Книга Спору нет!, страница 69 – Виктория Волкова

– Я – адвокат семьи Тарантуль, – холодно отрезал Цесаркин. – И приложу все усилия, чтобы закрыть вас вместе с дядей!

– Диего – мой кузен, – нервно бросила Анна. – И я ничего не сделала!

– Следствие разберется, – остановил базар Афиногенов. – Пожалуйста, подробно опишите картину.

Риоха снова замахал руками, показывая размеры утерянной семейной реликвии.

– Там нет ничего стоящего для непосвященного человека, – пролепетала Анна. – Очень похоже на рисунок маленького ребенка.

– Я могу рисовать как Рембрандт, но мне понадобилась вся жизнь, чтобы научиться рисовать как ребенок, – пробормотала задумчиво Нина и добавила чуть слышно: – Это цитата Пабло Пикассо. – Она перевела взгляд на Диего, потом на Анну и, смущаясь, заметила:– Ваши описания подходят только к одной покупке из Барселоны. Хорошая копия картины «Художник» Пабло Пикассо. Я, безусловно,верну вашу собственность, но удовлетворите мое любопытство. Когда и кем была сделана копия?

Диего, услышав перевод, задумался на минуту, а потом снова зажестикулировал перед носом переводчика и надулся словно гусь, всем своим видом показывая самодовольство и спесь.

– Он утверждает, – вставил переводчик, – что рисовал эту картину лично с подлинника, хранящегося у дона Энрике Муньеса, уважаемого человека и шефа Риохи. Сама картина висит в кабинете Энрике, и Диего как-то на спор нарисовал копию.Получилось замечательно, даже сам дон Энрике с трудом отличил от оригинала.

Риоха закивал головой и, смеясь, добавил что-то.

– Сеньор утверждает, что выиграл спор только потому, что был пьян.

– Прекрасно, – заметил лысый человек в синем костюме, сидящий рядом с Афиногеновым. Цесаркин сперва подумал, что это секретарь.

Но Синий костюм держался строго и властно, и Денис понял, что этот человек носит на своих плечах погоны не ниже подполковника.

– Вы, господин Риоха, только что в присутствии свидетелей сообщили правоохранительным органам о судьбе картины Пикассо, украденной в тысяча девятьсот девяносто восьмом году. Я, как следователь Интерпола, задерживаю вас до выяснения обстоятельств.

Услышав перевод, Риоха побледнел и забормотал, испугавшись:

– Ноу, ноу!

– Пройдемте, – велел Синий костюм. – Нужно оформить свидетельские показания.

Денис заметил, как на негнущихся ногах Риоха затопал к выходу, а следом за ним потрусил переводчик.

– А теперь, Анна Робертовна, расскажите следствию, зачем именно вам понадобилась мазня пьяного кузена, – отчеканил Афиногенов. – Слишком много сил затрачено на ее возвращение. Похищены два человека. Их здоровью нанесен существенный вред. Ладно, Тарантуль, а Пенделюк?

– Кто? – хохотнул Денис, но поймав грозный взгляд Бати, осекся.

– Это переводчик. Я наняла его, чтобы помог Диего договориться с Тарантуль. Моего знания языка явно не хватило бы. Но с ним случилась истерика, а Диего – человек нервный, сломал ему руку.

-Откуда вы знаете? – встрял Цесаркин.

– Я приезжала в Тарнаус, но девушку доставили без сознания, а переводчик скандалил. Вот кузен и не выдержал. Мне пришлось уехать, договорились продолжить на следующий день, когда девушка очнется.

– То есть вы знали, что Нину Тарантуль держат в Тарнаусе без ее согласия? – уточнил Цесаркин.

Анна Риоха скосила глаза на своего адвоката, лысого и потного мужика, но тот только пожал плечами, как бы давая понять, что тебя, голубушка, никто за язык не тянул.

– Я понятия не имела, что ей сделали инъекцию, – пробормотала она. – Думала, что укачало дорогой, – соврала Риоха.

– Она не очнулась бы никогда, – зло вставил генерал. – Слава богу, что удалось спасти! Но раз вы не хотите сотрудничать со следствием, придется отправить вас в СИЗО до выяснения обстоятельств дела.

– Вы не можете... – выдохнула женщина и, закрыв глаза, замерла на минуту, размышляя. А потом, тяжело вздохнув, бросила устало:

– Ладно... Эта картина – предлог. В ней есть тайник, где спрятан лист пергамента, вырезанный из книги четырнадцатого века. «Инструкция инквизитора». Это и есть настоящая реликвия. Считается, что кто владеет этим листом, получит любовь, счастье и власть.

– Любовь и счастье не зависят от реликвий, – пробормотала Нина и деловито добавила:– А вы тоже на майские ездили в Барселону?

– Нет, – поджав губы, процедила Риоха. – Никуда я не ездила. У меня еще нет загранпаспорта. Нужно оформить.

– Странно, – передернула плечами Нина. – Как же ее вам собирались передать?

– Почтой, – встрял адвокат Риохи и хмыкнул многозначительно. – Делов-то!

– Вы уверены, что там есть тайник? – снова влезла с вопросами Нина. – Сама картина написана на картоне, плюс паспарту и рамка. Где там можно спрятать пергамент?

– Вы можете привезти к нам это произведение искусства? – строго поинтересовался Афиногенов. – Наши эксперты разберутся.

– Конечно, – кивнула Нина.

– Только завтра, – бесцеремонно влез Цесаркин.

– Нет, – мотнул головой Афиногенов. – Сейчас отправлю группу в Тарнаус для изъятия. Ко всем преступлениям испанцев и гражданки Риоха прибавляется еще контрабанда. Полный букет.

– Я предупрежу отца, – заметила Нина. – Он передаст картину. Не думаю, что после всех волнений и тревог мы захотим оставить в своем доме этот рисунок.

Они вышли из здания Следственного комитета и пешком побрели по улице, укрывшись широким красочным зонтом от проливного дождя. Денис, обнимая любимую, безмятежно шагал по мокрому тротуару. А Нина, обхватив рукой его талию, крепко прижималась к нему.

– Странная история, – пробурчал он. – Эти Риоха перехитрили сами себя. Какая нужда прятать пергамент в картину? Завернули бы в полотенце и кинули б в грязное белье, никто бы сроду не нашел. А тут такая история.

– Мне кажется, меня использовали втемную, – хмыкнула Нина и добавила, задумавшись: – Кто-то знал, что я люблю бродить по барахолкам, и вызвался помочь. Кто-то из моего окружения.

– Почему ты так считаешь? – пробормотал Цесаркин, чмокая ее в ухо.

– Да ты сам посуди – встрепенулась Нина. – Бред какой-то! Кто бы позарился на эту мазню? Уж точно не воры. Если крали специалисты по антиквариату, то мазню Диего Риохи отличили бы от Пикассо. А обычные жулики просто не обратили бы внимания.

– А с кем ты ходила в Барсе на блошиный рынок, любовь моя? – насторожился Денис.

Нина остановилась посреди улицы и тихо пролепетала:

– Я приобрела ее не на барахолке, а около отеля. Какой-то мужик бежал за мной, умолял купить.

– Ты хочешь сказать, что кто-то знакомый тебе сообщил Анне Риоха название отеля, где тебя искать, и снабдил фотографией? И этот человек не обязательно входит в круг твоих знакомых, а может понаслышке знать о твоих пристрастиях и скопировать в соцсетях твое фото.