Книга Назначьте ведьме адвоката, страница 58 – Катерина Снежинская

— Ты же говорила, что побелка нужна? — робко подал голос некромант.

Невеста его даже взглядом не удостоила, не то что ответом. Поэтому Брен предпочёл от дальнейших ценных замечаний воздержаться. Но Рейсон его всё равно решила домой отправить — в наказание. Собственно, она и сама тут задерживаться не собиралась, все подарки куплены, да и ведьму наверняка уже мать заждалась. С горой нечищеных орехов, лука и рыбы. А что поделаешь? Рождественский ужин дело такое, почти святое.

Только вот у витрины ювелирной лавки адвокат притормозила. А какая женщина выдержит, не бросит хоть беглого взгляда на эдакую красотищу? Тем более хозяин расстарался, выложил товар как-то по-особенному заманчиво, снежком присыпал, огоньками украсил. В общем, остановилась Кира, как сорока блестяшками заворожённая. И тут же об этом пожалела.

Потому что витринная красота не только её привлекла. Там, в магазинчике, Тейлор как раз руку поднял, рассматривая кулон, цепочкой на палец повешенный. Инквизитор повернулся, разглядывая камень-слезинку — немалый такой, густо-синий — на свет и, конечно, тут же Рейсон углядел. Разворачиваться да уходить глупо стало. Пришлось кивнуть. Инспектор в ответ поклонился и рукой махнул, мол: подождите минутку, я сейчас.

— Интересно, для кого это он такие подарочки покупает? — капнул ядом за её спиной Брен.

— Жене, наверное, — равнодушно пожала плечами Кира.

Глянула в витрину, на собственное отражение — и впрямь равнодушно вышло.

— Ну да, — недоверчиво хмыкнул некромант. — С чего это ему жене у нас побрякушки покупать?

— С того, что сегодня сочельник, а его супруга в Новой Айрене?

— И что она тут забыла? — вроде бы и не поверил суженый, но как-то подозрительно обрадовался.

— Извини, но об этом я забыла спросить, — покаялась Кира. — Можешь сам к ней сбегать, поинтересоваться.

— Госпожа Рейсон, господин… — инквизитор, как раз из лавки вышедший, замялся.

Ситуация и впрямь получилась неловкая: не чужие вроде люди, а как именовать друг друга неизвестно.

— Вы вполне можете звать меня Брен, господин Тейлор, — великодушно разрешил некромант.

— Тогда для вас я господин Тейлор, — не менее великодушно заявил инспектор. — Хорошо, что мы встретились. Честно говоря, собирался послать вам письмо, да всё забывал. Дела, знаете ли.

— Какое ещё письмо? — брякнула Кира и чуть с досады до крови язык не прикусила.

Ей-то что за дело? Надо держаться вежливо, но холодно и отстраненно. Тогда не только вчерашний вечер, но и этот рыжий станет вспоминаться как впечатлившая, растрогавшая и напугавшая до слёз синема-лента. А иначе и с ума сойти недолго.

— Я собирался пригласить Брена… Как бы это сказать? Выпить мировую. Между нами были недоразумения. И мне кажется, что разумно их оставить в прошлом, не так ли? Вы позволите, госпожа Рейсон?

Инквизитор, сволочь, эдак ехидненько бровь изогнул.

— Это решать Брену, не мне, — буркнула Кира.

А что на такое скажешь? «Нет, не позволяю»? Мало того что дураком и подкаблучником жениха выставишь. Так он ещё, независимость свою демонстрируя, бегом помчится «мировые» распивать. А так, может, мозгов и хватит.

— С удовольствием приму ваше приглашение, — вполне предсказуемо ответил некромант.

— Ты только не забывай, что нас родители ждут, — пробормотала Рейсон, от инспектора, а, заодно, его ироничного взгляда отворачиваясь.

— Не волнуйся, дорогая, приду вовремя, — с типично мужским апломбом и снисходительностью пообещал Брен.

— Я лично прослежу за тем, чтобы ваш суженый не опоздал, — в очередной раз поклонился Тейлор.

Кире очень хотелось их обоих пакетами с подарками по шее огреть. Но пришлось скорчить вежливо-дружелюбную физиономию.

***

В том, что Брен вовремя не явится, Кира нисколько не сомневалась. Но задержка уже грозила перерасти из просто неприличной совсем в свинскую. До полуночи всего-то полчаса оставалось. Папа Рейсон на пару с псом маялись, бродя из угла в угол, тоскливо посматривая на накрытый стол. Матушка хмурилась и вовсе из столовой на кухню ушла — гуся, в духовке томящегося, выпасать. Беспокоилась госпожа Рейсон за птицу, как бы ни пересохла. Кира же под корень сгрызла ногти — на нервной почве, от злости, да ещё и перед родителями стыдно. Один кот пребывал в полной гармонии с миром, меланхолично и тщательно заднюю лапу вылизывая.

Дверной звонок грянул, бритвой резанув по перетянутым нервам. Ведьма переглянулась с отцом, зачем-то перехватившим свёрнутую трубкой газету, как биту. Маркиз замер, забыв лапу опустить.

— Это ещё кто? — грозно осведомился у дочери господин Рейсон, будто только она и могла быть виновата в визите незваных гостей.

Вынужденный пост, длившийся с завтрака, выдержке художника явно не на пользу пошёл.

— Понятия не имею, — пробурчала под нос Кира абсолютно честно — Брен никогда не звонил, он стучался.

И только матушка, на кухне притаившаяся, догадалась дверь открыть.

— Прошу прощения за опоздание, — прогудел в ответ… инквизитор, — не подумал, что в рождественскую ночь придётся пешком добираться. Это вам, госпожа Рейсон. Надеюсь, я их не совсем заморозил. С Рождеством!

— И вас так же, — не без ехидства ответила маменька, — проходите, что же вы?

— Благодарю за приглашение. Но вынужден отказаться, причём с искренним сожалением. Потому как уже имел честь оценить ваши кулинарные таланты, госпожа Рейсон. Но у нас с Кирой другие планы.

Отец вопросительно вздёрнул мохнатые брови. Адвокат пожала плечами, озадаченно поскребла ногтём кончик носа и вышла-таки в прихожую. Чтобы пробраться к двери ей пришлось потеснить матушку, стоявшую в обнимку с охапкой пурпурных, неправдоподобно огромных роз, в кружевную бумагу завёрнутых.

Тейлор был великолепен, да ещё и при смокинге, белевшем накрахмаленной манишкой между полами расстёгнутого пальто.

— А где Брен? — поинтересовалась Кира, оценив великолепие.

— Спит, наверное, — предположил инквизитор.

— Как это?!

— Думаю, что лёжа. Если, конечно, с кровати не свалился. Впрочем, тогда тоже лёжа.

— Что ты с ним сделал? — ахнула ведьма, начиная подозревать худшее.

— Напоил, — безмятежно отозвался инспектор. — Пойдём?

Говорят, будто перед смертью человек всю свою жизнь, в один-единственный миг ужатую, видит. Вся-то жизнь перед Рейсон, конечно, не промелькнула. Но в этот десяток секунд ступора тоже немало уместилось: и рождественский ужин, и свадебное платье, и безупречная инспекторская супруга с презрительно поджатыми губами, и беззащитный, будто у ни за что пнутого щенка, взгляд Брена. А где-то на задках унылый голос прогундосил-проныл: «Счастливы будут брачующиеся с этого мига и до гробовой доски…»