Онлайн книга «Лиловый рай. Роман. Том первый»
|
– Мамита, что ты делаешь под моей кроватью? – Ничего. Ничего не делаю. – Может, ты заболела? Тереса встала с колен, оправила юбку и посмотрела на Майкла с виноватым видом. – Да, наверное. Хотя нет, не наверное, а точно заболела. Самое время мне… Она хотела сказать «самое время мне на кладбище», но прервала себя на полуслове. «Что за привычка про кладбище болтать, да ещё при ребёнке?» – подумала она и сказала совсем иное: – Самое, говорю, время побывать у доктора. – Так я же доктор, – просиял Майкл. – Ложись, мамита, я буду тебя лечить. Он спрыгнул с кровати, потянул Тересу за руку, и ей пришлось сбросить туфли и прилечь. – Давай, Мигелито, вылечи меня поскорее, – закряхтела Тереса и протянула правую руку ко лбу. IV Продолжить затеянную игру Майкл не успел. В коридоре послышался шум, с сильным стуком распахнулась дверь, и на пороге появилась разъярённая Инес. – Что ты сделала с ребёнком, ведьма? – заорала она и, не теряя времени, подскочила к Майклу, схватила его под локти, приподняв в воздух, переставила, как переставляют с места на место куклу, в простенок между двумя окнами, затем бросилась к Тересе и начала за волосы стаскивать её с кровати. Громкий крик и проклятья не смолкали ни на минуту. – Дрянь, дрянь, змея проклятая, гореть тебе в адском пламени, что ты сделала с ребёнком?! – кричала Инес. – И чего это ты тут валяешься?! Э-й-й-й, с-м-о-т-р-и-т-е-е-е! Все смотрите! Все! Валяется на кровати, как какая-то сеньора! Проклятая ведьма, бесово отродье, кровопийца! Она оттаскала Тересу за волосы, свалила её на пол и стала бить наотмашь: по голове, по лицу, по спине, по шее. Тереса молча пыталась прикрыть голову руками. Она ни на минуту не забыла о том, что где-то рядом её мальчик, и он это всё видит, и ему нельзя на это смотреть, ведь детям нельзя видеть, как дерутся взрослые, это навсегда остаётся в их памяти уродливым несмывающимся пятном. На крики Инес сбежались все обитатели поместья во главе с выползшим из своей комнаты Гонсало. Не было только накануне хватившего лишку и от этого спавшего крепким сном у себя в подсобке Хуана. Увидев, что Инес бьёт непривычно тихую и покорную Тересу, Гонсало рассвирепел и бросился на жену. Она тут же отстала от Тересы, прикрыла голову руками и затихла. За многие годы жизни Инес успела изучить все степени ярости Гонсало и знала, когда есть смысл сопротивляться, а когда лучше этого не делать для того, чтобы просто остаться в живых. Гонсало бил Инес за всё. За свою нелюбовь к ней. За равнодушных к нему собственных детей. За утробное мычание во время близости. За то, что посмела поднять руку на мамиту. «Вот это да – бить мамиту! Получай, Инес, и ещё, и ещё!» Истошно кричала Гуаделупе, вторили ей Лусиана и Сэльма, и с блудливой улыбкой наблюдал за чинимой над Инес расправой прятавшийся за их спинами Хесус. V Спас Инес Хуан. «Опять перепил», – морщась, думал он, с трудом проснувшись на узкой лежанке за старинной ширмой, служившей спальной перегородкой в подсобке, и едва успел свесить ноги и заняться поисками стоптанных спортивных шлёпанцев, как в его ещё затуманенное алкоголем сознание ворвались женские крики. Прислушавшись, Хуан понял, что крики доносятся со стороны хозяйского дома. – Чёрт! – выругался он. – Что за чёрт! Одеться и выскочить из пристройки было для Хуана делом одной минуты. Даже ширинку не успел застегнуть, позже ему Хесус укажет на это глазами, аккурат перед тем, как он накостыляет ему «за равнодушие к страданиям человечества», как Хуан позже объяснил Майклу, спросившему, за что он ни с того ни с сего побил Хесуса. В коридоре Хуан едва расцепил руки, чтобы отпустить Гонсало, как из комнаты вновь раздался крик Тересы: – Гонсало, Гонса… Ох… Мигелито сбежал! Ох!.. Найди его, Гонсало, заклинаю тебя всеми святыми! Да, Майкл сбежал, ведь открыть ставню и выскочить через подоконник одноэтажного дома было для него пустячным делом. Как был, босой, он спрыгнул на кусачую скользкую траву и изо всех сил побежал по тропинке, ведущей к воротам, проворно перелез через забор, спрыгнул на каменистую обочину дороги и был таков. Летела светлая полоса дороги, босые ноги ловко перепрыгивали через каменистые препятствия, в ушах свистел ветер… «В автобусе надо платить за билет. Ну ничего. Я попрошу водителя, и он пустит меня без денег», – подумал он некоторое время спустя и, успокоившись после принятого решения, бежал ещё какое-то время, но вскоре заметно сбавил темп, а потом и вовсе остановился. Вспомнилось, как Инес избивала Тересу, и Майкл понял, что не может вот так взять и уехать. По крайней мере, не сейчас. И вообще, он уедет отсюда не один, а с мамитой. Гонсало и Хуан потому и нашли его довольно быстро, что он не собирался убегать. Мелькнула вдалеке круглая детская голова. Хуан резко заглушил двигатель, чтобы не спугнуть беглеца, и они с Гонсало вылезли из автомобиля и двинулись в его сторону, жестами указывая друг другу места дислокации на случай его возможного побега. Майкл стоял на обочине справа от дороги и внимательно разглядывал придорожные кусты. Хуан подошёл поближе и, ещё не зная, как себя вести, медленно поднял руки вверх, демонстрируя таким образом, что не собирается делать резких движений. – Мигелито, поедем домой, – предложил он, стараясь придать голосу как можно больше дружелюбного спокойствия. – Там тебя Тереса ждёт. Уже извелась вся, жалко её. – Ещё как извелась, клянусь честью, – подхватил слова Хуана Гонсало. – Давай, малец, поехали. А потом я тебя в город отвезу, хочешь? – Хочу, – легко согласился Майкл и, вложив ладонь в протянутую Гонсало руку, вприпрыжку побежал рядом с ним. – Ты опять купишь мне воду? – спросил он, щурясь от утреннего солнца. – Конечно, куплю. Хоть десять бутылок. А, кстати, ты считать-то умеешь? Десять – это сколько? Сможешь на пальцах показать? Гонсало сыпал вопросами, ещё не веря лёгкости, с которой ему удалось вернуть мальчика. Майкл остановился и показал десять растопыренных пальцев. – Молодец! – одобрительно кивнул Гонсало. – А если их будет восемь, сможешь показать? Майкл показал восемь растопыренных пальцев. – Умница! – воскликнул Гонсало. – Хуанито, ты видишь, какой у нас молодец растёт?! – Ты что, придурок, Гонсало? – явно желая надерзить, спросил Майкл. – Я умею считать уже давно. Выучился, ещё когда с ней жил. Она меня учила кое-чему, пока окончательно не заболела. – Она – это кто? – не понял Гонсало. |