Книга Я не ваша, мой лорд, страница 65 – Ольга Островская

В этот момент он нажимает на какую-то особо чувствительную точку и моё тело выгибается от наслаждения. Ох… Ладно…

Со смешком продолжает своё коварное дело. Разминает спину, руки, плечи, заставляя постанывать от удовольствия, к рукам присоединяются губы, выцеловывая огненные узоры на чувствительной коже, вскоре я уже снова теряю способность связно мыслить, просто наслаждаясь, просто доверившись… Замечаю, что он уже сидит рядом, а не на мне, лишь когда его руки принимаются за мои ноги. Снова тёплое масло и неспешная ласка. Сильные пальцы уделяют внимание каждому сантиметру моей кожи, отчего я сама себе начинаю казаться невесомой, наполненной клокочущим во мне удовольствием и негой. И совершенно правильным воспринимается то, как мнут мужские ладони мои ягодицы, бёдра, разводя мои ноги, чтобы беспрепятственно касаться самого сокровенного. И снова эти пальцы во мне, снова искры перед глазами и жалобные всхлипы, которые мне не по силам сдержать.

В какой-то миг его ладонь ныряет под мой живот, поднимая, ставя на колени.

— Тьен… — выдыхаю немного испуганно

— Тш-ш-ш, просто расслабься, — целует он мою ягодицу, а в следующий миг прижимается ртом к открытому лону.

А-а-ах, Богиня пресветлая, как же можно вытерпеть эту сладкую пытку?!! Бесстыдность позы, беспомощность перед этим мужчиной и эта безумная ласка взрывают что-то в моей голове, заставляя стонать в голос, всхлипывая и суча трясущимися ногами. Толчки пальцев в моём теле становятся сильнее, быстрее. Севастьен всасывает распухший комочек нервов, нажимая на что-то внутри и я взрываюсь, крича и вздрагивая всем существом.

А в следующее мгновение оказываюсь перевернута на спину и меня целуют с такой жаждой и голодом, что голова даже кружится и ноги сводит от новой волны желания.

— Скар, маленькая, как же мне хочется, чтобы ты наконец была моей… Я с ума по тебе схожу, — шепчет Севастьен мне в губы, поглаживая моё вздрагивающее тело, сжимая груди.

— Я тоже хочу тебя, — признаюсь ему, как никогда желая продолжения.

— Ты выйдешь за меня? — оглушает он меня вопросом, разом остудившим мою голову.

Ну зачем? Зачем? Почему именно сейчас? Я… я так хочу наплевать на всё и согласиться. Забыть, кто он и кто я. Отбросить все свои сомнения… Почему сейчас? Я только начала привыкать к мысли, что мы можем быть вместе. Что это не сон, что этот мужчина может быть моим…

— Тьен, я… я… не знаю, что ответить, — говорю и сама понимаю, как глупо это звучит. Ну и пусть. Пусть! Не готова я! Зачем сейчас? Я ведь и так с ним. Я ведь и так сдалась.

— Трусишка, — улыбается он. И снова целует. — Значит спрошу ещё раз. Позже. И буду спрашивать, пока не согласишься.

— Ты правда этого хочешь? — вырывается у меня.

— Ты всё ещё сомневаешься? — он нависает надо мной, рассматривая враз ставшими серьёзными глазами.

— Ещё недавно я даже мысли не допускала, что ты ко мне что-то чувствуешь. Ну кроме опекунской ответственности.

Севастьен кривится и опускает голову, упираясь лбом мне в плечо.

— Ты всё ещё меня не простила?

— Простила. И даже поняла. Глупо тогда получилось. Понимаю, что для тебя моё признание было, как гром среди ясного неба, — зарываюсь пальцами в его волосы, поглаживая.

— Я повёл себя ужасно. Надо было с тобой поговорить. Но меня застало врасплох то, как я начал на тебя реагировать. Я чувствовал себя… извращенцем. Это меня не оправдывает, конечно…

— А сейчас ты тоже так думаешь? — осторожно интересуюсь я, обмирая внутри.

