Книга Догнать и жениться, страница 14 – Виктория Волкова

— Там еще записка приложена с извинениями, — хмуро бросил бывший супруг. — Вот я и любопытствую, от кого, собственно, букетик.

— Записка? — удивилась Катя. — Потом посмотрю. Давайте завтракать.

Сарычев сел за стол рядом с ней и прошипел чуть слышно:

— Не вздумай мне рога наставить…

— Я тебе пока посторонний человек. Не жена, не любовница.

— А мне вчера в баньке иначе показалось, — злорадно усмехнулся он.

— Вот не стоило вспоминать про баньку, — мотнула головой Катерина и в изумлении заметила, как из туалета выходит дочь с запиской в руках.

— Мама, тут написано, что какой-то Виталя просит у тебя прощения и очень сожалеет, что не застал…

— А я очень сожалею, что не научила тебя элементарной вежливости, — отрезала Катя и повернулась к мужу. — Давайте, соскучившиеся мои, собирайтесь на выход. И продукты свои не забудьте.

— Мама! — вскинулась Алиса. — А что тут такого? Мы же одна семья!

— Хорошо, милая, — отстраненно заметила Катерина. — Я сейчас у тебя в столе что-нибудь поищу или в телефоне.

— Это личное. Телефон и стол мои! — негодующе вскинулась дочка. — А букет в туалете в ведре стоял!

— Ошибаешься, — вкрадчиво бросила Катя. — Стол и телефон куплены мною, а ты ими пользуешься. Значит, могу все достать и почитать. Вот только я никогда не опускаюсь до этого. Угадай почему?

— И почему же? — вздернула подбородок Алиса. — Тебе наплевать на меня!

— Отлично, Сарычев, просто отлично, — тяжело вздохнула Катя. — Ты прекрасно поработал.

— При чем тут я? — набычился муж. — Сама расставила где попало веники от любовников, а я виноват.

— То есть ты считаешь, что все в порядке? — серьезно поинтересовалась Катерина и тут же поморщилась, как от острой боли.

— Было все нормально, пока ты не начала выделываться, — хмуро заметил Сарычев.

— Если я всегда во всем виновата, — отмахнулась Катерина и полезла в ящик за судочками. — То отчего же ты на другой не женишься?

— Тебя люблю, — рыкнул Сарычев и уставился на жену, аккуратно складывающую продукты в разные контейнеры. — Что ты делаешь? — изумился он, понимая, что все его планы летят к чертям собачьим.

— Сворачиваю вашу скатерть-самобранку, — устало бросила Катерина и в сердцах добавила: — Дома свои разносолы покушаете.

— Кать, пожалуйста, — покаянно попросил Феликс, но вставать из-за стола не стал. — Ну извини нас. Я просто взбесился, цветы увидев. Да и Алисе это неприятно.

— Хорошо, — вздохнула Катерина. — Давайте завтракать, иначе я на работу опоздаю. Алиса?

— Я считаю, мама, — усевшись напротив, заявила дочь, — этот букет нужно выбросить. Ты думала, что он от папы. А его тебе подарил другой человек.

— Алиса, — настороженно предупредил Феликс. — Букет постоит пару дней и завянет. И никто даже не вспомнит, кто его дарил и какие цели преследовал.

— Но мне это неприятно! — всхлипнула Алиса. — Я считаю, что эти цветы нужно выбросить.

Сами цветы, естественно, не представляли никакой ценности.

«Всегда дарили и дарить будут, — подумала Катерина. — А вот Алисе такие выпады спускать нельзя».

— Если ты их оставишь, — вскинулась дочка, не понимая, почему мать молчит и не соглашается с ней, — я к тебе больше не приеду. Никогда! Буду жить с папой!

— Прекрасно, — холодно бросила Катя, хотя на душе скребли кошки. — Папа — хороший, мама — плохая! Верни мне, пожалуйста, ключи от квартиры. И в следующий раз приходи только предупредив. Так воспитанные люди обычно поступают. Тебя, Сарычев, это тоже касается.

— Тут мои вещи, — жалобно протянула Алиса.

— Возьми самое необходимое, а на выходные назначим твой переезд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мама, ты хочешь избавиться от меня? — расплакалась дочка.

Кате хотелось закричать, что если бы она желала избавиться, то лет тринадцать назад сделала б аборт, но она печально глянула на девочку, размазывающую по щекам с трудом выдавленные слезы, и заметила спокойно:

— Мне на работу пора. Феликс, — обратилась она к мужу, тщательно игнорируя дочь. — Решите между собой и мне сообщите, когда Алиса к тебе переедет. Я больше не хочу участвовать в этом шоу.

— Алиса, прекрати, — одернул дочку Сарычев. — Мы приехали мириться, а ты ведешь себя недопустимо. Предлагаю закончить базар и наконец позавтракать. Потом мы, как собирались, завезем маму на работу и отправимся в «Мираж» за платьем, что ты вчера выбрала.

— Ладно, — пробубнила Алиса. — Только мама должна извиниться и выкинуть букет.

— Хорошо, — резко бросила Катерина. — А если я разрешу выкинуть эти цветы, тебе полегчает?

— Да, — кивнула Алиса и оживленно предложила: — Я могу сейчас сбегать.

— Тогда и пакет захвати, — кивнула на мусорное ведро мать.

— Но, — возмутилась Алиса.

— Ты же собралась выкинуть мусор, так в чем проблема?

— Нет, — мотнула головой дочка. — Все нормально. — И, захватив букет, потащилась к мусорным бакам.

— Ты так билась за эти цветы, — прошептал Сарычев, подходя сзади. — Я даже подумал, что у тебя появилась романтическая привязанность. Давай, пока Алисы нет, быстренько перепихнемся, а?

Катя не сдержавшись поморщилась.

— Не хочу, — отрезала она. — Видеть тебя не хочу, Сарычев. Слышать о тебе тоже. Ты хотел ударить меня побольнее. Тебе это удалось. Ты выиграл. Мне очень больно. Только не боль двигает людьми, а желание сделать человека счастливым.

— Но я… — попытался возразить бывший муж, но Катя его перебила:

— Спасибо, милый, осчастливил!

Он подскочил к ней, сгреб в охапку и принялся целовать.

— Ты все не так поняла, — пробурчал он, когда жена его оттолкнула. — Мы с Алиской любим тебя. Хотим снова восстановить семью. Вот только почему ты против?

— А знаешь, я действительно против, — задумчиво пробормотала Катерина. — Ты ни словом не обмолвился, что осознал и сожалеешь. Не поклялся последним презервативом, что больше не пойдешь к проституткам. Ни-че-го! Тебе в каком-то сне привиделось, что нужно восстановить наш брак, и ты являешься ко мне, даешь указания, настраиваешь против меня Алису. По какому праву, Феликс? Какую цель ты преследуешь? Зачем?