Книга Лиловый рай. Роман. Том первый, страница 79 – Эля Джикирба

Бросив размышления, он подбежал к Майклу, со всего размаху упал перед ним на колени и сипло заверещал:

– Мигелито, ты хоть и маленький, но ты и есть главный хозяин в нашем доме. Пожалуйста, не говори ничего Гонсало. Он же убьёт меня, а если убьёт, некому будет поехать на заправку. Пожалуйста, позволь мне исправиться.

Удивление на лице Майкла сменилось брезгливой жалостью.

– Какой же ты противный, Хесус, – отворачиваясь, сказал он. – Меня сейчас стошнит. Иди-ка отсюда подальше.

Обрадованный Хесус вскочил; едва он подмигнул Инес в надежде, что она оценит его усилия, как на горизонте появился Гонсало.

Хесуса будто подменили. Он втянул голову в плечи и затравленно глянул на Инес в поисках подмоги, но Инес даже не смотрела на него. Ей было наплевать на то ли мнимые, то ли настоящие страхи Хесуса, и, подбоченясь и расставив в стороны короткие худые ноги, она сверлила взглядом приближавшегося Гонсало.

– Только попробуй помешать, – выкрикнула она, когда Гонсало подошёл поближе и встал напротив в той же позе, что и Инес, – подбоченясь и расставив в стороны ноги. – Я пистолет достану и пристрелю тебя!

– Чего шумим? – спросил Гонсало, обращаясь к Майклу и игнорируя выпады Инес.

– Не можем привезти врача для мамиты, – помолчав, сказал Майкл.

– Не можете? Почему?

– Потому, – ответил Майкл, глядя на Гонсало так, как глядят на досадное недоразумение.

Не дождавшись более подробного объяснения, Гонсало хотел было развернуться и уйти со двора ко всем чертям, однако сложившееся в затуманенной голове ощущение неудовлетворённости от полученной информации заставило его остановиться.

– А почему это – «потому»?

– Нет бензина. И вообще, иди отсюда.

– Ты чего это грубишь?

– А как ещё с тобой разговаривать? Мамите плохо, а ты пьяный всё время и даже не знаешь, почему бензина в доме нет.

– Значит, бензина нет. Вызвали бы такси.

– Где твой мобильник? – нетерпеливо спросил Майкл у Инес.

– Ой, а я и забыла его, – воскликнула Инес. – На кухне и забыла. Так зачем мобильник? Можно с домашнего позвонить!

– Ладно, я побежал заказывать, как же я сразу не догадался, что такси можно вызвать! Совсем уже ничего не соображаю! – радостно крикнул Майкл и помчался в сторону дома.

– Куда это он бежит? – удивился Гонсало. – Я и сам могу такси заказать, и никто мне не нужен.

Девица на том конце провода заявила, что машина не поедет.

– Не поедет? – удивился Гонсало, не сразу сообразив, что ему отказывают. – А-а-а… почему не поедет, сеньорита?

– У нас забастовка, – бойко ответила девица и, наскоро распрощавшись, отключилась.

Гонсало некоторое время смотрел на мобильный телефон так, будто видел его впервые.

– Что, Гонсалито, не дозвонился? – ласково спросил крутившийся рядом Майкл.

– У них забастовка, – удивлённо развёл руками Гонсало.

– Может, Мигеля Фернандеса попросим? – сохраняя те же ласковые интонации, предложил Майкл. – Он ко мне вроде хорошо относится, а ты заплатишь ему, сколько надо. И ещё много кого можно попросить, но именно Мигель сделает для меня всё. Так он сказал, помнишь, вы с ним в баре ещё сцепились. Он и мамиту сможет отвезти к лучшим докторам, если я попрошу. Он ни в чём мне не откажет, ни в чём!

– Обойдётся, – отрезал Гонсало. – Много чести сучьему сыну, чтобы мне помогать.

– Не будь кретином, Гонсалито – с порога вмешалась Инес. – Машину надо доставать, а не собачиться с Фернандесом. Или к Вальдивиа позвони. Он и живёт неподалёку.

Звонить Вальдивиа Гонсало желал ещё меньше, чем Фернандесу, поэтому он пожевал усы и всё-таки набрал домашний телефон Фернандеса.

– Мигель в отъезде, – сообщила Мария-Луиза и бросила трубку.

Телевизионный сериал был в разгаре, и у неё не было никакого желания отвлекаться на посторонние темы.

Пришлось звонить Вальдивиа, и через полчаса Гонсало с кряхтением загрузился в подъехавшую к воротам поместья большую, довольно потрёпанную машину. Уже сидя в салоне, он подозвал к себе Майкла и, когда тот подошёл, молча притянул его к себе.

Майкл сопротивляться не стал, и они обнялись.

– Поспи, – прогудел ему на ухо Гонсало. – Ты же не спишь совсем. И не жди меня напрасно, я сразу в Сальтильо поеду, там и врачи нормальные вроде есть. Буду лишь к вечеру. Сальтильо неблизко, ты же знаешь. У тебя много времени, чтобы отдохнуть, а за мамитой Сэльма присмотрит.

Майкл не собирался выполнять наказов Гонсало, но послушно кивнул и на мгновение прижался к небритой уже несколько дней щеке. Прохрипев что-то невразумительное, Гонсало слегка оттолкнул его, решительно захлопнул дверцу и уехал.

Они возвращались в дом медленно и почти умиротворённо. Смеялся чему-то Хесус, окружили плотным кольцом Сэльму дети, насвистывал затейливую мелодию Хуан. Даже выдравшие во время последней драки друг другу клочья волос Лусиана и Гуаделупе шли рядышком, как подруги.

Когда подошли к дому, Майкл сделал неожиданный рывок вперёд с целью не дать возможности Инес приставать к нему с дурацкими разговорами и, забежав в дом, проворно проскользнул в комнату Тересы и демонстративно запер дверь изнутри.

Тереса лежала навзничь на своей большой кровати с высокой массивной спинкой. Резко одряблевшие тяжёлые руки были раскинуты в стороны, взгляд казался остекленевшим, и Майкл забеспокоился.

– Мамита, тебе плохо? Может, дать тебе отвар? Мамита, ну ма-ми-и-та, скажи же что-нибудь! – быстро заговорил он в надежде, что, услышав обеспокоенность в его голосе, она придёт в себя и ответит ему.

На лице Тересы, бледном настолько, будто оно было выкрашено белой краской, появилось вопросительное выражение.

– Кто тут? – спросила она, по-прежнему глядя в потолок.

Майкл понял, что она слышит, но не узнаёт его.

– Это я, мамита. Мигелито. Твой… ну… я… меня ещё Гонсало привёл, помнишь?

Он с усилием приподнял откинутую в сторону руку и, проскользнув между ней и освободившимся пространством, прилёг рядом с Тересой и бережно опустил приподнятую руку обратно на подушки.

Тереса медленно покачала головой.

– А у меня ничего не болит, – будто удивляясь, прошептала она. – Так кто ты, говоришь?

– Я Мигелито, мамита, – чуть не плача, сказал Майкл. – Ты сейчас поспишь, а когда проснёшься, то вспомнишь меня.

– Мне душно, – опять в никуда сказала Тереса. – Здесь нет воздуха. А там он есть. Там его много, чистого, вкус-с… а-х-х-х… х-хы… Он лиловый. Т-ты в-видел лиловый воздух? Прозрач… н-н… Я там б-б-уду…