Книга Дом на окраине, страница 22 – Нина Князькова

— Высокая? — Нахмурился он.

Протянула детский градусник. Он посмотрел на цифры и выдохнул.

— Не высокая. Лекарство дала? — Быстро закивала. — Хорошо. Если не спадет, то в больницу поедем.

— А если спадет? — Подняла дочь и прижала ее к себе.

— Врача вызовем. — Гек протянул руки к ребенку. — Давай ее сюда. Тебе нужно поспать. Днем вряд ли получится.

— Тебе же на работу. — Подняла на него взгляд.

— Ничего страшного. — Он отмахнулся. — Я привык.

— С ума сошел? — Возмутилась я. — Тебе лет сколько? Мало мужиков от всяких инфаркто-инсультов помирает? Спать по ночам надо!

— А что? Лучше будет, если у тебя молоко пропадет? Или сама сляжешь? — Решил не сдаваться он.

— Лучше. — Я выпятила нижнюю губу. — Зато ты нормально выспишься. У тебя завтра рабочий день.

Корсаров ругнулся.

— Кир, ты устаешь больше меня. Ребенок отнимает много времени и сил. Я же просто нахожусь в конторе, чаще всего отвечаю на звонки и сижу за компьютером. Так что мне легче, чем тебе, по ночам не спать.

— Это моя дочь. — Применила я запрещенный прием.

И тут же получила.

— И моя.

— Корсаров, ты… ты….

— Да что ж ты упрямая-то такая? Я ж как лучше хочу! — Прошипел он, не повышая голоса.

Тут же почувствовала себя истеричкой.

— Может быть, я сама знаю, как мне лучше. — Поджала губы.

— Ну конечно! Загонять себя до полусмерти, вот что для тебя лучше? Будь твоя воля, ты бы пахала и пахала. Ты же женщина! Красивая, молодая. — Я опешила. Где это он красоту увидел? — Тебе надо себя ценить, а ты все время в мужскую работу лезешь!

— Укачивать по ночам ребенка — это женская работа. — Нашлась я, игнорируя сомнительные комплименты.

— Кто тебе такое сказал? — Гек насмешливо приподнял правую бровь. — Женщина должна ребенка по ночам покормить один-два раза. Все остальное — мужская забота.

И забрал у меня задремавшую под нашу тихую ругань Дарьку. Пока я хлопала жабрами, он показал язык и вышел из комнаты. Ну, вообще! Если я сейчас за ним побегу, то буду выглядеть совсем истеричкой?

Наощупь нашла кровать, села и уставилась невидящим взглядом в стену. Только сейчас до меня дошло, что я давным-давно не боюсь доверять этому человеку собственную дочь. Леньке даже б подержать не дала, а этот с первого дня с ней носится, и я ему это позволяю. Как такое вообще возможно? И что я за тормоз такой, что только сейчас все это до меня доходит?

Проанализировав все то, что происходило в этом доме последнее время, просто ужаснулась. Мы с Корсаровым живем, практически, как семья. Только что в разных комнатах спим, и супружеский долг не исполняем. Все остальное: быт, забота, покупки, отношение к дочери…. Я почувствовала, как у меня тихо, но верно поехала крыша от нереальности происходящего. Или, наоборот, от реальности. Может быть, мне тоже обратиться к психологу? Денег только подкопить….

— Ты почему не спишь? — Геннадий вернулся и положил спящую Дарину в кроватку.

— Что? — Вынырнула из своих мыслей и взглянула на время. Уже час прошел, а я и не заметила.

— У нее температура спала уже. Часа два-три можно спокойно отдохнуть. — Он подошел ко мне и сел на кровать рядом. — Ты как? Успокоилась?

Я медленно покачала головой.

— Ген, я не понимаю, что происходит. — Пожаловалась.

Он вздохнул и покосился на кроватку.

— Я пытаюсь помочь.

— Выглядит это все как-то…. Никто не помогает бескорыстно. Всем всегда что-то нужно. Для себя, не для кого-то другого. — Попыталась сформулировать правильно.

Корсаров задумчиво на меня посмотрел.

— Кир, я не знаю, что мне нужно для себя. Я знаю лишь то, что мне с вами очень хорошо и спокойно. И пытаюсь продлить это время, потому что знаю, что такое, когда плохо. Это все, что я сейчас могу сказать.

Я кивнула, принимая такой ответ. Но подвох где-то чуяла. Знать бы еще, где именно. Мне просто катастрофически не хватало вводных данных.

Поспать получилось до семи часов. Потом у Дарьки снова поднялась температура. Геннадий хмурился, я паниковала. Нет ничего хуже чем, когда ребенку плохо, а ты ничего не можешь сделать, кроме как ждать. В восемь позвонили в больницу и вызвали врача.

Знакомая мне женщина-педиатр появилась лишь через час. Оказывается, она добиралась до нас пешком. Гек, выслушав причину задержки, проворчал что-то нечленораздельное и заявил, что отвезет врача обратно на машине.

— У ребенка красное горло. Сейчас я выпишу рецепт.

Через минуту она протянула мне бумажку и даже расшифровала ее. И почему медработники пишут так, как будто их этим значкам и циферкам в ФСБ обучают, чтобы никто не догадался, что там на листке такое синенькое чернеется.

— Я привезу. — Корсаров отобрал у меня расшифрованные каракули.

— Угу. — Спорить не было ни сил, ни желания.

Дарина, едва спала температура, снова завалилась спать. Причем отказалась от молока, только воды попила. Я, нервничая, металась из угла в угол. Точно такие же чувства у меня были сразу после родов, вот только бегать я тогда не могла.

Геннадий вернулся через полтора часа. В город ездил, как пить дать. Помимо выписанных лекарств, он еще приволок травяные сборы на все случаи жизни. Я тут же вспомнила про пучки трав, которые приносил Венька. Вот беспутная! Почему я о них не вспомнила?

— Спасибо. Езжай на работу. И так уже из-за нас задержался. — Слабо улыбнулась.

Он согласно кивнул и обеспокоенно посмотрел на меня.

— Если что-то случится, сразу звони мне. Пока Дарина спит, ложись отдыхать сама, иначе при таком графике просто не выдержишь. — Наставительно порекомендовал он.

Я кивнула, не желая спорить и задерживать его еще больше. Кажется, он это понял, но ничего не сказал.

Я успела сварить суп, вымыть пол и сбегать в душ, когда Дарина вновь проснулась, на этот раз без температуры. Но дочь была вялой и капризничала. Я дала ей все нужные лекарства и покормила, но Дарька сегодня явно не была настроена на лишние телодвижения и уснула.

Я пропустила тот момент, когда в доме появился гость. Венька приветственно кивнул, когда я увидела его на кухне, заваривающего травки в заварнике. Я так удивилась, что даже забыла спросить, что он здесь делает.

— Вместо воды давай ребенку. — Он кивнул на чайничек.

Я могла бы и сама догадаться, если бы отмела панику. Стало стыдно. Пока растерянно стояла посреди кухни, Вениамин налил нам чаю и достал из холодильника варенье.

— Ты как? — Спросил он.

— Нормально. — Отмахнулась.