Книга Тайна крови, страница 63 – Екатерина Романова

Я скривила нос и закатила глаза. То-то в трене на меня пальцем показывали и хихикали. Ладно, хоть присутствие рейгвердов, с которым я уже неизбежно смирилась, отгоняло чрезмерно агрессивно настроенных, с позволения сказать, фанатов.

— А почему вы все еще в постели и не одеты?

— Сегодня мы никуда не пойдем, дорогая, — он выключил планшет и убрал его в сторону. Сердце дрогнуло, но Оуэн поспешил накрыть мою ладошку своей. — Не переживай за старика. Вчера было слишком много волнений, нужно прийти в себя. Кроме того, мы и здесь найдем, чем заняться.

Вот тут он прав! Нам есть, что обсудить, кроме того, я хотела попросить Лоби разместить телепатовизор на потолке у фета Барского. Жалко мне старика…

— Я тогда быстренько переоденусь и вернусь!

Только оказавшись в раздевалке, поняла, что работаю не в больнице, а в серпентарии. Коллеги шушукались и шипели за спиной, а королевская кобра по имени Марта даже яд пускать пыталась:

— Знала бы, что говно этого старикашки путь наверх, я бы за ним не только убирала!

— Увы, он не нуждается в том, в чем ты, без сомнений, мастер, — ровно ответила на ее выпад, стягивая с себя платье.

— Как же! Шмотки ты явно не на свои сбережения купила. Да и с фетроем с его подачи познакомилась! Кем надо быть, чтобы публично изменять правящему!

— Мной? — застегнув халат, я нагло улыбнулась. Лоби, хоть официально и держала нейтралитет, делая вид, что очень занята отчетами, сдавливала улыбку.

— Идиоткой! — фыркнула Марта и, тряхнув копной черных волос, выползла из кабинета, а вслед за ней выползли и другие змеи. Но те не ядовитые. Так только, пошипеть могут, не привлекая к себе внимания.

— Ну, не всех жизнь умом наделила, — ответила сама себе и закрыла шкафчик.

— У меня уши едва не отвалились, — отодвинув планшет, Лоби усмехнулась. — Ты, мать, звезда! Рассказывай, как докатилась до такой жизни?

— Не поверишь — понятия не имею, — плюхнулась на стул перед ее рабочим столом и сложила на столешницу локти. — Я с Хартманом случайно столкнулась. А Макс он такой…

— Да помню я, как ты пришла сюда, вся сияя, словно новенький волар! И что, Венероликий?

— Почем мне знать? Я игнорирую его сообщения, — открыла планшет, чтобы удалить последнюю не открытую ТМС-ку от фетроя, но ее не оказалось. Вообще вся наша короткая переписка исчезла. Вот тебе новости. — Кажется, теперь у нас взаимный игнор. Кстати! Я пришла тебе передать просьбу фета Барского.

Подруга приподняла бровь и однобоко улыбнулась.

— Давай повесим над его потолком зорыча? У него же мозговая активность сохраняется, скучно же мужику!

Лоби пожала плечами:

— Пустая это затея, но мне ничего не стоит. Я распоряжусь.

— Спасибо! И по поводу того, что ты видела…

— Это не мое дело, Ланни. Я живу не первый год. Да и на этой должности научилась вовремя закрывать глаза и уши. Решишь поделиться — обсудим, я поддержу, если нет — это меня не касается.

— Тебе кто-нибудь говорил, какая ты отелепатительная?

— Муж. Каждый день.

— Язва! — послала ей воздушный поцелуй и оставила жутко серьезную фету Мирианскую разгребать административные вопросы.

Мне предстояло решить множество своих вопросов: узнать, какое мне грозит наказание, можно ли отменить поединок между двумя великородными, может ли фет Сайонелл кому-нибудь показать наработки Тана и затем пригласить его на балет, где устроить грандиозный сюрприз.

Я замерла в дверях, наблюдая, как фет Сайонелл задумчиво водит пальцем по планшету и закрывает глаза, чтобы написать сообщение. Светлая, залитая солнцем палата с дорогими обоями и качественной мебелью больше напоминала номер в отеле. Очень дорогом отеле. Где я — всего лишь гувернантка.

— Входи, Ланни. И запри, пожалуйста, двери.

Серьезный тон, задумчивое лицо. По телу пробежали мурашки, а сердце чуть ускорило бег. Повернула круглую ручку, щелкнула механическим замочком и села возле мужчины.

— Нам необходимо поговорить о твоем наказании, — он снова убрал планшет и с моей помощью устроился на кровати повыше. Пришлось позаимствовать пару подушек с кровати фета Барского, но он ими все равно не пользовался и не возражал.

— Лигари? — вспомнила я.

— Лигари. Марк Гай согласен, что твой проступок был продиктован желанием избежать вечного заключения. Жизнь и свобода — основные международные ценности. Их можно защищать любыми способами. Ты будешь наказана, но не за их защиту и даже не за угон служебного волара.

— Кто-то пострадал?

— Несколько пустышек. Не существенно. Все уже выписаны из больниц и отправлены домой.

Я поджала губы. Если бы невидимый ангел-хранитель не взял управление волара под свой контроль, все могло закончиться иначе. Могли погибнуть люди! Я-то понятно, но унести с собой невинных, пусть и пустышек, это страшно! Некстати вспомнилось, что отец погиб в воларокатастрофе, и я едва не повторила его судьбу…

— Вы правы. За безответственность я готова понести наказание.

— По законам девятого дистрикта за причинение ущерба искристыми пустышкам наказание не положено. Но в пятом все иначе. У нас каждый человек важен. Потому твой приговор — неделя лигари, возмещение имущественного ущерба городу и оплата лечения пострадавшим.

Плакали анники, отложенные на учебу Тана и Альби. Ненавижу этого Ползучего гада, ух, как ненавижу!

— Сколько? — произнесла очень тихо.

— Девяносто пять тысяч.

— Ох, — я поднялась и невольно приложила ладошку к груди. Это все отложенное на обучение ребят. И даже не хватит!

— Сколько у меня времени на оплату ущерба? У меня нет всей суммы. Я, конечно, закрою счет на обучение ребят, найду подработку…

— Александрин. По законам пятого дистрикта, долг должна выплатить именно ты.

— Да я все понимаю.

— Нет, — фет Сайонелл улыбнулся и продолжил. — Я вдруг осознал, что не заплатил тебе за вчерашний день.

— Да вы шутите? Ваши подарки стоят куда дороже моих скромных услуг! Подарки… А можно мне продать один из ваших нарядов? Понимаю, это звучит чудовищно, но…

Я прикусила язык от волнения, понимая, какой кошмар только что выпалила.

— Это действительно звучит чудовищно, Александрин. Разумеется нет! Я запрещаю продавать мои подарки. И только что заплатил тебе за работу, выполненную вчера.

— Даже смотреть не буду, отправлю обратно. Вы заплатили нарядами и теперь я буду работать на вас бесплатно до… — осеклась, моргнула, моргнула еще раз, чтобы смахнуть мгновенно проступившие слезы. — Мне плевать на деньги, Оуэн. И я не приму их от вас. Вы дали мне куда больше, чем могли или еще сможете дать. Вы подарили мне надежду и веру в себя, вы открыли мне правду о моем отце. Нет. Прошу. Не обижайте меня.