Книга Любовь не с первого взгляда, страница 72 – Мария Берестова

Пиратка зашипела как рассерженная кошка и сквозь зубы процедила:

— Эка цаца!…

— Вообще-то, официальный наследник престола, — обаятельно выгнул бровь князь.

По правде говоря, он был всего лишь вторым в очереди на трон — после своего отца — но, поскольку отец несколько лет назад официально передал ему дела их ветви, то, до рождения детей у королевы, он и впрямь носил звание наследника.

Пиратка скривилась так, будто увидела нечто донельзя неприятное, потом изумлённо захлопала ресницами и потрясённо спросила:

— Это чё, ваша королева настолько старая, да? — и с ощутимой завистью резюмировала: — Ну нифига себе как хорошо сохранилась!

Рассмеялся не только князь, но и дежурный.

И возвращающийся от махийцев епископ, который услышал последние фразы.

— Нет, мадемуазель, — просветил он пиратку, — его светлость всего лишь кузен её величества.

— От кузена слышу, — привычно огрызнулся князь.

Епископ хмыкнул и вышел.

Айде-Лин в кои-то веки лишилась дара речи: запуталась в родственных связях королевской семьи.

— Ты-то хоть не кузен? — с надеждой вопросила она дежурного.

К её ужасу, и дежурный, и князь — оба глубоко задумались.

Где-то далеко в предках дежурного затесался королевский бастард, но вычленить степень родства у них сходу не получалось.

— Троюродный дядюшка? — неуверенно предположил князь.

— Это если по бабке Жанне, — почесал в голове дежурный. — И вроде как четвероюродный?

Дело в том, что бабка по женской линии тоже приходилась бастардом кому-то из двоюродной ветви позапрошлого царствования.

— В общем, не кузен, — удовлетворённо заключил князь, который и сам уже успел обогатить древо королевского рода парой неофициальных ветвей.

Выражение лица пиратки не поддавалось прочтению. Посмотрев на неё пару секунд, князь повернулся к дежурному и спросил:

— Есть у вас тут махийские сабли?

В министерстве внешней разведки имелась неплохая коллекция разномастного оружия из разных стран.

— Пять штук! — воодушевился дежурный. — Парадная, абордажная, церемониальная… — принялся перечислять он.

— Абордажная пойдёт, — уверенно заключил князь, разглядывая оружие Айде-Лин. — Мадемуазель, — изысканно поклонился он ей, — жду вас через пять минут здесь же, во внутреннем дворике. Вы ведь не откажете мне в уроке пиратского фехтования?

Пиратка смерила его презрительным взглядом:

— Не боишься, франтик? — князь изобразил лицом невозмутимость. — А войной грозить не будешь, если покровлю? — князь отрицательно помотал головой, откланялся и пошёл за саблей.

Айде-Лин дёрнулась было в кабинет заседаний, но её прервал вскрик дежурного:

— Куда?! — обернувшись, она получила уточнение: — Саблю, мадемуазель. Там его величество.

Скрипнув зубами, пиратка передала саблю и отправилась в зал.

Не успели фехтовальщики уйти на задний двор, как в приёмную вышел Канлар — где благополучно столкнулся с княжной.

— Ваше величество! — радостно присела в реверансе та. — Я ищу брата…

— Он давно ушёл, — нахмурился Канлар.

Дежурный промолчал, потому что его не спрашивали, а высказываться первым ему было не по регламенту.

— Как жаль! — печально воскликнула княжна, но тут же приободрилась: — Возможно, тогда мне могли бы помочь вы?

— Весь внимание, — приподнял брови Канлар.

Подхватив короля-консорта под ручку, княжна аккуратно увлекла его в небольшую гостиную, оглянула напоследок коридор, по которому они пришли, и прикрыла дверь.

Левая бровь Канлара сделала более чем выразительное движение вверх: ситуация складывалась весьма компрометирующая.

— Ваша светлость? — озвучил он своё недоумение.

— Я хотела поговорить о моём женихе, — лучезарно улыбнулась княжна.

— Вы определились? — обрадовался Канлар.

— Да, — княжна скромно опустила глазки. — Я выбрала ниийского принца.

Радостное выражение быстро сошло с лица короля-консорта, после чего он почесал себе лоб и хмуро поинтересовался:

— Вас ведь не переубедить, да?

Невинный и скромный вид княжны не был способен ввести его в заблуждение: хваткость этой невзрачной особы после истории с фрейлинами стала очевидна.

— Это будет трудно устроить, — признал Канлар.

Ниийского принца даже королеве не сватали, что уж говорить о её троюродной сестре, младшей из четырёх детей, — точно не ровня.

— Я знаю, — скромно улыбнулась княжна, — поэтому у меня и есть к вам дело, в котором вы могли бы помочь, чтобы повысить мои шансы на этот брак.

— Я весь внимание, — повторил Канлар, делая приглашающий жест рукой.

— Я хочу передать принцу письмо, — нежным голоском уведомила девушка. — Но боюсь, что мой человек не сумеет сделать этого, потому что его не пропустят к его высочеству.

Король-консорт смерил её весёлым и удивлённым взглядом:

— Поправьте меня, если я не так понял, — с почти восхищённым изумлением попросил он. — Вы предлагаете мне выделить своего человека, чтобы он, не зная, что за письмо вы написали, помог вашему человеку вручить это письмо его высочеству за спиной у ниийского короля?

Княжна улыбнулась в высшей степени очаровательно, даже её обычно невыразительное лицо стало казаться хорошеньким.

— Именно так, ваше величество, — сладко подтвердила она.

— И что заставило вас думать, что я на это пойду? — хмыкнул Канлар, сложив руки на груди.

Первоначальным планом княжны был шантаж. Она намеренно выловила короля-консорта наедине, чтобы поставить его в двусмысленное положение, и предполагала угрожать ему оглаской и скандалом.

План и сейчас, несмотря на все риски, было чудо как хорош, но проскользнувшее за его удивлением лёгкое восхищение заставило её сменить тактику и попытаться договориться миром, если можно было этим словом назвать её намерения.

— Я сделаю так, чтобы пограничные войны у Рьона закончились, — гордо сказала княжна.

Канлар изобразил лицом недоумение:

— Звучит самонадеянно!

— Я знаю, как это сделать, — не сдавалась княжна.

Хмыкнув, он признал сам с собой, что она его заинтересовала, опустился в кресло и предложил ей присесть.

— Рассказывайте, — велел он ей с нетерпеливым жестом и получил вежливое недоумение в ответ. — Не думаете же вы, — вернул он ей это вежливое удивление, — что я буду помогать вам вслепую?

Взвесив все за и против — минута колебаний не укрылась от его глаз и вызвала у него уважение — она решилась открыть карты.