Книга Заклинательница бурь, страница 82 – Мира Вольная

— Да, Лерой, да. Тебе было так же весело, ты так же, как и все, наслаждался вечером, правда ровно до того момента, как темный не потребовал от меня поцелуй в качестве выигрыша. Что тебе так не понравилось? — выгнула мертвая бровь, подавшись чуть вперед. — Само предложение или то, что я согласилась?

— Мне не понравилось то, что ты могла его убить.

— Звучит почти правдоподобно, Лерой, — хмыкнул Камина. — Почти…

— В какие игры ты играешь, Софи?

— А я не играю, — снова потянула мужчину за руку приживалка в сторону сада, — для этого у меня нет ни желания, ни времени. Я просто пытаюсь разобраться.

— Не понимаю: то ты избегаешь меня, теперь, наоборот, откровенна, как никогда.

— Потому что устала бегать. Мне просто надоело, Лерой. Но если хочешь, я снова наберу в рот воды и не буду с тобой разговаривать, — пожала Мина плечами.

— Нет. Не хочу, — отозвался горгул, а мы уже почти пересекли сад. Мина шла к совятнику, а напряжение во мне подскочило еще на несколько пунктов.

— Тогда вопрос закрыт.

"Не делай этого", — не выдержала я, когда Камина прошла сквозь главный вход.

"С чего бы вдруг?".

"У меня плохое предчувствие. Не надо".

"Я сама разберусь, что надо, а что нет. Помолчи".

"Камина, ветрами тебя заклинаю".

"Да хоть изначальным ничто", — отбила ведьма.

— Лерой, подождешь меня здесь? Я хочу проведать Химу, — обратилась к горгулу девушка, указывая на лавки у самого входа.

— Я могу пойти с тобой.

— Не стоит: полярница последнее время не в настроении, может что-нибудь выкинуть.

— Тогда тем более…

Ситуация с каждым вдохом не нравилась мне все больше и больше, я просто дрожала от напряжения, беспокойство отравленными цепями сковало грудь, причиняя боль, заставляя рваться, почти кричать.

— Рой, брось. Это моя сова, она не причинит мне вреда.

— Ладно, но я рядом, если что.

— Спасибо, — Камина наклонилась, поцеловала графа в щеку и быстро направилась в сторону "леса".

"Камина…" — почти прорычала я.

"Ты порычи, порычи. Глядишь, отпустит", — она почти дошла до гнезда полярницы, а меня окатило жаром, неприятным, колючим, почти жалящим. Очень болезненным.

Мина достала из кармана манок и дунула несколько раз, сова тут же подняла голову, взмахнула крыльями.

А я рвалась и билась внутри собственного тела, стараясь отобрать контроль у ведьмы, тянула на себя нити, звала стихию, пыталась услышать ветер. Сделать хоть что-нибудь.

Хима подлетела к мертвой, радостно ухнула, взмахнула крыльями и наклонила голову.

— Умница, девочка, — приживалка положила руку сове на покатый лоб.

"Нет!"

И в следующий миг белая красавица забила крыльями, раздосадовано, разочарованно крикнула, дернула головой, отталкивая ведьму, и поднялась в воздух, зависнув над неупокоенной.

— Твою ж…

"Я предупреждала тебя. Уступи мне место!"

"Нет уж!"

"Камина!"

Ведьма ничего не ответила, полярница спикировала вниз и ударила лапами, мертвой удалось вовремя увернуться, и острые когти разодрали лишь руку, боль обожгла предплечье, хлестнула по спине.

"Просто подпусти чуть поближе, дай поговорить!"

А на гневный крик птицы уже сбегались груны, размахивая руками, плетя сети.

Полярница поднялась немного выше и снова приготовилась атаковать. В лучах солнца перья казались ослепительно белыми. Рассерженный клекот бил по ушам и по нервам испугавшейся Камины. Ведьма растерялась, начала читать заговор. Вот только не тот. Это она когда-то была ведьмой огня, но во мне нет и капли этой стихии.

Хима снова рухнула вниз. Мина отскочила. И белая плутовка взрыла землю, выдирая траву, обнажая черную почву.

Нет! Нет, милая, не надо. Улетай!

"Камина, только на вдох!"

"Достала!", — и мертвая действительно отступила.

"Хима, милая, успокойся, это — я! — мысленно прокричала своей красавице. — Я потом тебе все объясню, а сейчас улетай! Улетай и спрячься и до вечера не возвращайся", — полярница зависла в воздухе, растеряно ухнула, в огромных круглых глазах светилось непонимание.

Она кружила над поляной растерянная и ничего непонимающая, очень встревоженная, всматривалась в меня, вслушивалась, огромные крылья нервно били в воздухе.

"Улетай, Хима! Пожалуйста! Быстрее!"

Сова дернулась, жалобно крикнула и, постоянно оглядываясь, все-таки полетела на запад, в сторону Вечных гор, я же, совсем обессилив, свалилась на землю. Через вдох меня снова вытеснила Камина, и мне оставалось лишь смотреть, как приближаются груны, как спускается на землю Лерой, как все меньше и меньше становится белая плутовка.

"Ты — дура", — констатировала я несомненный факт, мертвая промолчала.

— Софи! — горгул почти свалился рядом, схватил пострадавшую руку. — Я тебя вообще больше никуда от себя не отпущу!

— Звучит многообещающе, — неупокоенная слегка отстранилась и открыла пространственный мешок, пытаясь найти бинты. — Помоги, — протянула она их Лерою несколько вдохов спустя. В этот момент к нам, наконец, добежали груны.

— Госпожа Софи, с вами все в порядке? — дернулся вперед смотритель, Мина оглядела присутствующих, а я снова заскрипела зубами: в руках у большинства наездников были манки.

"Что хочешь делай, как хочешь оправдывайся, но не дай им погнаться за Химой!"

"Или что?"

"Или я заблокирую доступ стихии".

"Ты умрешь через месяц в таком случае".

"Считаешь, мне не все равно? Успокаивай их!"

— Да, спасибо. Все хорошо.

— Мы отправимся за…

— Нет! — дернулась Мина. — Ничего не надо делать, опустите манки. Я сама виновата.

— Но, госпожа Заклинательница, сова, напавшая на наездника, подлежит изгнанию и…

— Вы меня плохо слышали?! Я сказала, что сама виновата! И потом, Кахима не нападала, она выполняла мой прямой приказ!

— Приказ? — влез горгул, заканчивая накладывать повязку и помогая встать.

— Да. Мы тренировались, я просто не рассчитала свои возможности, впредь буду умнее.

Все свободны! — наездники еще какое-то время не решались сдвинуться с места, а потом все же нехотя разошлись, постоянно оглядываясь и бросая полный подозрений взгляды.

— Госпожа, я должен буду доложить об инциденте повелителю, — неуверенно поклонился смотритель, прежде чем уйти.

Из огня да в полымя, Алексу навешать лапшу на уши будет сложнее, но оно и к лучшему. Чем больше ошибок совершит неупокоенная, чем больше подозрений вызовет, тем быстрее я от нее избавлюсь.