Книга Заклинательница бурь, страница 108 – Мира Вольная

— Мы еще раз все перепроверим, я сообщу, если что-то узнаю, — наконец, выдавил граф, поднимаясь на ноги. — Если позволишь, я все-таки хотел бы повидаться с сыном.

— Почему нет? — пожал плечами. — А теперь, если ты, конечно, не против, я хотел бы отдохнуть, — Грин кивнул и вышел.

— Я тоже свободен? — спросил Блэк.

— Если у тебя нет новостей — да, — дознаватель неопределенно хмыкнул и скрылся за дверью, а я отправился в душ — смывать с себя следы бесконечного дня и усталости, да и побриться не мешало бы. Стоило прикоснуться к острому лезвию, как в сознании тут же всплыли воспоминания о том, как тонкие пальцы Софи скользили по моим щекам. Надо будет как-нибудь повторить. В комнате, да и, наверное, во всем замке стояла какая-то неестественная, почти оглушительная тишина. Брошенный на оборотомер взгляд заставил удивленно приподнять брови. Видимо, разговор с Грином занял больше времени, чем я предполагал.

А сна опять ни в одном глазу, и спина ноет.

Я растянулся на полу и активировал плетение на зеркале.

— Александр Гротери, какого духа грани ты не спишь? У вас три оборота ночи! — послышался недовольный голос через пару вдохов. Я подавил улыбку, а спустя миг деревья и серые скалы, укрытые густым молочным туманом, сменило лицо Заклинательницы. Судя по всему, ведьма была в источниках.

Зима, она точно хочет моей смерти.

Волосы девушки были забраны в высокий небрежный пучок, обнаженные шея и плечи в ярких солнечных лучах казались цвета раковины молодой жемчужницы внутри. Был слышен легкий плеск воды, щупальца серой дымки скользили по телу, будто лаская, гладили щеки, по-хозяйски прикасались к ключицам.

Я зажмурился, сжал кулаки, выдохнул.

— Ты одна?

— Боги, Гротери, ну а с кем мне здесь быть? И не уходи от ответа! Почему. Ты. Не спишь?

— Хотел сначала увидеть тебя, — улыбнулся уголком губ. Ага, увидел. Теперь вот придется принимать холодный душ. Снова. — Погоди, ты в источниках? Но…

— Я в замерзших, отдыхаю. Сабрина, Амелия и свита — в горячих. Лерой где-то за забором, не волнуйся.

— И как?

— Что как? Лерой за забором или источники?

— Горгул меня мало волнует.

— Ну как, — пожала девушка плечами, отчего капельки воды на коже засверкали. — Принцесса пищит от восторга, ее сопровождение хмуро улыбается, Сабрина развлекается.

— Снова не то. Ты как?

— А я отдыхаю сейчас от всего выше перечисленного. Эльфийка меня утомляет. Но вообще здесь хорошо, тебе надо тоже выбраться, для спины, кстати, полезно.

— Когда ты так говоришь, чувствую себя калекой, — проворчал в ответ.

— Не прибедняйся, Гротери, тебе не идет. И потом, не хочешь чувствовать себя калекой — вылечи, наконец, спину!

— Пройди инициацию!

— Ничья, — хмыкнула ведьма. — Алекс, надень халат, пожалуйста.

Снова пришлось прятать улыбку в уголках губ. Я спал обычно в брюках, летом — голый, и сейчас на мне красовалось только полотенце.

— Смущаю? — выгнул бровь.

— Чего я там не видела? — глаза ведьмы насмешливо сверкнули, но были там и тлеющие угольки желания, интереса.

— А ты посмотри внимательнее, может, что-то упустила, — я поднялся на ноги, подошел ближе к зеркалу и сел на пол. — Ну?

Софи снова выгнула бровь, в теплых ореховых глазах проскользнула какая-то едва уловимая эмоция.

