Книга Паучий случай, страница 16 – Кристина Юраш

-А! – дернулась я. Наваждение  растворилось. Холодные глаза застыли на мне. Его величество дернулось. Его взгляд тут изменился. Рука, которая успокаивала поппинс и окрестности, резко отдернулась. Брови хмуро  поздоровались на переносице.

Его величество тряхнул головой, отгоняя наваждение. Он сразу оценил расстановку тел в пространстве. И как-то даже злобно прошипел: «Брысь!».

Мы шарахнулись друг от друга, как от чумных в разные концы комнаты. Мы сделали вид, что не знакомы. Я покраснела. Он побледнел.

Сердце колотилось. Мозги пожаловались на провал в памяти. Поппинс снова тревожно сжался. Желудок комом пополз вверх. Пришлось прикрыть рот рукой. И сопеть перепуганным ежиком.

- Ипусий слусяй! – послышался голос в приоткрытую дверь. А следом – топот удаляющихся лапок.

Как? Как это произошло? Почему я ничего не помню? Нет, главное, я была абсолютно трезвой! И не помню… Он что-то говорил. Это я помню! Точно помню! А потом … потом… Потом не помню!

Я сделала над собой усилие. И украдкой посмотрела на его величество. Он был не в лучшем состоянии. Как человека это меня утешило. Как женщину обидело.

Он стоял, упираясь рукой в стену. И почему-то тяжело дышал. Второй рукой он закрывал рот. Я видела, как он слегка покачивается.

Я проглотила желудок обратно. Легкое чувство неловкости превратило меня в крабика. Я стала пятиться к двери.

Я пожалела, что угрозы: «Натяну глаз на задницу!» ни разу не сбылись. Сейчас бы глаз на этом месте мне очень пригодился. Дрожащая рука нащупала ручку.

- Сделай так, чтобы я тебя больше не видел, - послышался голос.

Я выдохнула и превратилась в сушеную воблу, протискиваясь в дверную щель.

Олимпийским огнем я мчалась в свою комнату. Закрыв дверь, я сползла по ней. И трусливо обняла коленки. Мне было так стыдно, что от меня можно было смело спички поджигать. Что я наделала? Как я могла?

«Нет, ну как вырубило!», - оправдывались верхние полушария.

«Не, ну мы могем!», - согласились нижние. Они искренне считали, что женская попа мерзнет без приключений. Поэтому нужно обложиться ими со всех сторон.

В чем-то они были правы. Пока женскую попу не греют сильные мужские руки, приключения так и тянутся к вожделенным полушариям.

Я тысячу раз прокручивала момент. Вот я стою. Далеко стою! Мы разговариваем… Потом я чувствую, что мир остановился. И вуаля! Я на коленях короля!

Я пыталась представить, как это произошло. У меня было два варианта.  Король какой-то магией и хитростью схватил меня и усадил себе на колени. Воспользовался моей доверчивостью и своим очарованием. Эта версия меня слегка утешила.

Но была и вторая.

Воображение рисовало голодную одинокую женщину. Она не считает зазорным лихие танцы на трезвую голову. В борьбе за мужское внимание все средства хороши!

Видимо, каким-то шестым чувством, я опознала изголодавшиеся по женской ласке колени. Чтобы в порыве страсти и «да, будь что будет!» приземлится на них. Не требуя посадки и не предупреждая диспетчера.

Женщины любят сидеть на мужских коленях. Это своеобразный тест: «нравлюсь – не нравлюсь». Если соскальзываешь с мужских коленей, то это не те колени, на которых стоит сидеть.

Я ощупала основной мыслительный центр, который взял управление на себя в ответственный момент. И у меня появилась третья версия.

«Черепай меня большая покатаха!», - радостная попа приземляется на чужие колени. «Ай- нанэ-нанэ!», - гарцую я в порыве детского жизнелюбия. И обнимаю, чтобы удержаться. Эта версия меня устраивала ровно наполовину. Мне казалось, что мои пылающие уши станут причиной пожара в замке.

- Иса капка ам! – гордо отчитался мне наследник. Я кисло улыбнулась ему.

Муха свое отжужжала. Некому больше лапки тереть, - имел он в виду. Паукан требовал разделить его триумф. Бросать под лапы цветы и назвать его именем ненужную, но пафосную вещь.

Колыбель валялась на полу. Тумбочка лежала перевернутой. Стул покоился неподалеку. Комната требовала капитального ремонта.

- Ам! – тараторил паукадл, взбираясь по мне. – Илизет осуси имоксии уси…

Он уселся шапочкой и мечтательно вздыхал.

Муха, видимо, была брезгливой. Увидев весь этот бардак, она решила улететь. Или даже хуже –  не увидела смысла жизнь. Должно же хоть кому-то повезти?

Я нежно погладила охотника по пушистой попке. Тарелка каши валялась перевернутой. Сама каша была размазана по стенам.

Теперь я знала, кто храпит по ночам внутри паукана. Это художник. Творческая личность.

Чувство стыда доедало меня. Я спрятала лицо в руках. Я вспомнила сладкие глаза хищника на бледном лице. По телу пробежала трепетная дрожь. До губ друг друга оставалась половинка жаркого дыхания. Еще немного и они бы сомкнулись в сладком запретном поцелуе.

От таких мыслей кровь закипала внутри. Она пригоняла свежую краску к щекам.

Я услышала тихое посапывание у меня на голове и сняла уставшего за день мухолова. У меня на руках пушистый и веселый паук превращался в красивого мальчика.  Обычный мальчик спал, сладко причмокивая.  Тоненькие темные волосики, носик-курносик, сжатый кулачок.

Мне кажется, или он слегка подрос? В прошлый раз я видела его младенцем, а сейчас ему на вид месяцев шесть!

Бережно уложив малыша в кроватку, я наклонилась и погладила его по голове. Бедный ребенок. Ни матери. Ни отца.

Кусая губы, я осмотрелась по сторонам. Мне нужно срочно выяснить, что это было! Может, это какая-то магия?

Единственный, кто мог мне помочь, сейчас наверняка в своей мрачной башне.

Я не помню, как дошла до башни. Помню, как вежливо постучалась в черную старинную дверь. Еще не доходя до двери, я услышала что-то вроде: «Расчленить!». Мне неловко было отрывать доброго волшебника от очень  добрых дел.

- А! Это ты! – обрадовался добрый дедушка. Его руки были по локоть в крови.

- Или вы мне сейчас все объясните, - прошептала я, поднимая на него глаза.  – Или….

- Дитя мое, - ласково произнес старик. – Я дал тебе единственную книгу, которая могла бы пролить свет на ужасную тайну!

Тут же его лицо изменилось. Он нахмурился и скрипучим противным голосом добавил:

- Но даже ее ты умудрилась потерять!

Маг отвернулся, продолжая творить добро.

- Но, может, я буду задавать вам вопросы? – взмолилась я, стараясь не смотреть на «доброе дело». – Вы будете кивать, если я права? Ну не может такого быть, чтобы все, что мне нужно было спрятано в одной книге!

- Пошла вон! – послышался скрипучий голос.  Что-то на столе пошевелилось. Я шарахнулась к двери. – Ищи ответы в книге!

- Ну может, есть то, что можно рассказывать? – попросила я, опасливо глядя на зелья, светящиеся камни и труп на столе.