Онлайн книга «Как Бог съел что-то не то»
|
– Анна! Ох, Анна!.. – Боже мой… – Анна сразу приготовилась к худшему. – Макс?!.. Оказалось – не Макс, а папа. Мама повлекла Анну в дом, но в холле остановилась. – Я вернулась домой – и нашла его. На полу в его комнате, – сказала она. – Он пролежал так несколько часов. У него изменился голос, и что-то случилось с рукой. Они во все глаза смотрели друг на друга. – Сэм придет его осмотреть. Слава богу, он в городе! – Мама отпустила руку Анны. – Сэм скажет, что делать. – Можно мне подняться к папе? Они зашли в папину комнату вместе. Фрау Грубер помогла маме поднять папу, и теперь он лежал в кровати. Его лицо выглядело утомленным и полусонным. Но при виде Анны папины губы зашевелились: он пытался улыбнуться. – Папа! Папины губы снова зашевелились: – М-м-мне н-не-е-е хо-о-отелось… – голос звучал глухо, и папа как будто не мог подобрать нужных слов. Одна рука папы беспомощно жестикулировала, другая неподвижно лежала на одеяле. – Папа! – повторила Анна и присела на край кровати. Она прикрыла своей рукой неподвижную папину руку и улыбнулась. Она ничего больше не сказала – ведь папа не смог бы ответить. – Скоро придет Сэм, – сказала мама. Она стояла в ногах папиной кровати. Папа как будто кивнул и закрыл глаза. Через какое-то время мама подала Анне знак и вышла. А Анна осталась сидеть, где сидела, и смотрела на папу. Он спит? Его глаза оставались закрытыми, а лицо выглядело спокойным. Кудрявые седые волосы на висках разметались по подушке (на макушке у папы волос не было сколько Анна себя помнила). Ей на память пришло, как в детстве, еще в Берлине, они с Максом играли в настольную игру «Счастливая семья» и Анна обычно с готовностью жертвовала всем ради одной-единственной карты: там был нарисован булочник со впалыми щеками и обширной лысиной. «Он такой милый, – объясняла Анна Максу, – прямо как папа!» А теперь папа лежал с расстегнутым воротником рубашки и тяжело дышал. Стоит ли удивляться? Он ведь уже стар. Семьдесят один? Семьдесят два? И вроде бы Анна всегда это знала, но не придавала этому никакого значения: папа не казался старым. Он отличался от других отцов, и не только возрастом – качеством своей человеческой личности. Папа неожиданно открыл глаза и посмотрел прямо на Анну. – Ан-на… – сказал он очень медленно. Анна сжала его руку в своей и попросила: – Не надо! Не разговаривай! Но ему очень хотелось что-то сказать. – Ан-на… – снова произнес он с огромным трудом, – кон…церт… Она кивнула и улыбнулась. Несмотря на то что мышцы его лица не желали слушаться, папа заставил себя улыбнуться. – Это было… – слово ускользало от него. Но он отыскал его и удержал. – Пре…крас-сно! – произнес папа победно. * * * Профессор подтвердил то, о чем мама с Анной догадывались: с папой случился инсульт. – Насколько это серьезно? – спросила мама. Профессор пожал плечами: – Узнаем через несколько дней. Папу нельзя было оставлять одного, и мама теперь все время была рядом – спала на раскладушке в его комнате. Анна отпускала ее на несколько часов передохнуть, когда возвращалась с работы. Папа прекрасно понимал, что с ним случилось, но не казался испуганным. На третий день, когда говорить ему стало чуть легче, он внезапно произнес: – Странно… – Что? – спросила Анна. Папа жестом показал на кровать, на связанный с болезнью беспорядок в комнате: – Все это. – И добавил чуть ли не с восхищением: – Надо же, какой пора-зи-тельный опыт! Профессор в следующий свой визит остался доволен прогрессом в течении папиной болезни. – Кажется, на этот раз нам повезло, – сказал он маме. – Наш больной скоро поправится. – Полностью? – уточнила мама. Профессор кивнул. – Слава богу! – И что на него нашло? – профессор не скрывал удивления. – В его состоянии подниматься по лестнице на галерею! Мама с облегчением улыбнулась: – Ты же его знаешь! К тому же он не мог предположить… – И тут какая-то мысль пронзила маму: – Или мог? Профессор смотрел на нее печальными черными глазами. – Три недели назад он ко мне приходил. У него были все классические симптомы предынсультного состояния: головные боли, покалывание в пальцах, высокое кровяное давление. Я предупреждал, что ему нужно быть предельно осторожным. А он что выкинул? Полез куда-то по лестнице в тысячу ступенек, чтобы послушать Бетховена! Мама во все глаза смотрела на профессора: – Так он знал!.. Анна вспомнила папу – как он слушает Седьмую симфонию: – Мне кажется, я понимаю, почему он так сделал. Был на редкость теплый вечер, и они сидели в саду. Дрозд стриг траву на лужайке, Познаньские что-то обсуждали по-польски, фрау Грубер лущила в миске горох. – Ты сказал: «повезло на этот раз», – заметила мама. – Что это означает? – Именно это, – ответил профессор. – Но я не понимаю… «На этот раз…»? Профессор стал раздражаться: – Дорогая моя, с твоим мужем случился удар, который мог иметь фатальные последствия. Вместо этого он поправится. Надо благодарить судьбу! – Я и благодарю. Но что ты все-таки имел в виду, когда сказал «на этот раз»? – Ради бога… – профессор бросил тяжелый взгляд в сторону Анны. – Ты должна знать, как это бывает. Если случился один удар, может случиться и другой. Возможно, пройдет довольно много времени… Но твой муж немолод. И в следующий раз, – он развел руками, – нам, возможно, не так повезет. * * * Папа поправился довольно быстро. Через неделю он уже мог нормально говорить. Рука все еще его беспокоила. Но когда на побывку приехал Макс, папа уже совершенно пришел в себя, и Макс даже удивился: болезнь не оставила почти никаких следов. – Папа выглядит немного уставшим, только и всего, – заметил Макс. Но все они понимали: папе просто отпущено какое-то время… Анна совершенно не могла справиться с этим знанием. – Не переживай! Старый рабби, который смотрит оттуда, – папа указал глазами на потолок, – на моей стороне. Анна взглянула на папу через стол: сейчас его глаза изучали газету, он управлялся с ножом и вилкой – что-то резал на тарелке, пока еще не очень ловко… Невозможно представить, что в какой-то момент его не станет… |