Книга Иней и серебро, страница 42 – Наталья Ракшина

— Одхан, могу только поздравить… Прошло уже десять минут, а никто не ворует еду у тебя из тарелки!

— Хм… А должны? — Озадаченно спросил милорд Кенхельм.

Конечно, они оба имели в виду меня.

— Как раз не должны. Но некоторые делают это постоянно, какие бы воспитательные меры я не принимал…

Когда принесли кофе, разговор вернулся в русло свежих событий. В моём присутствии он происходил без особых подробностей, но было понятно, что речь идёт о международной преступной группировке, в которой состоят и эльфы, и люди.

— Не хватало ещё, чтобы на территории Тёмных криминал совался в сферы бизнеса, принадлежащего эльфам. — Посетовал дроу. — Но, похоже, это происходит независимо от моего желания! С учётом того, что мы еще не полностью разобрались с последствиями заговора матрон, опять придётся жить на работе.

— Так уже не только на вашей… — милорд Одхан не успел договорить, потому что загудел его айтел, лежащий на столе.

После короткого разговора он покачал головой, обращаясь к Морни:

— Увы, твою мишень не спасли. И ңовости неутешительные: этому стрелку сделали виртуозное биометрическое прикрытие. Пластический принт не только на кожу ладоней и пальцев рук, но и на сетчатку глаза. По этим «навесам» — личность одна, вполне благопристойный гражданин, а после снятия — другая, числящаяся в базе человеческого Интерпола.

Видя, что я не понимаю, Одхан пояснил:

— На криминальном жаргоне, «навес» — это незаконная процедура «боди-принта». Идеальная маскировка для преступңиков, обман биометрических сканеров. Воруют или покупают данные клиентов в медицинских клиниках, а потом используют в своих целях.

Что такое «боди-принт», я знала — дорогостоящая методика омоложения кожи и замены органов.

— Получается, они могут менять и лица, и отпечатки пальцев, и не только?..

— Могут. И нам, и полиции людей остаётся только совершенствовать техники распознавания личности. Порой мы серьёзно отстаём.

— Хочу общество тотального контроля! — Вздохнул глава Департамента безопасности Тёмных. — Похоже, эти мечты так и останутся мечтами! Выходит, лорд Глоудейл задолжал этим ребятам, не успев расплатиться по известным причинам… Разумеется, свою смерть он никак не планировал, а ребята нервничают. Место, где добывают уникальные драгоценные камешки стоит не просто дорого, а запредельно дорого. Если принять за версию, что требуемая схема — это, скажем, карта…

Οдхан снова положил айтел на стол и щёлкнул пальцами.

— Мирна… — начал он таким тоном, как будто его осенила догадка. — Постарайтесь вспомнить свой визит в ювелирный магазин после выхода из отеля «Дилан». Вы сами выбирали серьги, или же это сделал лорд Глоудейл?

— В яблочко! — Морни Эльдендааль хлопнул ладонью по скатерти. — Но в Департаменте был осмотр и сканирование. Что в них может быть не так?

Серьги?!

Я прикрыла глаза, вспоминая… Нет, я не выбирала. Приходится признать, что Меллан сразу обратился к продавцу со словами: «Принесите мой заказ».

— Ты доверишься моему вкусу, малышка? — С улыбкой спросил он, лаская меня взглядом.

— Конечно.

И вот тогда на прилавок легла бархатная подушечка, а на ней сверкали вкраплениями бриллиантов те серьги, которые сейчас находились в моей сумочке. Я ведь практически не расставалась с ними с того момента, как милорд Морни отдал мне футляр.

Я раскрыла сумочку и достала коробочку.

— Я правильно понимаю, что они были при вас в тот момент, когда мы ужинали в отеле в Лондоне?

— Да. — Тихо сказала я. — Οни всё время со мной.

Мужчины переглянулись. Я поняла, что это значит: сейчас они оба не решаются забрать у меня то, что дорого, как последняя память. Хорошо, я сделаю первый шаг сама, каким бы трудным он не был.

— Не знаю, что в них особенного, но если поможет в поисках, то… я готова.

— Спасибо, Мирна. — Поблагодарил Οдхан. — Я думаю, они к вам вернутся.

Поверхностный осмотр серёг не дал каких-либо результатов. Кақ любопытные мальчишки, оба лорда рассматривали их и так, и этак, фотографировали в разных режимах, увеличивали снимки и снова рассматривали, но не нашли ничего необычного.

— Эх, без специальной аппаратуры тут не обойтись! — С досадой заключил дроу, снимая со спинки кресла галстук и пряча в карман пиджака. — Через четыре часа у меня поезд на Париж. Жаль, что не смогу участвовать в исследовании этих милых штучек, а хотелось бы… На аукционе в Найроби брат Глоудейла пытался выставить кое-что ещё, сугубо для эльфийских торгов, но предварительная экспертиза сочла артефакт типичным фейком, а потому картинку я тебе не присылал.

— И?..

— Это чешуя дракона.

Милорд Маб-Кенхельм пожал плечами.

— Слушай, окаменелостями с Небиру приторговывают давно, не всё же осело в музеях.

Я тоже не удивилась: хоть я и родилась на Земле, о драконах, конечно же, слышала, как знала и то, что после Сопряжения были убиты последние два — как представители инвазивного вида, угрожающего экосистеме планеты. Чешуя дракона, помимо ороговевшей органики, имеет вкрапления драгоценных металлов или минералов.

— Да вы не поняли оба! — Рассмеялся Эльдендааль. — Чешуйки были вроде как свежие, им от пятнадцати до семи лет. Но, повторю, эксперты не приняли, а образец ушёл в «запасники» аукционного дома, как и те камни, потому что владелец мёртв. Пора разбираться и с новым делом…

Когда он попрощался и ушёл, настал и наш черёд возвращаться в отель, отъезд был запланирован на завтра, после десяти утра.

Одхан аккуратно сложил серьги в чёрный бархатный футляр.

— Если преступники охотятся именно за ними… Я вынужден просить, Мирна, пока что оставить их у себя.

— Да, я понимаю.

— Спасибо. Даю слово — после углублённого исследования я отдам вам серьги. Обязательно.

На семнадцатом этаже в номере «Новотеля» дежурил полицейский. Ничего подозрительного во время нашего отсутствия не происходило. Выслушав краткий отчёт, и вежливо поблагодарив эльфа в форме, Одхан запер дверь, и мы остались вдвоём.

На меня внезапно навалилась усталость. Избавиться от туфель на каблуках, забраться в горячую ванну, а потом — спать…

В этот момент, помогая мне снять пальто, милорд Одхан наклонился и… я почувствовала, как его тёплые губы нежно коснулись моей шеи.

Я оцепенела. Прикосновение, горьковато-пряный запах мужских духов, сам поцелуй — всё это породило целый спектр эмоций, обрушившихся на меня, как снежный вихрь.

Αбсолютно точно: если сейчас я отстранюсь, скажу что-нибудь резкое или оттолкну милорда Кенхельма в любой другой форме — продолжения не будет. И, скорее всего, не будет долгое время, или вообще никогда.