— Знаешь, — получилось с придыханием, почти шепотом. Грудным, царапающим шепотом, — в эту игру могут играть и двое, — ведьма на миг погрузилась под воду по самый подбородок, потом приподнялась и откинула голову на бортик купальни. Хрустальные капли стекали по шее вниз, к едва виднеющейся ложбинке между грудей. Сначала быстро.

А затем все медленнее и медленнее. Еще медленнее. Я провожал взглядом каждую, даже самую маленькую и едва заметную. Крохотную. Желая собрать их с атласной кожи губами, желая пальцами повторить их путь.

Ведьма!

— Ты победила, — прохрипел я, крепко зажмуриваясь, стараясь прогнать дурман желания из головы.

— Я, правда, хочу, чтобы ты был здесь, — мягко сказала Софи, и я почувствовал легкую улыбку в голосе. — Как все прошло?

Вопрос заставил открыть глаза и напрячься.

— О, судя по взгляду, не особо. Ш-ш-ш, большой-грозный-повелитель, лучше расскажи.

Тихо фыркнув и расслабившись, я поделился с девушкой событиями этого дня. Рассказал о "такой неожиданной" помолвке Ирмы и Эрика.

— Да-а-а, — протянула Софи, закусив ноготок. — Слушай, а убийцу Адрианы еще не нашли?

Сиорский не рассказывал тебе?

— Нет, — пожал я плечами. — Мы не обсуждали этот вопрос. В конце концов, личная жизнь Крама меня мало интересует. Почему ты спрашиваешь?

— Сама не знаю… Кольнуло вдруг что-то. Скорее всего, просто удивление и раздражение.

Король горгулов не может не понимать, к чему приведет такое его поведение. Знаешь… — Заклинательница оборвала сама себя и на несколько мгновений погрузилась в свои мысли.

— Что? — нарушил я тишину.

— А давно появилась эта девушка в жизни Крама?

— По-моему сразу после смерти королевы, — нахмурился, стараясь вспомнить и сопоставить даты. — Лет двадцать, может, чуть больше, назад.

— Двадцать лет… И он сразу ею заболел? Или сначала был просто увлечен? Как быстро это переросло в одержимость?

— Софи…

— Просто понимаешь, — ведьма оторвала взгляд от воды, но брови были все еще нахмурены, — то, что рассказал тебе отец Лероя о поведении короля… Это не вяжется, похоже на помешательство. Неконтролируемая ярость, нелогичность поступков, жажда крови. В общем, скорее всего Адриана использовала приворот. Очень сильный приворот.

И использовала его регулярно. Так что может и к лучшему, что ее убили. Еще бы чуть-чуть, и Крам совсем перестал бы сопротивляться.

— Ты можешь сказать, что конкретно искать?

— Пока нет, мне надо кое-что проверить. И нужно поговорить с кем-то, кто все эти двадцать лет был при дворе, кто видел изменения в поведении горгула.

— Лерой, — кивнул я собственным мыслям.

— Хорошо. Я узнаю и отправлю тебе вестника.

— Хорошо, милая.

— Александр Гротери, а теперь немедленно в кровать, и чтобы завтра до полудня подниматься не смел! Понял меня?!

— Да, мой генерал, — отвесил я ведьме шутовской поклон.

— Все, спокойной ночи, мой повелитель, — девушка легко улыбнулась, и зеркало связи погасло, а я все-таки отправился принимать холодный душ и только потом спать.

Но уснуть не получалось. Это мерзкое, гадкое чувство, когда вроде устал, как собака, но все равно ворочаешься с боку на бок, перекладываешь подушку, вертишься ужом под простыней, изучаешь мебель и тени в полумраке, прослеживаешь глазами каждый завиток узора на стенах. А в голове толпятся тесным роем ненужные, бесполезные, бессвязные мысли, проносятся со скоростью вдоха, и ни одну не можешь поймать, ни за одной уследить. Состояние на грани бреда… Или фола.