Книга Неужели снова ты?!, страница 32 – Элина Сафронова

— Привет, мам. — протянула я счастливо. — Как дела?

— Привет, все хорошо, ты чего так долго не отвечала?

— Да мы с Маринкой на кухне были, не слышала звонка. — пожала плечами.

— Ясно. Классная футболка, не видела у тебя такой раньше. — задумчиво протянула маман.

— Так это мы пару дней назад на распродажу сгоняли. Для дома — самое то. — потрепала ткань.

— Брендовая, — продолжила раскопки мой дражайший родитель.

— Скидки были большие, говорю, поэтому сразу взяла. — пожала плечами.

— Злат, а ты точно уверена, что ты с Мариной дома? — хмыкнула мама, по-моему, все же что-то подозревавшая, — Часы мужские на тумбочке… — а-а-а, надо сохранять спокойный вид, что между прочим очень сложно, когда ты не знаешь, что ей ответить, и особенно трудно, когда один индюк беззвучно ржёт как конь над твоей беспомощностью.

— Так это Марина Лешке купила, хвасталась, назад в коробку не успела убрать. — прилежно улыбнулась.

— То есть если я тебя сейчас попрошу показать комнату, то увижу Марину, а не кого- нибудь ещё? — допытывалась мама.

— Ну, во-первых ты этого не попросишь, потому что тебе это не надо. Во-вторых, Марину ты тоже не увидишь, потому что она только что ушла в душ. — Дима правдоподобно хлопнул дверью. — А в-третьих, я не буду тебе показывать бардак, твоё материнское сердце этого не выдержит. — закатила глаза. Хоть бы не проколоться!

— Ну ладно, я почти поверила.

— Мам, во сколько вы завтра прилетаете? — перевела тему я.

— Вечером. В семь прилёт, если рейс не задержат.

— Я встречу вас в аэропорту. Я соскучилась. — надула губы.

— Нас не было несколько недель. — усмехнулась мама.

— Ну-ну, ты когда завтра на меня накинешься, то я тебе именно это и скажу. «Вас не было всего несколько недель», передразнила я её.

— Ладно. Давай, не заставляй ждать «Марину» и в следующий раз придумай что- нибудь более правдоподобное.

— Мам, на чем я опалилась? — прикусила губу и потёрла переносицу.

— Спалилась, дорогая моя, ты только сейчас. До этого я могла лишь предполагать. — хохотнула мама.

Тут не выдержал и Потрошитель. Заржал вслух, вызвав во мне стойкое желание ударить себя по лбу.

— Марина, привет! — продолжила смеяться эта бессовестная.

— Мам, скинь мне номер рейса. До завтра! — пробубнила я и отключилась.

— Гордеев! — заорала я на всю квартиру. — Я тебя убью, придурок! — спрыгнула с кровати и пошла на него. Наверное, угрозы со стороны во мне не наблюдалось, но в душе я чувствовала, что порву все и всех, что попадётся мне под руку.

— Ты зачем заржал? Трудно было себе в рот что-нибудь засунуть в качестве кляпа?

— Солнышко, прости. — протянул, как бы извиняясь, Дима. В глазах ни капли стыда и раскаяния.

— Знаешь, что, — начала я, но меня заткнули.

— Знаю, малыш, знаю. — продолжил целовать. — Я думаю, твои родители вполне понимающие люди.

— Но, — опять не успела, поцелуй стал еще глубже и чувственнее.

— Но, — продолжил за меня Гордеев, оторвавшись от моего рта, — в аэропорт едем вместе, сразу после работы, а потом я отвезу тебя с родителями домой. Прекрасный повод познакомиться. — Ухмыльнулся гениальности своей идеи и снова поцеловал, не дав мне и слова вставить.

Повалил на кровать и задрал футболку.

— Я уже говорил, что тебе идут мои вещи? — лизнул венку на шее.

— Говорил. — рвано выдыхаю и произношу из последних сил возбужденного мозга. — Не думай, что я все забыла. Поговорим об этом потом, когда я буду более холодно соображать, Большой Босс.

— Как скажешь, родная. — согласился и неожиданно прикусил сосок. Я всхлипнула. Дима не останавливался, он продолжал покусывать и зализывать. Сжал пальцами и слегка оттянул.

Если бы я не лежала, то однозначно бы уже упала. Как опытный искуситель, он покрывал мое тело самыми разнообразными ласками.

— Давай проверим, насколько моя девочка хочет меня. — призывно облизнулся, не отрывая от меня взгляд. Чересчур медленно опускает руку мне между ног и достает два пальца, блестящие от моего желания.

— Что скажешь? — показательно облизнул и снова подвел их ко входу. — Стоит дать малышке то, что она хочет? — притянул за волосы и потерся щетиной о щеку.

— Да… — практически прошептала.

— Я тоже так считаю. — одной рукой продолжил держать меня за волосы, другой стал проникать все глубже. Этого было нестерпимо мало. Хотелось прикоснуться к себе и помочь достигнуть разрядки, но Дима откинул мою руку, продолжив испытывать организм.

— Нет, себя ты не касаешься. — строго сказал.

— Ну, Дим, ну пожалуйста. — простонала я. Дима не заканчивал, — рука снова нашла изнывающий клитор, но тут на меня в очередной раз гаркнули:

— Руки! — чертыхнулся и отстранился. Судорожно вздохнула, не ожидав такого неожиданного поворота событий.

— Дима? — захныкала я.

— Да, зайка? — ответил он мне, продолжая что-то выискивать в письменном столе. Видимо он нашел то, что искал, потому что в следующее мгновение возбужденнокровожадно обернулся и сказал, — я предупреждал тебя, малышка. Теперь только так. — подошел ко мне и примотал руки скотчем к изголовью кровати.

— Ты серьезно? Тебе не кажется это странным?

— Ничуть. Будешь возмущаться, могу и ноги примотать, — провел ладонью по голени.

— А теперь закрой глазки, моя хорошая. — закрываю глаза в надежде, что он сократит время на прелюдию и просто возьмет меня.

— Молодец, моя девочка. — целует, а затем завязывает глаза.

— Гордеев, ты охренел? — голос срывается, потому что возбуждение накатывает новой волной.

— Я бы мог закрыть твой грязный ротик чем-нибудь, девочка, но мне безумно нравится слышать, как ты кричишь подо мной, — властно прошептали над ухом. Состояние полностью безоружное. Я не могу ни двигаться, ни видеть. Только тактильные ощущения и слух. Все, что он мне оставил.

Прислушалась к тишине комнаты, мое тяжелое дыхание и еще какое-то шуршание, все, что уловили мои уши.

— Дим?

— Т-ш-ш, родная, я здесь. — раздалось совсем рядом, а в следующее мгновение мои губы смяли жестким поцелуем. Еще несколько секунд, и он входит в меня, до конца наполняет собой.

Резко вскрикиваю от силы ощущений. Гордеев имеет меня в самом непотребном смысле. Каждая клеточка тела дико обострена и напряжена. Не могу пошевелиться, не могу сделать ни движения. Секс на интуитивном понимании, когда всего себя доверяешь другому. Отдаешься безраздельно.

— Громче, девочка. — резко вколачивается, а потом также резко выходит, — разочарованный вздох — единственное, на что я способна сейчас. Несколько секунд, и я чувствую его язык на себе. Движения отточены и от этого поражают прямо в цель. Сжимает соски, смешивая боль и наслаждение. Снова вдалбливается. Твердо, мне кажется, он пронзает меня насквозь. Хватает меня за талию и прижимает еще ближе к себе.