— Нет. Ты, конечно, была моей подопечной, но всё же не сестрой и не дочерью, и, когда выросла, став настоящей красавицей, вожделение к тебе… было закономерным.

Я даже не представляла, как нужно мне было это услышать. Просто знать, что он больше не считает свои чувства ко мне запретными и неправильными.

— Я бы не осмелилась тогда тебе признаться. Ждала бы дальше, надеясь, что ты со временем разглядишь во мне девушку. Но, когда Корина упомянула леди Эмину и то, что ты за ней ухаживаешь, у меня сорвало крышу. Я испугалась потерять тебя насовсем… И сейчас… Я не отказываю тебе… Я просто хочу привыкнуть, осознать, что всё это пооисходит на самом деле. Разобраться. В себе, в тебе, принять это решение взвешенно. Понимаешь?

Он сжимает меня в объятиях, а я тянусь к его губам, желая стереть горькие воспоминания. Целую его уже сама, обнимая за шею, приникаю всем телом. И Севастьен подхватывает мою игру, его рот набрасывается на мой, сминая припухшие губы, покоряя и властвуя. Тяну его на себя и со стоном выгибаюсь, когда мужское тело накрывает моё, прижимая к кровати.

— Хочу тебя, Тьен.

— Всё будет, девочка моя любимая, — он опять целует мою шею, играя языком, лаская чувствительную кожу, опускается с неспешной лаской к груди, ловя губами ягодку соска. Играет с ним, посасывая и кусая, срывая с моих губ прерывистые стоны. Потом уделяет такое же пристальное внимание второй груди, пока обе не наливаются пульсирующим желанием. А потом выцеловывает пламенную дорожку на моём животе. — Всё будет, Скар. Но не сегодня.

— Что? — вскидываюсь я, а этот гад смеётся.

— Ты не готова, Скар.

— Ты издеваешься? Как это я не готова? Даже будучи девственницей, я понимаю, что самым настоящим образом готова.

На этот раз голову вскидывает он и на мужских губах по мере осознавания моих слов расползается донельзя довольная улыбка.

— Не смейся, — рычу я, злясь на себя. Хотя всё равно ведь узнал бы.

— Я разве смеюсь? Я просто счастлив, что ты будешь только моей.

— Дикарь первобытный. А вдруг я твоя не буду?

— Будешь-будешь. И да, ты делаешь меня первобытным ревнивым дикарём. Никому не отдам, — с рычанием набрасывается на моё тело этот безумец.

Этой ночью я девственность так и не потеряла. Севастьен довёл меня до изнеможения, целуя, лаская и творя с моим телом настоящее безумие, заставляя кричать от наслаждения снова и снова. Но так и не взял меня по-настоящему, несмотря на всё своё возбуждение, несмотря на то, что его буквально потряхивало от желания. Лишь потом, уже в полудрёме я слышала, как мужчина скрылся в ванной и оттуда донёсся мучительный стон. Вернулся он расслабленный, лег рядом, прижал к себе и уснул.

И вот что всё это значит? Хоть убейте, я не понимаю, что происходит.

Утром я просыпаюсь в постели одна. В памяти мелькает смутное воспоминание о нежных губах на виске, да ласковых пальцах в волосах, когда Севастьен уходил. Надо уже подниматься. С удовольствием потягиваюсь, невольно вспоминая прошедшую ночь. Мне бы смущаться, да куда там. И отрицать, что мне было до безумия хорошо, что хочу большего, точно не собираюсь. Не знаю, почему Тьен решил, что я не готова. И к чему именно не готова? Если бы я не видела, как сильно он меня желает, то начала бы уже опять сомневаться в собственной для него привлекательности. Внутри ворочается непонятное предчувствие, но определить, к чему именно оно относится и что именно означает, пока не получается. Чего он ждёт? Или может это способ добиться от меня согласия на его предложение? Дурацкий способ, если из нас двоих неудовлетворённым остаётся именно он. И во мне отчего-то просыпается не менее дурацкая идея соблазнить этого несносного герцога, заставить отбросить все свои непонятные заморочки, потерять контроль, сдаться своим желаниям, как он заставил сделать меня.