Книга Семь грехов лорда Кроули, страница 15 – Диана Соул

– И простите, – наконец произнес он нужные слова. В этот раз искренне, по крайней мере, я им поверила.

– Прощаю. – Я встала и подошла к лорду ближе. – И мне не нужна эта кровать. По крайней мере, мы все же можем уместиться на ней вдвоем, если…

– А после вы опять скажете, что я над вами надругался? – перебив, усомнился в моих словах Кроули. – Смотрите, аббатиса, а то я могу решить, что вы тоже не так безгрешны и внезапно захотели моего молодого и горячего тела.

– …Если развернемся спинами, – договорила я, все же краснея и радуясь, что моего румянца не видно в темноте. – А сейчас ложитесь, пока я не передумала и не решила предать ваше молодое и горячее тело вместе с душой вечной анафеме. Спокойной ночи и сладких снов, лорд Кроули.

К утру земля просохла и лошади смогли продолжить путь.

Наша карета вновь следовала по проложенному пути с редкими остановками по нужде и для перекуса.

Так мы остановились для позднего завтрака в одном из трактиров, хозяином которого оказался мужчина, поглядывающий на меня странно и подозрительно.

Его взгляд меня откровенно напрягал, Кроули же был занят едой больше, чем поведением трактирщика.

Наконец я не выдержала.

– Этот мужчина на меня странно смотрит, – полушепотом произнесла я.

– Ну так прокляните его, наложите епитимью ^[2], - не отвлекаясь от тарелки с жареной яичницей и овощами, подсказал лорд. – Или что там обычно принято делать у вас в ордене в таких случаях?

– У нас в ордене, как вы выразились, никто друг на друга не смотрит так, что кусок в горло не лезет.

То и дело я нервно косилась на трактирщика, а тот на меня. Я пыталась прочесть хоть что-нибудь в его взгляде, но не выходило.

То ли пренебрежение, то ли усмешка, то ли осуждение, то ли, наоборот, обожание – я почему-то себя ощутила тараканом, но при этом очень красивым, ну или как минимум необычным.

– Если хотите, – наконец предложил Кроули, тоже заметив странности, – я могу поинтересоваться у трактирщика, в чем причины такой реакции?

– Будьте добры, лорд, – попросила я, неуютно ежась.

В итоге, так и не допив свой чай, я покинула таверну и вернулась в карету. Минут через пять ко мне присоединился и Кроули, донельзя довольный и с улыбкой от уха до уха.

– Вы поговорили с ним? – задала я вопрос, когда экипаж тронулся.

– Да, – коротко ответил Кроули, расплываясь еще больше.

– И?

– Ничего страшного, мужчина просто принял вас за кого-то другого. Не берите в голову, аббатиса, – решил успокоить лорд.

Только меня это еще больше напрягло. Что значит – за кого-то другого? Я вот этого трактирщика впервые в жизни видела, но могло ли быть так, что каким-то образом он знал девушку Беллатрису, живущую в провинции под воспитанием мадам Роксаны?

Совершенно определенно мы не могли встречаться нигде раньше. Наша деревенька находилась от этого места слишком на большом расстоянии… Тогда за кого мог меня принять трактирщик?

– И за кого, если не секрет? – все же решила поинтересоваться я.

– Не берите в голову, – еще раз повторил Кроули. – Поверьте, преподобная мать, вы выше таких низких земных вещей.

Мне показалось, в его голосе прозвучала тонкая издевка. Совершенно точно, Кроули ситуация смешила, я же ощущала себя дурой.

В попытке хоть немного успокоиться взяла в руки Библию и вновь погрузилась в чтение. Но слова и предложения проносились мимо сознания, и, как бы я ни пыталась сосредоточиться, ничего не выходило.

– А расскажите о себе, аббатиса, – внезапно попросил попутчик.

Я вскинула на него недоверчивый взгляд. Это еще зачем?

Но вслух я задала другой вопрос.

– А что именно вас интересует, лорд Кроули?

– Ну, хоть что-нибудь, – пожал он плечами. – Мы все же едем с вами в одной карете, путь не близкий. Надо же скрашивать дни хоть какими-то разговорами. Так почему бы вам не рассказать немного о себе. Почему решили посвятить жизнь Богу? Сколько лет вам тогда было? Как добились таких успехов в ордене?

По мере его вопросов мои брови все больше взлетали вверх. Походило на ненавязчивый допрос. И я не видела ни одной уважительной причины, чтобы на эти вопросы не отвечать.

Это было бы слишком подозрительно, и тем не менее колокольчик интуиции и так звенел вовсю, подсказывая, что Кроули темнит.

– Мое полное имя Эрнеста де Латисса, – со вздохом произнесла я. – В восемнадцать ушла в монастырь.

Глаза мужчины округлились.

– А почему не замуж? С вашей-то внешностью, неужели не нашлось других вариантов? Уверен, были толпы поклонников и обожателей.

Еще ряд вопросов, на которые у меня нет ответов. Я понятия не имела, почему настоящая Эрнеста решила стать монахиней, может быть, у нее как раз не задалось с внешностью и стать на путь Божий было прекрасным вариантом обустройства будущего.

Пришлось придумывать на ходу:

– Неважно, какие у меня были варианты, главное – Божий путь, который я выбрала.

– И не разу не жалели? – продолжал интересоваться Кроули с плохо скрываемой ехидцей. – Неужели ни разу не было соблазна бросить все и сбежать?

– Вы меня сейчас искушаете? – ответила я вопросом на вопрос. – И вообще странно, почему вы все это спрашиваете?

– Ну, скажем… – Мужчина сел ровнее, и лицо его за мгновение стало серьезным. – У меня появились некие сомнения в том, что вы та, за кого себя выдаете.

Сердце пропустило удар.

Один и, кажется, второй.

А потом забилось так быстро, что мне показалось, вот-вот вырвется от страха наружу.

– Это шутка, лорд Кроули? – я попыталась говорить спокойно, но голос предательски дрогнул.

– Нет, – покачал головой мужчина. – Скажем, слова трактирщика заставили меня кое-что переосмыслить…

– Так что он вам сказал? – потребовала я.

– Отвечу, когда вы покажете свои документы, – произнес Кроули. – Я должен убедиться.

– Но ваши люди их уже проверили! – вспылила я.

– Мои люди – не равно я. Итак, ваши документы, госпожа Эрнеста де Латисса, – он нарочно назвал меня по имени.

– Это оскорбление! – вспыхнула я, но в карман полезла, чтобы буквально швырнуть духовную грамоту Кроули в лицо. – Держите и знайте, что я доложу об этом инциденте Верховному отцу ордена!

– Не имею никаких возражений. Докладывайте, – погружаясь в чтение, отозвался Кроули. – Это будет сущим пустяком по сравнению с тем, если окажется, что вы не аббатиса, и вся эта клоунада с исповеданием не будет и яйца выеденного стоить.