Онлайн книга «Пленница тирана»
|
— Что вы, я рада любой возможности, — выдыхаю, опустив голову. Не дай Бог, еще выгонит! Кир ведь, наверное, очень постарался, чтобы его уговорить взять меня! А этаж… Какая мне вообще разница, на каком этаже разносить еду? Главное, чтобы все были довольны, а я здесь осталась! — Танцевать умеешь? — хмуро сводит брови Сармат. Кажется, я его все же разозлила. — Ннет, — качаю головой. — Научишься. Хотя, — и снова этот прищуренный, почерневший прямо взгляд, облапавший меня скользким касанием с головы до пят. — Может, тебе и не придется, — и снова усмехнулся. Правда, от его усмешки меня почему-то пробрал неприятный холодок. — Иди. Завтра к восьми чтоб была на кухне. Работа — с восьми вечера и до утра. — Сспасибо, — только и пролепетала, стараясь не убежать от него прямо-таки бегом. И снова эту ночь Кир провел в моей постели. Целовал, — с нажимом, страстно, — и я видела, как он вспыхивал, будто пожар, как огонек на целой пачке спичек, зажженных одновременно. Его руки скользили по моему телу, прикасаясь слишком настойчиво, слишком жадно, — но и в этот раз он услышал мое тихое, слабое «нет». Если откровенно, — меня его реакция слегка пугала. Не об этом мечтала я с Кириллом, совсем о другом. О вечерах, — да пусть даже ночах до рассвета на пляже. О том, чтобы разжесь костер и просто сидеть рядом, — обнявшись или взявшись за руки. Или валяться, накрывшись теплым пледом и смотреть на звезды. О сладких поцелуях на набережной во время долгих прогулок. Да хоть о том, чтобы сходить куда-то на мороженное, наконец! Хотелось говорить, — обо всем на свете, обо всем, что накопилось на душе, — и рассказать, в том числе, о том, как зародилось мое собственное к нему чувство. Хотелось слушать, — узнать, что он любит и чем живет, — особенно в последнее время, когда их занятия с братом стали тайной за семью печатями. Нет, я, конечно, догадывалась, но все же… Хотелось услышать это от него. И знать уже предельно точно, — хотя бы и затем, чтобы не волноваться за них обоих понапрасну. Да, я хотела близости, — но в первую очередь душевной! И даже те его прикосновения, о которых я так мечтала, — интимные прикосновения любящей пары, мне кажется, должны были бы быть другими… Более нежными… И более невинными, — уж да. И меня действительно пугало и смущало то, что начало присходить между нами. Кирилл сжал челюсти, как-то не по-хорошему, тяжелым, напряженным взглядом посмотрев на меня. Но все же отпустил, с шумом выдохнув сквозь зубы воздух. — Кир, я… — Тебе же хорошо со мной? — он выглядел странно. Нет, не зло, — я даже теперь не понимала, чего испугалась, а как-то… Удивленно? Или — даже растерянно? Хотя, — растерянность и Кирилл — это вряд ли совместимо… — Ты же не была против того, чтобы я остался? — Я… Кусаю губы, даже не зная, не понимая, что сказать, — и неловко комкаю простыни. Может, — все дело во мне, и это — я неправа? Все-таки, у нас с ним — пять лет разницы. И, наверное, девушки, с которыми не раз он уезжал на байке в ночь, вели себя иначе? Наверное, — я просто действительно слишком малолетка для него, как и мои знакомые парни, которые гуляют с одногруппницами за ручку и водят их в кино ради того, чтобы поцеловаться… А ночевка, как мы часто ходим на пару дней в поход, только для нас, малолеток выглядит как просто нежно прижаться друг к другу… ну, да нацеловавшись перед этим до опухших губ… Никто из моих друзей, даже те, кто уже встречались даже долго, не вел себя так с девушками, как Кирилл, — настойчиво, жадно, и… на мой взгляд, — грубо. Ну, или, можно сказать, — жестко, — вот даже эти его поцелуи, как он с жадностью и силой сжал только что мою грудь, как навалился всем телом… Эти поцелуи похожи скорее на голодные укусы, — и мне что-то совсем неуютно с ним рядом… Но среди моих друзей ведь, если разобраться, и нет ни одного такого, как Кирилл, — а он настоящий мужчина, это заметно сразу и без всяких сомнений! Ну, и всем им по восемнадцать, как и мне… Максимум — девятнадцать… Наверное, мужчинам, настоящим, — так и надо, — сминать руками грудь, а губами — рот. Жадно и с напором… И — что вот мне сейчас ему сказать? Что я совсем не так представляю себе отношения, что жду совсем другого? Например, — если уж он остается со мной ночевать, — то чтобы просто обнял, нежно поцеловав на ночь? Нет. Пожалуй, лучше промолчать, — я только обрела его, а столько о нем мечтала! Потому что если я сейчас скажу о том, что чувствую, — он снова начнет относиться ко мне, как и раньше, — как к малолетке, просто младшей сестренке своего друга, на которую и не посмотрит больше никогда всерьез… А мне так хочется быть для него девушкой! Его девушкой! — Я понял, детка, — к счастью, мне ничего и не приходится говорить. Кирилл кивает, но я ведь вижу, как еще сильнее сжимаются его челюсти и напрягается пресс живота, да-да, с теми самыми кубиками, которые сводят меня с ума, желанием прикоснуться и потрогать. И как капелька пота бежит по его виску. — Ты просто не готова, да? — его голос звучит скорее утвердительно, и, кажется, мой ответ ему не нужен, — но все равно киваю. — Прости, — приподымается на локтях, перестав, наконец, придавливать мое тело. — Все понимаю. Столько всего на тебя свалилось. Тяжело. Но — я хотел быть рядом. О, да. И я за это благодарна! Ведь уже потихоньку начала сходить с ума от всей этой беспросветности! А то, что он остался тогда ночью, — стало первым светлым лучиком, от которого снова захотелось жить. — Я пойду? — Куда? — кажется, на меня начинает наваливаться паника, — даже не соображая, что делаю, обхватываю его шею руками, начиная целовать. — Не нужно… Останься… Останься со мной… — Остаться, — но ничего не будет? — Кир прищуривается, как-то нервно взъерошивая волосы на голове. — Мы же будем вместе… Разве ему этого мало? Ведь так сладко спать рядом, — просто рядом, слегка обнявшись! Снова тяжелый вздох. — Пойду умоюсь, — наконец хрипло бросает он и выходит из моей спальни. Возвращается, — и мне самой становится холодно от его ледяной кожи. Но больше не давит. Просто прижимает меня спиной к своей груди, слегка поглаживая по плечу. — Не бойся, детка. Все будет, когда ты будешь готова. |