Книга Сеятель Ветра, страница 97 – Майя Лидия Коссаковская

– Один, – отозвался Кабшиэль, бывший ученик Разиэля. – В состав команды войдут темные и независимые маги?

Князь Тайн кивнул.

– Конечно. Все лучшие. Алгивиус, Харут, Марут, Раймон и много других. Таким образом, появилось еще одно важное дело. Сотрудничество. Я знаю, что магия – это удел одиночества, но сейчас мы обязательно должны объединить силы, чтобы стать во время битвы одним организмом, реагирующим на команды быстро и слаженно. Я должен буду установить иерархию подчиненных и начальников. Это ни в коем случае не означает, что я различаю вас по собственному видению на лучших и худших. Просто я попробую использовать максимально ваши способности. То, что я сказал, не означает, что не будет места индивидуальности. Совсем наоборот. Без креативности, умений и самостоятельных решений каждого члена команды мы неизбежно проиграем. Помните, какая ставка в этой игре. До встречи, господа. Скоро вы получите необходимые указания. Сами знаете, что общие тренировки нам не нужны. Мы не солдаты, а действия Сеятеля будут непредсказуемыми. Встретимся перед битвой, чтобы осмотреться и проверить территорию. Это все.

– Разиэль, ты уверен, что коллеги из Преисподней захотят подчиниться твоей иерархии? – спросил Сараниэль, специалист по иллюзиям и магическим щитам.

– Уверен, – ответил архангел. – Они понимают всю серьезность ситуации.

– Тогда до встречи на поле битвы. – Сараниэль мрачно усмехнулся.

– До встречи, – повторил Разиэль.

Маги молча разошлись.

* * *

Трактир «Под миской чечевицы» трясло. Завсегдатаи уже три дня обходили его стороной, а жители ближайших улиц в этом районе Лимбо сидели по домам за закрытыми дверями и ставнями, моля Бога о том, чтобы этот кошмар закончился. Трактир «Под миской чечевицы» посетили ангелы безумия.

Третью ночь они беспробудно пили, вступали в бесконечные драки, насиловали всех подряд: служанок, официанток, обычных жительниц; разносили трактир. Прибывших на помощь жандармов они разгромили за минуту. Несмотря на жалобы жителей, следующий отряд жандармов так и не появился. По округе ходил слух, что жандармов удержал сам Габриэль. Ангелы безумия стучали кружками по уцелевшему столу и орали похабные песни.

– Гуляйте, дети хаоса! – рычал пьяный Ксопгиэль. Красные глаза сияли, как у демона. – Пейте! Кто должен умереть, пусть сдохнет! Кто должен напиться, пусть ужрется! Кто должен трахаться, пусть трахается! Пейте, говорю вам, сучий помет! Веселитесь!

– Выпивки! – заорал Бирта. – Вина!

– Водки! – Аф вскочил на ноги, ударил кулаком по кучерявой голове совершенно пьяного Хемы.

– Крови! – заорал Харбон, оглядываясь вокруг безумным, отупевшим взглядом. – Крови!

Он схватил кубок и со всей силы ударил себя им в лоб. Посуда разлетелась, на пол полились потоки пива и багрянца. По его лицу стекали красные струйки.

Колазонт с рычанием перевернул стол, кинулся на Харбона и ударил его по лицу.

– Кровь! – захрипел он.

Зетар смеялся так, что вынужден был вытирать текущие по щекам слезы. Каркас ржал, как конь, хлопая себя по коленям.

– Господа, споем! – внезапно прокричал Езраэль. – Золотая ветка, на ветке семь трупов висят в рядок…

Аф заплакал, прижав голову к груди Хемы.

– Люблю тебя, брат. Мы одной крови, с одним сердцем. Я сдохну за тебя. Жизнь за тебя отдам. Ты знаешь, что это так, брат? Брат – это все!

Хема вырвало. Харбону удалось выбить зуб Колазонту.

Над трактиром, словно хищная птица, кружил крик Ксопгиэля:

– Гуляйте, дети хаоса! Развлекайтесь! Гуляйте!

* * *

Габриэль смотрел в золотые сияющие глаза Игниса. Медное лицо лидера саламандр выражало спокойствие и уважение.

– Игнис, – сказал Габриэль, – я вызвал тебя потому, что хотел бы поблагодарить.

Инфлексибилис слегка вздрогнул, в золотых глазах промелькнула тень удивления.

– Тебе кажется, что ты не сделал ничего необычного, – продолжал регент Царства, – но для меня это очень важно. Ты привел в Царство в три раза больше солдат, чем должен был. Я узнал, что ты привел с собой каждую способную к битве саламандру. Абсолютно каждую, – повторил он с нажимом. – Остались только старики, калеки и маленькие дети. Это правда?

– Правда, господин, – ответил Игнис. – Все добровольно прибыли на призыв Царства.

Габриэль задумчиво крутил перстень.

– Они просто так за тобой пошли? – спросил он с недоверием в голосе.

Едва заметная улыбка появилась на губах лидера саламандр.

– Они просто выполнили свой долг перед тем, кто одарил их свободой.

Габриэль слегка поклонился.

– Ты привел на войну весь свой народ. Не боишься, что все погибнут?

– Тогда после нас останутся хорошие воспоминания, – ответил Игнис. – Никто не обвинит саламандр в том, что они не знают, что такое преданность.

– Ты прав, – вздохнул архангел. – Могу тебе пообещать, что сделаю все, чтобы ее должным образом оценили.

– Благодарю, господин, – Игнис поклонился.

– Ты необыкновенное существо, Игнис.

Улыбка саламандры стала шире.

– Ты тоже, господин, – ответил он.

* * *

Даймон лежал в ванне. Нежный, теплый, золотой свет проникал через полуприкрытые веки, превращая комнату в елочную игрушку. «В Царстве никогда не идет снег, – подумал он. – А на Земле идет. Какое там сейчас время года? Наверное, зима». Когда он прятался в бараке Самаэля, октябрьский ветер завывал в кронах деревьев. В Царстве время идет иначе. Наверное, люди сейчас готовятся к Рождеству. Елка, стол, подарки. Это банально, но так мило. Внезапно ему захотелось сидеть вот так с Хийей. За праздничным ужином, во время обычного завтрака, в клубе с пивом, в лесу на пикнике. Впервые в жизни Даймон Фрэй, ангел Разрушения, захотел стать человеком. Никаких обязанностей перед Царством, никакой ответственности за судьбу Вселенной, никакой силы, магии, Разрушителя Миров, Танцующего на Пепелище, просто он и Хийя. Два существа, два человека.

Он очень скучал, но сейчас, в преддверии битвы, он не мог решиться и посетить остров. Что он мог рассказать своей призрачной любви? Нет, сейчас он не может навестить ее.

Теплая вода в ванне была приятной, она убаюкивала, нашептывая что-то успокаивающее на непонятном языке, напоминающем шепот морских волн, но нежных и ручных. Он хотел, чтобы это продолжалось, по крайней мере если желание быть с Хийей действительно настолько нереально. Он медленно засыпал.

– Приветствую, Разрушитель, – прошелестел на ухо едва слышный шепот.

Даймон молниеносно открыл глаза.

– Дума? Как ты сюда попал?

Безобразное лицо ангела смертельной тишины искривила ухмылка.