Онлайн книга «Бар «Безнадега»»
|
- Ага. И легче мне не становится, - кривится девчонка. – К священнику я тоже ходила. А после него… - К ведьме пошла? – вздергиваю я бровь. Тянет заржать, но я мужественно держусь. - К экстрасенсу, - вздыхает кукла. – Только после него к ведьме попала. - Она ничего не смогла и направила ко мне? – девчонка под моим взглядом неуверенно кивает. – Как звали ведьму? - Катерина, - лепечет совсем потерянно кукла, утыкаясь взглядом в бокал. – Сказала, что если ты не сможешь помочь, то мне не поможет никто. Посоветовала больше не ходить к ведьмам. Катька… мог бы догадаться… Она любит такой типаж – несчастных, светлых дурочек. Я такой типаж не люблю, но… Это ж что за смертник решил устроить свои охотничьи угодья на моей территории? Потому что территория точно моя, ведь девчонка попала к Катерине. Когда найду, ноги вырву. - Ты живешь с родителями? – спрашиваю куклу. - Нет, - совсем тихо отвечает она. - С парнем? - О… одна, - отвечает очень настороженно, вызывая у меня улыбку. – Какое это имеет значение? – опять нервно сжимает в руках сумочку. И уже другой страх забивает мне нос и рот. Щекочет, дразнит тварь внутри. Этот страх вкусный, из него выйдет толк. - Раньше надо было думать, кукла. До того, как ко мне пришла, - еще шире растягиваю я губы в улыбке. Несчастная дурочка готова свалиться в обморок. Свалилась бы уже давно, если бы не коньяк. По ее лицу очень легко читать. И там не только страх. Второе ее чувство меня раздражает, огорчает и лишний раз убеждает в том, что кукла – тупая. Это не диагноз, это факт. - Меня Варвара зовут. - Все равно, - пожимаю плечами. – Иди домой, кукла. - Вы… В этот раз я ее не поправляю, потому что… наверное, действительно, лучше на «вы». Покорность, вежливость и ее «хорошесть» меня раздражают и утомляют. Лучик света, мать ее, в темном царстве «Безнадеги». - …поможете? - Возможно. - Я заплачу! – вскакивает кукла на ноги и тянется к сумке. - Заплатишь, конечно, - усмехаюсь, - только не деньгами. Кукла сереет, трясет головой, сжимает и разжимает губы, на ресницах опять слезы, лицо теперь почти серое. - Я… я не… - Расслабься, кукла, твоя натура меня тоже не интересует. - Тогда что… - она чуть смелее смотрит мне в глаза. - Возможно, когда-нибудь, я попрошу тебя об услуге. И ты не сможешь отказаться. Девчонка снова трясет головой, отступает назад, пятится к двери. Потому что наконец замечает то, чего не видела раньше: тени за моей спиной. Чувствует то, чего не чувствовала до этого, слишком поглощенная своим страхом: запах пламени и пепла. - Но… - Вали отсюда, кукла. Я найду тебя сам, - я подаюсь вперед, слегка ослабляю контроль, давая свободу своей сути, позволяя ей отразиться в глазах. Кукла давится воздухом, и через миг дверь за ней закрывается. Я продолжаю улыбаться. Давно я не отрывался на бесах. Еще дольше на демонах. Может, повезет на этот раз? Шар на столе сообщает мне о том, что я тварь. Божья, стоит заметить. Я довольно скалюсь, осторожно подцепляю пальцами оставленный девчонкой бокал, переставляю его на стол и спускаюсь вниз, к Вэлу, чтобы дать указания по отношению к кукле. Мне искренне интересно, чем простая девчонка могла зацепить кого-то из иных, а это явно работа не человека. Кого? Скоро узнаем. В «Безнадеге» битком: бесы, несколько мелких демонов, ведьмы, нефилимы, парочка ангелов, бухой вусмерть одержимый. У барной стойки тоже не протолкнуться. Девчонки-официантки зашиваются, Вэл крутится, как заведенный. Все так, как надо, в духе и темпе этого бара. В его вкусе и его настроении. Вокруг разлита меланхолия, немного лирики и капля осенней хандры. Я с шумом втягиваю носом воздух и жмурюсь. Отличный вечер. Меня никто не замечает, не обращают внимания, потому что я этого хочу. Бармен выслушивает внимательно, удивленно кивает, но обещает достать мне часть необходимого через час, а вторую часть уже к завтрашнему вечеру, спрашивает, прислать ли кого-нибудь в кабинет с ужином, и, получив ответ, снова возвращается к делам. А мой взгляд почему-то падает на пианино, затем снова обращается к барной стойке, потом устремляется к столику, за которым вчера с Игорем разговаривала девочка Эли. Элисте… Зачем она приходит в «Безнадегу»? Что забыла в этом месте? Почему попросила в первый раз только вчера? Эти вопросы интригуют. Она сама… интригует… Дурацкое слово… Неподходящее для Громовой, потому что в нем есть какое-то намерение, нарочитость, умение. В Громовой этого всего нет. Она не хочет этого всего, оно ей не нужно, а что нужно, я понять не могу. И это раздражает… и, черт возьми, интригует. Не так, как с куклой и ее снами. С куклой – почти ничего нет, мне интересна не она, а тот, кто приходит к ней во сне. Это азарт. Не более. А с собирательницей… С собирательницей слишком много всего: раздражение, упрямство, интерес, возможно… Желание? Почему-то в голове мелькают картинки первой встречи… Я заметил ее сразу, как только Элисте перешагнула в тот вечер порог «Безнадеги». Торчал возле стойки, говорил с одной из официанток, но вдруг что-то заставило отвлечься. Собирательница вошла… Вошла так, будто каждый свой вечер проводила именно здесь, так, будто ей все здесь знакомо, будто это… ее место, для нее. Расслабленная, растрепанная, стряхивающая с волос и рук капли тогда еще летнего дождя, с легкой усмешкой на губах, с той же насмешкой в ониксовых глазах. Не знаю, чем Элисте тогда привлекла мое внимание, но я заметил, как она прошла к столику, как бросила небрежно на потрескавшуюся поверхность телефон, как села спиной к залу. Через неделю тоже обратил внимание, и после – у бара. Потом увидел в «Бэйсе», услышал краем уха, как она поет. Ничего особенного, просто заметил, но… Для меня и это – уже слишком много. Потом снова и снова. Под пальцами я все еще чувствовал ее плечи. Она не испугалась. И это тоже удивляло. Я понимаю, почему она не испугалась Игоря… Но меня? Серьезно? Стояла под теми фонарями пьяная, раздраженная, уставшая, но не испуганная, скорее безразличная. Безразличная и к тупым словам бывшего смотрителя, и к его нелепой попытке ее остановить, и к окружающему пространству в принципе. Ей на все было наплевать. Вот только на меня она смотрела странно, почти завороженно. Ладно, на мое тело. И все же… А потом вдруг поморщилась. Поморщилась так, будто поняла, что вместо меня перед ней уже Игорь, и вчера, за столиком… Казалось, Громова четко уловила момент изменения. Казалось, будто у нее в голове просто нажали на нужный рубильник. |