Онлайн книга «Выбираю любовь»
— Пути назад у нас нет, — объяснила миссис Деспард, — и чем скорее мы добьемся своего, тем лучше для вас! В ответ мистер Кертис-Беннетт сурово отчитал ее, напомнив, что беспорядки на улицах являются преступлением и должны быть, безусловно, прекращены. — Двадцать шиллингов штрафа или две недели тюрьмы! — вынес он свой приговор, на что миссис Деспард с достоинством отвечала: — Я выбираю тюрьму. Да здравствует наше дело! Тот же выбор был предоставлен следующей подсудимой, и она ответила так же. Именно в этот момент к Виоле, стоявшей в конце ряда, подошел полицейский офицер. Наклонившись, он зашептал ей на ухо: — Когда судья обратится к вам с этим вопросом, мисс, сделайте вид, что вам стало дурно. Штраф за вас обещал заплатить некий джентльмен, который ожидает вас у входа в карете… Виола удивленно посмотрела на говорившего, но не успела сказать ни слова, как он уже отошел от нее. В это время следующая арестантка громко объявила: — Я выбираю тюрьму, и да будет проклято наше жестокое правительство! Постепенно арестованных женщин становилось все меньше и меньше. Тех, кому приговор был уже вынесен, увели обратно в тюрьму. Наконец дошла очередь и до Виолы. Она предстала перед судьями, чувствуя, как отчаянно колотится сердце, и в то же время пытаясь сообразить, как ей действовать дальше. Девушка понимала, чего ожидает от нее мачеха, — ведь та намеренно спровоцировала арест падчерицы. Виола убеждала себя, что нельзя быть такой трусихой. Надо пройти через выпавшие на ее долю испытания подобно тому, как поступили все эти женщины. И в то же время в глубине души она была твердо убеждена, что это не ее стезя. Во-первых, она сомневалась в том, что суфражистки борются за правое дело, а во-вторых, не одобряла избранных ими методов, которые шли вразрез с ее характером и воспитанием. «И все-таки как же мне поступить?» — в отчаянии подумала Виола. Погруженная в раздумья о том, надо ли ей последовать примеру своих подруг и отправиться обратно в тюрьму, девушка услышала свое имя, а затем бесстрастные слова судьи: — Виола Брэндон, вы обвиняетесь в том же преступлении. Выбирайте — штраф двадцать шиллингов или две недели тюрьмы? Возможно, именно его равнодушный тон и то, что судья при этом даже не взглянул на нее, заставили Виолу принять решение. Глупо бросать вызов человеку, который, даже не вникая в существо дела, видит в этом судебном разбирательстве лишь обычную бюрократическую процедуру. Виола закрыла глаза. Она вдруг почувствовала такую слабость и усталость, что неожиданно для себя вполне правдоподобно рухнула на пол. Два констебля довольно грубо подхватили ее под руки. До Виолы донеслись слова какого-то мужчины: — Ваша честь, я вношу штраф за эту даму. Полицейские бесцеремонно потащили ее к выходу из зала суда. — Следующий! — отрывисто распорядился судья Кертис-Беннетт, и не успела Виола покинуть это негостеприимное здание, как в зал ввели очередного подсудимого. Почувствовав на щеке дуновение свежего ветpa, девушка поняла, что ее вынесли на улицу, а через несколько мгновений она уже сидела в каком-то экипаже. Откинувшись на подушки, Виола услышала голос Рейберна Лайла: — Благодарю вас, констебль. Дверца закрылась, и экипаж тронулся в путь. Виола открыла глаза и увидела рядом с собой улыбающееся лицо Рейберна Лайла. — А вы, оказывается, прекрасная актриса! Вот уж не думал, — насмешливо сказал он. Девушка выпрямилась и поправила шляпку. — Я так и думала, что это вы… — А кто же еще стал бы вас спасать? — спросил он. — Неужели существует много кандидатов на эту роль? — Кроме вас — никого, — честно ответила Виола. — Но как вы узнали, что я здесь? Это просто какое-то чудо! — По счастливой случайности, я сам в это время находился в полицейском участке, — объяснил Лайл. Увидев в глазах Виолы немой вопрос, он рассмеялся. — Нет, не в качестве арестанта. Просто некоторое время назад у меня украли бумажник и портсигар, а полиция, как ни странно, их нашла. Вот я и пришел забрать свои вещи. — И там увидели меня? — тихо спросила Виола. Да. И очень удивился, что вы опять взялись за старое, — признался Лайл. — Неужели вы успели подложить другую бомбу? — Нет-нет, что вы, ничего подобного! — запротестовала Виола. — Мы с мачехой пошли на Даунинг-стрит посмотреть на демонстрацию у дома премьер-министра, а потом… Она запнулась. Ей показалось неудобным рассказывать постороннему человеку о том, как низко поступила с ней мачеха. — Так что же случилось потом? — спросил Лайл. — Кто-то… наверное, кто-то из толпы, — торопливо продолжала Виола, — толкнул меня в спину прямо на констебля, и листовки, которые я держала в руках, рассыпались у его ног. — Я ведь просил вас быть осторожнее, — с упреком произнес молодой человек. — Я и старалась… — робко ответила Виола. Вздохнув, она продолжала: — Теперь, когда я вспоминаю все это, сама мысль об избирательном праве кажется мне ненавистной… Мне, например, вовсе не хочется голосовать! — Понимаю, — серьезным тоном произнес Лайл. — Я считаю, что в вашем возрасте нужно интересоваться не политикой или избирательным правом, а просто наслаждаться жизнью. Я уверен, что и ваш отец, будь он жив, посоветовал бы то же самое! — И все же одними развлечениями жить нельзя, — робко возразила Виола. — Мне бы хотелось заниматься благотворительностью, например помогать бедным жительницам Ист-Энда. Я читала парламентские отчеты, в которых говорилось о том, в каком ужасающем состоянии порой находятся эти люди — у них нет жилья, еды, а уж об образовании и речь не идет! Так неужели избирательное право поможет решить хотя бы одну из этих проблем?! — Я абсолютно уверен, что нет! — поддержал ее Рейберн Лайл. — Вы совершенно правы, Виола, — женщинам больше пристало помогать бедным и обездоленным, чем своим поведением выставлять себя на посмешище перед мужчинами! Он взглянул на нее и добавил уже другим тоном: — Но я вижу, вы устали — наверное, в тюрьме вам не удалось уснуть. Да и есть наверняка хотите… Сейчас я отвезу вас домой. Советую сразу же лечь в постель и забыть, как дурной сон, все, что с вами произошло. Это был жестокий урок, и пусть такое больше не повторится. Постарайтесь, чтобы в будущем с вами не случалось ничего подобного! — Постараюсь… — тихо отозвалась Виола. Она с тоской подумала о том, что дома ее ждет мачеха. |