Книга Алави его светлости, страница 41 – Екатерина Романова

— А оно мне надо? — скучающе пожала плечами. — Ты сначала расскажи, а там посмотрим.

Почему-то не выкалось жрице. Но ту панибратское отношение ничуть не смутило.

— Не забывай, что перед тобой все же богиня!

— Так ведь это тебе информация нужна, а не мне. Ну, скрывает что-то мужик. Так они все что-то скрывают. Брехуны от природы, у них это на генном уровне заложено, как ученый тебе говорю. И с этим поможет только лоботомия.

Жрица нахмурилась, не поняв половину моих слов, а затем, тряхнув рыжими локонами, произнесла:

— То есть тебя совсем не интересует, сможешь ли ты вернуться домой?

Резко села, от чего жрице пришлось отлететь подальше.

— Рассказывай!

— Ты первая. Поверь, моя информация куда более щедрая плата, чем ты можешь себе представить.

— Хорошо, — закрыла учебник и отложила его в сторону. — Что тебя интересует? По поводу отца я уже рассказывала.

— Да. Это я поняла. А что ты знаешь о своей матери?

— Все знаю. Зовут Людмила Анатольевна, работает старшим менеджером по продажам в сети универсальных магазинов «Корзинка у дома». Увлекается алмазной вышивкой. Такие картины делает — закачаешься!

— Она одаренная?

— Нет. В моей семье вообще странная история. Когда оказалось, что я с даром, думала даже, грешным делом, что меня удочерили. Но против генетики и наследственности не попрешь. Глаза у меня папины, а характер — мамин.

— А что насчет бабушки? Она из Вёрджила?

Усмехнулась. Нехило жрице ее палка голову припекла.

— Нет, Анна Федоровна из Эстонии.

— Эстонии?

— Страна такая на Земле. Нет у меня никого из Вёрджила. И одаренных, насколько известно, ни по отцу, ни по матери тоже не было. Да и у меня дар какой-то квелый. То ли есть, то ли нет — не разберешь.

— Квелый?

— Недоразвитый. Ну, слабый.

Жрица едва не свалилась со своей невидимой воздушной табуретки и подлетела ко мне с другой стороны.

— Слабый? Ничего себе слабый! Хорошо. Давай зайдем с другой стороны. Твой дар изменился, когда ты появилась в Вёрджиле?

— Вроде как усилился, — я задумалась, пытаясь связать участившиеся видения с их силой и появлением в этом мире.

— Это не помогает! — недовольно фыркнула мадам и скрестила на груди руки. — Мои сведения стоят гораздо дороже того, что выдаешь ты!

— Мне вот интересно, ты — жрица дня, — я усмехнулась, подумав, что я — жрица ночи. Очень уж люблю по ночам в холодильник ползать! — Неужели сама не видишь то, что нужно узнать?

— Ох уж эти смертные. Что, думаешь, если я богиня, то мне все доступно? Прошлое, настоящее и будущее? Нет, нет и нет! Только то, чего могут коснуться мои лучики! А эти неблагодарные еще и шторы зашторивают в полдень, голодом меня морят!

— В смысле? — я вспомнила, как удивился магал Ноэль, когда я хотела природой в полдень полюбоваться.

— Распустили, понимаешь ли, слухи, что в полдень я купаюсь в солнечных лучах голышом и каждый, кто меня в этот момент увидит, влюбится без памяти и ослепнет! — она вздохнула с мечтательной улыбкой и перевела взгляд рыжих глаз на меня.

— И это, конечно же, не так?

— Разумеется, так! Они же по доброй воле не хотят мне молиться, приходится с боем энергию добывать!

На всякий случай отодвинулась подальше и попросила мадам не раздеваться.

— Но мы о другом. Рассказывай все и очень подробно, если хочешь новости о своей Земле узнать!

— Хорошо.

Я задумалась и решила, что будет лучше рассказать все с самого начала. Богиня вроде неплохая. Странная, с причудами, но, похоже, из добрых. Почему-то мне, как любому человеку, а как ученому так тем более, обязательно необходимо делить мир и все его составляющие на категории. Вот в отношении жрицы однозначно хорошее перевешивает. Хоть и с прибабахом она, но не злобная. С виду. Поэтому я поведала обо всех событиях, что приключились со мной с момента выхода из портала. И о приставаниях магала Рихтера, и о происках тори, и о событиях с алавиатом, и даже о некроманте Спагетти. Сначала мадам улыбалась, потом улыбаться перестала, а как услышала, что я печать Зорина вот так взяла и сняла с запястья незнакомого злобного мужика, так и вовсе рот открыла.

— Я, конечно, понимала, что все серьезно, но чтобы настолько! Значит так, милочка. На Землю ты вернуться не сможешь.

— Что… Погоди. У нас же договоренность с его страшайшеством. Я ему лекарство, он нам дорогу домой.

— Договоренность, может, и есть, вот только домой отправятся все, кроме тебя. Из-за вашего алавиата ты не сможешь находиться на Земле без Ноэля. А магал не покинет Вёрджил. Он нужен здесь. Решишь сбежать — погибнете оба.

В двери постучали.

— Алави Софья, это тридцать пятая. Могу я войти?

Солнечная палка в мгновенье ока прилетела в руки жрице, которая ловко махнула магической орясиной и запечатала двери, хотя вполне могла слинять, получив от меня необходимую информацию. Еще одна галочка в пользу того, что она скорее добрая, чем злая.

— Алави Софья!

Стук усилился.

Жрица подлетела близко-близко ко мне и пролепетала устрашающим шепотом:

— Скоро тебя начнет тянуть к Усыпальнице Зорина. Магал почувствует это и не пустит тебя. Но не слушай его, не верь!

— Алави! С вами все в порядке?

Снова стук, а затем все затихло.

— Если хочешь вернуться на Землю, тебе следует открыть двери, ведущие в последний храм нашего верховного бога! Там ты найдешь ответы! Возьми, — она вложила в мою ладонь горячий желтый камушек, похожий на янтарь и продолжила. — Это солнечный камень. Когда почувствуешь зов и будешь готова войти в храм — сожми этот камень и позови меня. Я приду и стану твоим проводником. Спрячь его и никому не показывай.

В следующий миг моя спальня лишилась дверей. Они со всей дури впечатались в стену, хрустнули, скрипнули и грохнулись на пол. Красивые были. Двустворчатые, беленькие, с золотой лепниной… Под все это безобразие магал Ноэль едва сдерживал гнев. Стоял, укутанный черным плотным туманом с плеткой в руках и на меня недобрым взором глядел. Это хорошо, что я камушек успела под подушку спрятать, иначе с перепугу бы выронила. Меня что ли отшлепать решил? Что я такого сделать-то успела? Просто поболтала с одной разговорчивой мадам…

— Эм… И вам… Утра доброго, — кособоко улыбнулась, стараясь не шевелиться.

Мама всегда учила, если на тебя бешеная собака рычит — главное не делать резких движений. Ноэль сейчас очень напоминал мне взбешенного ротвейлера, а потому я миленько улыбалась и старалась не дышать.

— Что-то случилось? — невинно похлопала глазками, а тьма Ноэля метнулась в мою сторону.