Книга Вор и любовь, страница 51 – Барбара Картленд

– Я люблю тебя, – сказал он.

– О, Дикс, не теряй время, – взмолилась Элоэ. – Я тебя тоже люблю. Я сожалею о том, что произошло вчера вечером, страшно сожалею. Но об этом сейчас некогда говорить. Тебе нужно бежать отсюда. Ты что, не понимаешь? Тебя собираются арестовать.

– Дорогая, ты вся дрожишь, и руки у тебя холодные. Ты так напугана, да? Боишься за меня.

– Ты сам это видишь. Послушай меня, Дикс. Бессмысленно сейчас стоять здесь и разговаривать. Ты должен бежать отсюда.

– Расскажи мне обо всем, – приказал он.

– Лью мне сказала, – начала Элоэ, стараясь говорить быстро, но понятно, – вчера вечером она познакомилась с одним мужчиной. Он работает на Сюрте, и он рассказал ей, что его специально прислали сюда из Парижа, чтобы выловить банду контрабандистов. Они уже следили за ними, а сейчас выжидают момент, когда смогут схватить их всех сразу. Сегодня они собираются устроить на них облаву – на всех сразу.

– Дорогая, какой неосторожный, должно быть, этот джентльмен из Сюрте!

– Мы должны быть благодарны этому, ужасно благодарны. Это дало мне время предупредить тебя. Сначала я никак не могла придумать, как связаться с тобой, а потом вспомнила, как ты говорил, что у Мэри Бланшард есть свой магазин в Биаррице.

– Какая ты умница, что вспомнила об этом.

– Она ни в какую не хотела, чтобы я сама к тебе пришла. Она сказала, если ты сам не рассказал мне, где тебя можно найти, значит, ты не хотел, чтобы я об этом знала.

– Она была права. Я не хотел.

– Я так боялась, что она не успеет добраться до тебя вовремя, но теперь ты здесь, и все в порядке. Она может спрятать тебя, а потом, как только ты сможешь, ты улизнешь из города. Но, тем не менее, ты должен быть очень осторожным на дорогах. Они могут прослеживаться. А нельзя никак уйти по морю?

– Я смотрю, ты уже все продумала, – улыбнулся Дикс. – Но ты забыла об одном.

– О чем же?

– Что я не уйду без тебя.

На минуту она уставилась на него так, будто не совсем его поняла.

– Что ты сказал? – спросила она наконец.

– То, что ты слышала. Неужели ты думаешь, что я захочу сбежать и жить в неизвестности без тебя? Уж лучше пойти в тюрьму, чем это; уж лучше остаться с моими друзьями, чем прозябать где-то в полном одиночестве.

– Ты правда так считаешь?

– Ты же знаешь, что да. Я хочу тебя! Я люблю тебя! Если мне надо скрыться, то я хочу, чтобы и ты пошла вместе со мной.

– А куда мы пойдем?

Дикс широко развел руками.

– Куда угодно, – ответил он. – Мир огромен. Какое это имеет значение, если мы вместе? Французы нас могут искать во Франции, но чем плоха Африка или Южная Америка, Карибский бассейн, или Дикий Запад с индейцами? И любое из этих мест будет казаться раем вместе с тобой, Элоэ.

– Но ведь мы же будем изгнанниками, – мягко возразила она.

– Да, изгнанниками, но вместе. Она глубоко вздохнула.

– А не будет ли хуже для тебя, если я буду с тобой? Ты можешь перемещаться быстрее в одиночку. Но быть связанным с… Это может удвоить опасность.

– Это будет стоить того. Стоить того, чтобы знать, что ты со мной, что ты принадлежишь мне.

– А если я не пойду с тобой?

Он пожал плечами.

– Тогда я оставлю все так, как есть. Я обязан хранить верность своим друзьям и стоять рядом с ними плечом к плечу.

– Это не твои друзья, – горячо воскликнула Элоэ. – Ты можешь работать с ними, ты можешь быть связан с ними вашими общими делами, но они не настоящие твои друзья. Те люди, с которыми я повстречалась вчера, – твои друзья, но только не те кошмарные мужчины, которые угрожали мне, связали и запугали меня, потому что я поняла, что они ни перед чем не остановятся.

– Хорошо, это не мои друзья. Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Убежать отсюда. Ну, пожалуйста, попытайся понять. Дорога каждая секунда. Полиция отнюдь не легкомысленно к этому относится. Если они расставили тебе ловушки, у них это получится. Ты должен сейчас бежать.

– А ты пойдешь со мной?

К этому моменту Элоэ уже знала, какой она должна дать ему ответ.

Она уже знала, что все, что она сделала, и все, что она прочувствовала, неизбежно привело ее к этой минуте.

Что было сейчас самым важным, так это ее ответ.

В последний момент она подумала о своих родителях. Она любит их, но каким-то образом даже ее любовь к ним оказалась не столь важной, не столь жизненной, как ее любовь к Диксу.

– Я люблю тебя! – сказала она очень спокойно. – И я пойду с тобой.

Секунду он смотрел на нее, не веря своим ушам, как будто не понимая то, что услышал. А затем, издав короткий, нечленораздельный возглас радости, обнял ее.

– Ты говоришь правду? Ты действительно говоришь правду? Я хочу, чтобы ты сказала это еще раз. Я хочу быть уверенным в том, что я правильно тебя понял.

– Я пойду с тобой, – сказала она.

– Ты знаешь, что это значит? Мы будем изгоями, мы будем прятаться от правосудия, мы будем бояться собственных теней. Ты отдаешь себе отчет в том, что ты на себя берешь?

– Да, отдаю. Однако я все еще готова пойти с тобой, если ты меня хочешь.

– Если я тебя хочу!

Это был почти крик; его руки плотно обхватили ее и держали так до тех пор, пока не заболели.

– Если я тебя хочу! – Он посмотрел ей в лицо. – Ты даже себе не представляешь, как сильно я тебя хочу. Если ты сейчас пойдешь со мной, я посвящу всю мою жизнь тому, чтобы сделать тебя счастливой. Но в то же время ты будешь принадлежать мне и только мне одному. Ты понимаешь, что это значит? Я буду ревновать ко всем и ко всему. Я хочу тебя полностью и абсолютно. Моя! Моя любовь, моя жизнь!

Он так прижал ее к себе, что Элоэ едва могла дышать.

– Посмотри на меня, Элоэ, – продолжал он. – Посмотри мне в глаза и скажи, что ты говоришь правду, что это не просто хитрость с твоей стороны, чтобы заставить меня бежать; что это не просто отчаянная попытка спасти меня от самого себя.

– Ты знаешь, что это не так.

– Тогда почему ты идешь со мной? Почему? Скажи мне, почему? Чтобы у меня не оставалось больше сомнений на этот счет.

– Потому что я люблю тебя. Разве ты не понимаешь, Дикс, что я люблю тебя так сильно! Я поняла, что для меня больше ничего не существует на свете. Я твоя, и ты можешь делать со мной все, что хочешь. Я последую за тобой, куда бы ты не отправился, хоть на край света.

Пока она договаривала эти последние слова, он наклонился над ней и поцеловал ее долгим и таким страстным поцелуем, что ей показалось, как будто огонь проложил себе путь от ее губ ко всей ее душе.