Книга Новогодний маджонг. Соединяя пары, страница 37 – Виктория Волкова

– Хорошо, – довольно заметил Молоканов. – Деньги ищите. Не исключено, что они до сих пор в офисе. На выходе охрана всех обыскивала. Воровка могла их подальше засунуть, чтобы потом вынести без помех.

– А вы приедете, Владимир Петрович? – сдержанно поинтересовался Северинов.

– Пока не знаю, – пробурчал Вова и отключился. – Это точно Фроленко, – выдохнул он Маргарите. – И деньги у меня ее подельники украли, чтобы сбежать.

– Вот страсти, – печально пробормотала Рита.

– Да, и мы в самой гуще, – грустно согласился Молоканов, обнимая Маргариту. – Ритка, умоляю, береги себя. – Он провел ладонью по щеке любимой, потом плавно огладил шею и двинулся к ключице, намереваясь опустить ладонь ниже, как в коридоре послышались шаги, и из пультовой показались Танеев с Хоппером.

– А чего, Анютка, – хохотнул Дьяконов, – женишка прогнала? А у него, оказывается, серьезные намерения были. Эх-эх, не стать тебе Бэрриморшей!

– Фу на тебя, – отмахнулся Митрич. – Нам еще плесени болотной в доме не хватало!

– Да ладно, – продолжал веселиться Мишаня. – Парень рослый, красивый…

– Глаза только мертвые, – тихо заметила Рита и строго предупредила: – Все, Миша, достаточно.

– И не орите тут, – пробурчал Танеев. – Наверху сонное царство. Сначала Надежда заснула, потом Таня с Санькой. Балованный ребенок, Марго. В своей кровати спать не желает и бабку от себя не отпустил. Растите принца, потом хлопот не оберемся.

– Ой, кто бы говорил, – тут же нашлась Рита. – А кого до пяти лет перед сном баба Шура с ложечки манной кашей кормила?

– А ты откуда знаешь? – улыбаясь, встрепенулся Танеев.

– Бабушка рассказывала, – пожала плечами Маргарита. – Говорила, что ты у прабабки любимчиком был, и она тебе все позволяла.

– Героическая женщина – Александра Владимировна, – заявил с порога Лутонин. – Кавалер ордена Ленина, никому спуску не давала. Только вот этот хмырь из нее веревки вил.

– Я ее единственный правнук, поэтому! – довольно заметил Танеев. – А когда Таня родилась, и тем более ты, она уже болела сильно. Давай, садись с нами обедать, – предложил Митрич дальнему родственнику. – Фроленко еще не скоро явится. Она вечно опаздывает.

– К себе пойду, – поморщился Лутонин. – И ребят моих покормить надо.

– Хозяин – барин, – лениво фыркнул Танеев.

– Если раньше придет, позвоните, – дал указание Лутонин и отбыл, не попрощавшись.

– А я вот думаю, пап, – начала Рита, когда за дальним родственником закрылась дверь. – Ребенок чувствует любовь, что дарят близкие. И это придает ему уверенность в жизни. Нам говорят, что следующие поколения не начинают с нуля, а живут на фундаменте, построенном предыдущими. И чаще всего имеют в виду материальный достаток. А мне кажется, что любовь, бескорыстная и всеобъемлющая, и есть тот самый фундамент, позволяющий ребенку вырасти личностью.

– Да, – кивнул Митрич задумчиво. – Возможно, ты и права. – Потом помолчал с минуту и велел в своей ленивой манере: – На стол накрывай, философ!

Даша Фроленко приехала на час раньше обещанного. И тем самым нарушила все планы преследователей. Рита в присутствии Молоканова и Хоппера поила чаем нежеланную гостью и вела неторопливую беседу. Даша бегающим взглядом обводила кухню, будто искала чего. Наконец не выдержала и спросила прямо:

– А где шаль, что твой мальчик испортил? Я специально нитки захватила, могу починить.

– Хорошо бы, – пробурчала Маргарита и повела гостью в другую комнату.

«Сюда, что ли, она эту тряпку принести не могла?» – про себя разозлился Молоканов. Но идти следом посчитал излишним. Из кухни комната хорошо просматривалась. И Вова видел, как Маргарита вручила подружке вязаное кружево и даже показала оторванный розовый цветок. Бордовый с тайником аккуратно зашили похожими нитками, предварительно вложив туда дубликат листа. Дарья уселась на диван, и даже с такого расстояния Молоканов заметил, как у нее задрожали руки.

«Попалась птичка в клетку, – мысленно позлорадствовал он. – Кругом камеры записывают каждый шаг это противной девицы».

– Не буду у тебя над душой стоять, – улыбнулась Рита и, к вящему облегчению Владимира Петровича, вернулась на кухню и завела ничего не значащий разговор.

Даша немного повозилась с шалью и, довольная, зашла попрощаться.

– Поеду я, Риточка, – пропела она сладким голосом. – Боюсь по темноте ехать, я еще неопытный водитель.

– Конечно, Дашенька, – заверила ее Маргарита. – Езжай потихонечку.

Молоканову хотелось петь и плясать от восторга. Всего-то делов! Он зашел в пультовую, где над монитором склонился Лутонин.

– Точно она! – ткнул он на экран. И Вова отчетливо увидел, как быстрые пальцы Фроленко достают из тайника пакетик с золотым листиком. Дарья от волнения даже вытаскивать его из кулька не стала, а быстро сунув в карман, попрощалась.

– Мои спецы выследят ее, – вкрадчиво заметил Лутонин и тут же скривился. – Я покажу ей небо в алмазах!

– Скорее, в клетку, – встрял Дьяконов, стоявший неподалеку.

– Как попрет, – отрезал Лутонин.

После ухода посторонних Вова с Дьяконовым проверили свои камеры. Запись получилась превосходная.

– Отлично, – хмыкнул Танеев. – Пока не удаляйте. Не доверяю я этому перцу.

Вова мысленно согласился с будущим тестем и засобирался на работу.

– Раз тут все обошлось, – объяснил он Рите. – Поеду в офис. Может, получится деньги вернуть. Да и переодеться нужно. Поехали со мной, Ритуля, – попросил он, утыкаясь носом в ее волосы.

– Езжай сам, – прошептала Маргарита. – Сейчас Санька проснется, его кормить нужно. Выведи на чистоту уборщицу и возвращайся.

Молоканов довольно рассмеялся.

– Игра слов! – хохотнул он, прижимая Риту к стене.

И если бы Вова Молоканов хоть на секунду мог представить, как через пару часов станет судорожно вспоминать «Отче наш» и придумает сам еще пару молитв, взывая к Всевышнему, лишь бы он услышал и сохранил жизнь его любимой и сыну, то ни за что не сдвинулся бы с места. И не выпустил бы Маргариту из своих объятий.

Следом за Молокановым Танеев с Хоппером надумали съездить в полицию.

– Мы туда и обратно, – возвестил Митрич, хлопая ящиками стола в поисках адвокатского удостоверения. – Таня, помоги найти! – позвал он жену.

– Да вот же оно в портфеле! – весело заметила Риткина мать, выуживая «корочки» из внутреннего кармана.

Пока Митрич собирался, Хоппер снес вниз проснувшуюся Надежду и уложил на диван в гостиной. Заботливо накрыл пледом и чмокнул в лоб.

– Постараюсь быстро вернуться, душа моя, – заверил он жену. – А вы пока с Анюткой поболтаете. Кости нам с Вовкой помоете.