Книга Замок Ист-Линн, страница 162 – Генри Вуд

— Именно так, Ричард, насколько мы можем судить. Однако и тебе не мешало бы взглянуть на Ливайсона, прежде, чем что-то будет предпринято — также, как когда-то ты смотрел на другого Торна. Не годится поднять шум, а впоследствии узнать, что это не он.

— Когда я смогу увидеть его? — нетерпеливо спросил Ричард.

— Это надо как-то устроить. Если бы ты сегодня покрутился у дверей «Черного Ворона», у тебя обязательно была бы такая возможность, так как он все время входит и выходит из гостиницы. Никто не узнает тебя и даже не вспомнит о тебе: все только и думают, что о выборах.

— Но я буду выглядеть довольны странно. Не часто встретишь моряка в Вест-Линне.

— Вовсе нет. Сейчас у нас тут есть русский медведь — что ты по сравнению с ним!

— Русский медведь? — переспросил Ричард.

Барбара весело рассмеялась.

— М-р Отуэй Бетел вернулся в чем-то таком, что все считают медвежьей шкурой, вот это прозвище и приклеилось к нему. Не может ли он иметь какое-то отношение к этому убийству?

Ричард покачал головой.

— Это невозможно, как я уже говорил. Однако что же Ливайсон? Если я увижу, что это и есть тот самый Торн, что мы сможем предпринять?

— В этом и состоит вся трудность нашей задачи, — сказал м-р Карлайл.

— Кто выдвинет обвинение?

— Это должен сделать ты, Ричард.

— Я? — в ужасе воскликнул Ричард Хэйр.

— Да, ты сам. Кто же еще? Я все хорошенько обдумал.

— А не могли бы это сделать Вы, м-р Карлайл?

— Нет, поскольку это — Ливайсон, — спокойно ответил он.

— Будь он проклят! — взорвался Ричард. — Почему Вы колеблетесь, м-р Карлайл? Большинство людей на Вашем месте с радостью ухватились бы за такую возможность.

— За убийство Хэллиджона я бы добивался для него виселицы; за зло, причиненное мне, — никогда. Впрочем, мне порой непросто сдерживать себя: со времени его появления в Вест-Линне меня порой одолевает страстное желание засечь его хлыстом до полусмерти.

— Даже если бы Вы забили его до смерти, в этом случае он лишь получил бы то, что заслуживает.

— Я оставлю его для Высшего суда, для того, кто сказал: «Возмездие — за мной». Я верю, что он виновен в убийстве, но, если бы мне достаточно было пошевелить пальцем, чтобы предать его позорной смерти, я скорее привязал бы всю руку, чем сделал это. Поскольку, в глубине души, я не могу отдельно рассматривать этого человека и то зло, которое он причинил мне. Хотя я и мог бы преследовать его за убийство Хэллиджона, он для меня всегда останется тем, кто погубил другого человека, и весь свет с присущим ему «милосердием» поздравит м-ра Карлайла с тем, что он свел личные счеты. Нет, Ричард: я в этом — не участник.

— Может быть, Барбара? — взмолился Ричард.

Она в этот момент стояла, прильнув к мужу и держа его под руку. М-р Карлайл взглянул на нее сверху и ответил:

— Барбара — моя жена, — и этим все было сказано.

— Ну что же, — мрачно сказал Ричард, — тогда мы снова зашли в тупик, и мне придется забыть всякую надежду быть оправданным.

— Никоим образом, — сказал м-р Карлайл. — Вообще-то, этим должен был бы заняться твой отец, Ричард, но мы знаем, что он и пальцем не пошевелит. Твоя мать также не в состоянии взяться за это: у нее не хватит ни здоровья, ни сил, а если бы даже и были, она бы не осмелилась воспротивиться воле твоего отца. У меня, как видишь, связаны руки, и у Барбары — тоже, поскольку мы с ней — единое целое. Остаешься только ты.

— Ну что же я могу сделать? — возопил бедный Ричард. — Если у Вас руки связаны, то у меня, похоже, опутано все тело: и руки, и ноги, и особенно — шея. Она, как Вы понимаете, ежечасно подвергается смертельному риску.

— Твое участие в этом деле вовсе не означает, что ты будешь подвергать ее какому-то дополнительному риску. Ты должен побыть здесь несколько дней…

— Я боюсь, — испуганно перебил его Ричард. — Нет, этого я не могу сделать ни за что!

— Послушай, Ричард: ты должен или отбросить эти страхи, или же смириться с тем, что на всю жизнь останешься вне закона. И не забудь, что счастье матери зависит от твоей решимости не менее, чем твое собственное, а может быть, на карту поставлена даже ее жизнь. Ты, помнится, говорил, что в миле-двух отсюда есть место, в котором ты мог бы схорониться?

— Действительно. Однако я чувствую себя в большей безопасности, когда покидаю его и ухожу подальше из этих мест.

— Там ты и остановишься, во всяком случае, дня на два или на три. Я обдумал это дело и теперь скажу тебе, что, на мой взгляд, следует предпринять в качестве предварительный меры.

— Только предварительной! А сколько еще всего должно последовать за этим, если мы хотим чего-нибудь добиться! Ну да ладно: что я должен сделать?

— Обратиться к Боллу и Тредмэну и убедить их взяться за это дело.

В последние минуты они беседовали, неспешно прогуливаясь по крытой аллее: Барбара — под руку с м-ром Карлайлом, а Ричард — по другую сторону от него. Услышав последние слова, Ричард резко остановился.

— Я не понимаю Вас, м-р Карлайл. Вы бы уж лучше порекомендовали мне предстать перед судом графства, причем в полном составе! Болл и Тредмэн не замедлят препроводить меня туда, как только я покажусь у них.

— Ничего подобного, Ричард. Я же не говорю, чтобы ты откровенно явился к ним в контору, как обычный клиент. Вот что я тебе посоветую: доверься м-ру Боллу, он может быть честным и надежным человеком, если захочет. Расскажи ему все наедине, и спроси, не возьмется ли он за это дело. Если он проникнется такой же убежденностью в том, что виновен не ты, а тот, другой, о чем свидетельствуют факты, он это сделает. Тредмэна можно сначала не посвящать ни во что, а когда Болл сделает так, что дела пойдут полным ходом, ему совсем не обязательно будет знать твое местонахождение.

— Болл — неплохой человек, — задумчиво сказал Ричард, — и если он даст слово, то не подведет. Единственная трудность — добиться от него этого слова. Кто это сделает?

— Я, — сказал м-р Карлайл, — подготовлю почву для тебя. Но после этого я больше ни во что не стану вмешиваться.

— И как он возьмется за это — если, конечно, согласится?

— Это его дело. Я знаю, что сам сделал бы в подобном случае.

— Что, сэр?

— Не жди, что я скажу тебе это, Ричард. Тогда уж я должен был бы взяться за это самолично.

— Я знаю. Вы бы все это провернули стремительно и арестовали бы Ливайсона тотчас же по обвинению в преступлении.

Улыбка тронула губы м-ра Карлайла, ибо Дик попал прямо с точку. Однако у Ричарда в голове промелькнула мысль, от которой у него волосы встали дыбом даже в парике.

— М-р Карлайл! — в ужасе воскликнул он. — Но ведь если Болл подобным образом поведет дело против Ливайсона, ему нужно будет обратиться к судьям за ордером!