортимера, сказал, что тот не прав – иностранки, если отмыть их от пудры и румян да присмотреться поближе, оказываются совершеннейшими дурнушками, в то время как английские девушки от природы обладают хорошими манерами и ведут себя благородно.

Маркиз вспомнил, что Эдвардом его племянник обычно именовал молодого лорда Сомерфорда, который недавно унаследовал свой титул и изрядное состояние.

– Разумеется, большинство из нас поддержало Эдварда! – с горячностью воскликнул Родерик. – Тогда сэр Мортимер предложил заключить пари – он ставит тысячу фунтов против одного, что никто из нас не сумеет найти английскую девушку, которая превосходила бы его пассию-француженку. Эта девица не только изумительно красива, но и манерами напоминает настоящую леди.

«Отродясь не слышал подобной чепухи! – перебил сэра Мортимера Эдвард. – Да любая скотница, что работает на ферме в моем поместье, больше походит на леди, чем какая-нибудь иностранка!»

Родерик улыбнулся, вспоминая эту перепалку, и добавил:

– Все мы, конечно, весьма разгорячились и в результате согласились на это пари. Решено, что через неделю мы встречаемся с сэром Мортимером, и каждый из нас должен представить молодую англичанку – неважно, порядочную девушку или «жрицу любви», – которая, по его мнению, могла бы превзойти избранницу сэра Мортимера.

Окончив свой рассказ, Родерик с опаской посмотрел на дядю.

– А какова плата за участие в этом состязании? – невозмутимо осведомился маркиз.

– Ставка равна ста гинеям, – отозвался Родерик, – и эти деньги мы, разумеется, потеряем, если судьи – сэр Мортимер заверил нас, что это будут люди беспристрастные, – сочтут, что его пассия победила.

Именно этого маркиз и ожидал. Не приходилось сомневаться, что Уотсон найдет способ положить в карман пятьсот фунтов, не подвергая себя риску, иначе он просто не стал бы заключать это пари.

Его расчет был верным – молодые люди, разгоряченные хорошим обедом и отличным вином, не смогут устоять перед его вызовом. И, как оказалось, он был прав.

– Ну и что же ты намерен теперь делать? – поинтересовался маркиз.

– Для этого я к вам и пришел, дядя Ленокс!

– Я-то тут при чем?

– Вы должны найти мне подходящую девушку!

Маркиз от души рассмеялся:

– Мой дорогой мальчик, неужели ты не понимаешь, что вас просто разыграли? Уотсон уверен, что ни один из вас не сумеет найти девицу, которая смогла бы потягаться с его протеже, поскольку настоящие скотницы, хотя традиционно и считаются красавицами, хороши только у себя на ферме среди коров.

Родерик помрачнел.

– Да, похоже, что он просто обвел нас вокруг пальца, – наконец уныло произнес он. – И все равно я не позволю Уотсону выиграть, чего бы мне это ни стоило!

– Согласен с тобой, – кивнул маркиз. – Я и сам чувствую к этому человеку сильную антипатию и стараюсь по возможности его избегать.

– И все же выход можно найти! – продолжал настаивать Родерик. – Эдвард уже отправился на поиски подходящей девушки в свое поместье в Хертфордшир, а остальные ищут в варьете. Но если бы там появилась какая-нибудь новая выдающаяся танцовщица, мы наверняка давно бы уже знали об этом!

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – с иронией заметил маркиз.

– Так что же мне все-таки делать? – трагически вопросил Родерик.

– Заплатить сто гиней и признать свое поражение!

Родерик в волнении вскочил со стула.

– Будь я проклят, если сдамся так просто! – воскликнул он. – Сэр Мортимер уже не в первый раз дурачит меня…

– Неужели? – поднял брови маркиз.

– Я вам не говорил, но однажды, когда я был в изрядном подпитии, у меня вышел с ним ужасно глупый спор. Это обошлось мне в двести гиней, и наутро я со стыдом вспоминал о своем поступке. Так попасться мог только совсем зеленый юнец!

– Тебе стоит усвоить этот урок, – наставительно заметил маркиз. – Люди, подобные Уотсону, всегда готовы вытянуть деньги из тех, кто попадается на их удочку. Он мастак на такие штуки!

– Теперь-то я его раскусил и хочу расквитаться его же оружием, – самонадеянно заявил Родерик. – Можно мне завтра пройтись по вашим фермам, дядя Ленокс? А вдруг – ну, по чистой случайности – мне повезет, и я отыщу доярку или фермерскую дочку, которая поразит всех своей красотой?

– Не знаю, как насчет всех, но меня это точно поразит, – со смехом заметил маркиз. – Я бы сказал, что это будет настоящим чудом!

– Именно это мне и нужно – чудо! Я – оптимист и верю в чудеса…

Маркиз рассмеялся.

– Надеюсь, что твоя наивная вера в Божье провидение окажется не напрасной! И все же, как я уже сказал, даже самые привлекательные деревенские девушки выглядят таковыми лишь в деревне. Очутившись на Пиккадили, они, как правило, теряют свою прелесть.

– Вы нарочно меня расстраиваете! – жалобно произнес Родерик. – А знаете, что сказал Билли, когда узнал, что я собираюсь ехать к вам?

– Ну что? – добродушно спросил маркиз.

– Он сказал: «Единственный человек, который может помочь тебе, Родерик, – это твой дядя!»

– Интересно, почему?

– Он объяснил это так: «Ирчестер никогда не пропустит хорошенькую женщину!»

– Благодарю за комплимент, – сухо заметил маркиз, – однако должен тебе заметить, дорогой племянник, что женщины, с которыми я обычно имею дело, вовсе не скотницы и не те, кого принято называть «жрицами любви».

– Так что же мне делать? – в отчаянии вопросил Родерик.

Маркиз не успел ответить, как дверь распахнулась.

– Извините, милорд, – сказал Доусон, – но там пришла молодая леди, которая говорит, что непременно должна вас видеть.

– Как ее зовут? – поинтересовался маркиз.

– Она не назвала себя, милорд. Сказала только, что дело очень важное и ей нужно видеть вас лично.

– Вы сказали – молодая леди, Доусон?

– Точнее было бы назвать ее «молодой женщиной», милорд. Она пришла одна. Правда, с ней еще довольно большая собака.

– Молодая женщина с собакой, которая не хочет называть своего имени? – повторил маркиз. – Это похоже на загадку! Как ты полагаешь, Родерик?