Книга Гостья Озерного Дома, страница 68 – Наталья Ракшина

Сон принес облегчение. Проснулась она отдохнувшей, свежей и в хорошем настроении. Над не застекленным окном трепетала легкая занавеска. Остатки вчерашнего ужина исчезли со столика, кто-то заменил их свежей едой, и даже тарелка с кашей еще слегка парила. Кто приходил и когда, девушка не имела понятия — так крепко спала. Когда она умылась, оделась и позавтракала, в дверь деликатно постучали. Не дожидаясь приглашения, на пороге возникла девушка — из тех, кто встречал гостей накануне вечером. Заговорила она с каким-то новым для Марины акцентом, растягивая гласные:

— Приятного утра! Ваши друзья уже встали. Я провожу.

И вновь замелькали переходы и лестницы. Послушница привела Марину в небольшое округлое помещение, отделанное розовым мрамором и не имевшее окон. Свет проникал сквозь стеклянный потолок. Вдоль стен стояли деревянные кресла: что делало комнату похожей на приемную.

Два кресла занимали Велирин и Готтар. Судя по их безмятежным взглядам, отношения парочки нисколько не пострадали от вчерашней баталии.

Девушка в белой тоге протянула Марине раскрытую ладонь, что-то блеснуло — капля янтаря, заключавшая в своей солнечной глубине крохотную спиральную раковину.

— Красивая подвеска! — Честно признала Марина и потрогала пальцем украшение.

— Это подарок. Его просил передать вам человек с мертвым лицом.

— Кто?!

Секундой спустя Скворцова смекнула, что речь идет о Тха-Джаре.

— Я должна поблагодарить его!

Маленькая девушка с сожалением прикрыла глаза.

— Невозможно. Чуть свет он отбыл с караваном. Время дорого: опоздавшие рискуют встретиться с каменными шершнями. Возьми.

Марина подчинилась, спрятав янтарную каплю в карман. История закончилась, так и не начавшись…

Между тем где-то глухо прозвучал гонг: и послушница, коснувшись одной из мраморных плит, которыми была выложена стена, привела в движение невидимый механизм. В стене открылся проход, куда указала рукой будущая жрица.

— Вы просили о встрече с настоятелем храма? Он ожидает.

Зал, куда попали гости, был очень велик. Он находился непосредственно в куполе здания. Скупое освещение, исходившее от неких замаскированных сетчатой тканью источников, усиливало иллюзию огромного пространства. Первое, что бросалось в глаза — статуя, точная копия той, которая помещалась на вершине храма, но изваянная из черного, мерцающего голубыми искрами минерала, и несколько превышающая средний человеческий рост. На шее идола сиял квадрат Дестабилизатора.

Послышались уверенные, неспешные мужские шаги, подхваченные эхом. Из полумрака появился пожилой человек в черной, с алым орнаментом, тоге, с узловатым посохом в руке. Голову его венчал золотой обруч, из-под белых бровей властно смотрели колючие серые глаза. Твердая поступь и осанка говорили об отличном самочувствии и бодрости духа.

— Приветствую вас, чужестранцы! — Сказал старик. — Я — настоятель и главный жрец святилища, Аятсаал. В чем состоят ваши просьбы? Присядем же и обсудим — так часто говорят купцы.

Гости и сам жрец устроились на маленьких скамьях из гладкого дерева. Велирин назвала себя, не скрывая титула, и подробно представила спутников.

— Будет лучше, — закончила она, — если дальнейший рассказ поведет Мариен. Я путаюсь в незнакомых словах.

Марина собралась с мыслями. Она последовательно и полно изложила все, что слышала не так давно в подвале Лесного замка. Про себя она в очередной раз удивилась — создатели кино-хитов о монстрах-пришельцах как в воду глядели.

По мере повествования седой жрец, видимо, делал для себя какие-то выводы: то задумчиво сжимал губы, то пристукивал посохом по полу. Когда Марина завершила рассказ, длившийся довольно долго, он провел рукой по лбу, словно стирая испарину.

— Я понял! — Громко сказал жрец, поворачиваясь к Велирин. — У тебя на шее цепочка с амулетом, Отпирающим Двери — так он называется в древних текстах… Книга Вариаций, хранящаяся в храмовой библиотеке, также подтверждает ваш рассказ. Там сказано, что однажды из далекой земли, с северо-запада, придут люди за Вершителем Выбора, инсой, или, как вы его назвали, Дестабилизатором. «Те, что придут- и отдайте им, что просят они…». Книга гласит, что Выбор надо уважать, каким бы он ни был — податься к звездам или остаться в одиночестве. Вы выбираете последнее.

— Да! — Глаза Велирин дерзко блеснули. — Мы выбираем разумное одиночество, ибо оно сопряжено с покоем для нашего мира и моего родного дома — в первую очередь. Я не хочу войны у себя в государстве, не хочу втягивать в этот котел и соседей тоже… Без Мельницы всем будет спокойнее, а у моих противников не станет предмета для шантажа. Не знаю, есть ли такое право — решать за многие тысячи людей, но… Разве нужна нам новая встряска? Чужое вмешательство, грозящее опрокинуть порядок вещей?..

— Кто знает, дитя мое, — вполголоса молвил Аятсаал. — Мы сделаем так, как велит Книга. Я отдам вам инсу, хотя вместе с ним Картсам теряет символ своей власти..

Марина неожиданно сочла нужным добавить кое-что от себя:

— Если власть ее истинна, разве она нуждается в дополнительных символах?

Бросив на девушку задумчивый и быстрый, как молния, взгляд, жрец скупо улыбнулся.

— Вы знакомы с трудами Даккальмана? Один из тезисов его «Божественной доктрины» звучит почти так.

— Мне срочно нужно с ним повидаться! — Взмолилась Марина, почувствовав прилив надежды. — У меня к нему письмо от мага Тавеля!

— Он уединился в пору Восьмой династии, если не раньше… Мы просто передадим ему послание…

Марина возразила:

— Пожалуйста! Дело в том, что… что только он в силах отправить меня домой!

Брови жреца приподнялись домиком.

— Что же, обычные средства не годны, без магии никак? Дом так далеко?

— Очень далеко. В параллельной Вселенной.

Издав какой-то горловой звук, Аятсаал потерял часть своей внушительности и уставился на гостью с неподдельным изумлением. Велирин и Готтар наперебой заговорили, ручаясь за истинность утверждения Марины. Пришлось поведать и историю с ее перемещением. Выслушав, настоятель храма, он же главный жрец, в растерянности поскреб пятерней голову, как простой крестьянин.

— Ох, дайте-ка письмо… Я думал, такое только в книжках бывает!

Взяв свернутый в трубочку листок, Аятсаал ретировался, утонув в темноте бесконечного зала. Некоторое время от стен отражались звуки его шагов, но и они вскоре затихли.

У Марины щемило сердце. Принцесса обняла ее за плечи и обнадеживающее прошептала:

— Все наладится, видишь…

— Слушай, Мариен! — Встрял барон. — Оставайся, а? Выдадим тебя за Одлина, он парень видный!

— Ага, разбежалась…

Вдруг Готтар вытаращил глаза и с силой стукнул кулаком по скамье.