Книга Надя Князева решает остаться, страница 80 – Екатерина Романова

— Хм, — произнес ангел, помогая Эвон подняться.

Девушку слегка лихорадило, она опиралась на Милорада и в целом выглядела довольно бледной.

— Что с ней?

— Я чувствую свет, но лишь отголосок. Возможно, это связано с твоим присутствием в оболочке, а возможно кто-то из дальних предков Эвон очень сильный ангел. Возможно, даже архангел.

— Не думаю. Я из обычной деревенской семьи.

— Любовь, — Милорад мягко погладил Эвон по голове, — она не выбирает. Крестьянка, уличная девка или даже демоница… Какое это имеет значение, когда душа обретает целостность только рядом с ней?

— Значит, — я замолчала, впервые осознав, что мой новый голос звучит весьма интересно и приятно. — Значит, если я, скажем, полюблю демона… Ну, может быть, высшего или даже… Полубога?

На лице Милорада отразился испуг:

— Избави Отец наш Небесный, надеюсь, такого с тобой не произойдет.

— А, если все же произойдет?

Поймала на себе лукавый взгляд Эвон.

— Отец будет недоволен. Возможно, лишит тебя крыльев…

А, невелика беда.

— Но через пару веков простит, конечно, и призовет обратно.

— Пару ве… погоди. Пару веков? А сколько вообще ангелы живут?

— Мы бессмертны. Как и высшие демоны.

В этом месте у меня случился когнитивный диссонанс. А как же проблема перенаселения из-за возможности продолжения рода и все такое? Но, как просветил брат, проблема высосана из пальца. Ангелы сами принимают решение, когда их час пришел. Они передают благодать своим детям и растворяются в солнечном свете. У них, в отличие от других существ Дорфина, совесть есть. Они ей даже пользуются! Похоже, и мне придется учиться.

Именно по этой причине я вдруг осознала, что готова встретиться с родителями. Точнее, нет, конечно же, не готова, но должна дать им шанс. Следует хотя бы выслушать, по какой причине они решили от меня избавиться.

Пора…

Мы договорились с Эвон о том, как следует действовать. Она по-прежнему проявляла решимость и настойчивость в вопросе женитьбы с Азраалом. Я уже видела в этом свои плюсы. Как минимум, можно будет не беспокоиться за ее безопасность, а то охотники на демонов долго не живут. Когда ты — жена наследного принца Ямы, такой проблемы не существует.

Милорад переместил Эвон обратно в свадебный салон, где она сделается нездоровой, но по-прежнему проявит настойчивость в вопросе женитьбы. Рейвену решили ничего не говорить. Аз далеко не глуп, если Рейвен будет вести себя подозрительно, то может отменить свадьбу или попробовать как-нибудь проверить, действительно ли по-прежнему я в эвоновом теле. А так, все должно пойти своим чередом. Пока молодожены будут играть свадьбу, я разберусь с делами небесными.

Как раз явился брат, которого моя нагота ничуть не смущала.

— Готова?

Ладонь в его руку вложила решительно и растворилась в солнечном свете.

Полет на Небо был… странным, пожалуй. Я слышала голоса, песнопения, шум ветра, перезвон каких-то колокольчиков, сладкоголосых птиц… Из чувств только тепло и невыносимая легкость, будто я ничего не весила.

Во время полета коротко повторила про себя правила поведения на Небе и, как оказалось, не зря, потому что первое, что я почувствовала, когда мои ноги увязли в чем-то мягком — паника. А паниковать нельзя, упадешь!

Глаза я решила не открывать, потому не отпускала руку Милорада и шла за ним наощупь фактически. Скрипнула какая-то дверь, по щеке мазнул теплый ветерок и даже сквозь закрытые веки по глазам болезненно ударил яркий свет.

— Зеркало изначальной сути в комнате бесконечной благодати, — негромко объявил Милорад, а его слова подхватил ветер и швырнул в высокие стены купола. Эхо еще долго блуждало по залу, а потом я решилась открыть глаза и привыкала к обилию белого. Все как на Земле, с одним отличием: вместо пола…

— Ёкараный бабай!

Оторвала взгляд от облаков и попыталась себя убедить, что не свалюсь. Другие ведь не падают, так почему я должна? Для надежности потопталась голыми стопами на месте. Мягко, немного колется, словно я стою в лебедином пуху. Решила так и относиться к этому живому туману и стало немного проще.

В комнате с огромной куполообразной крышей, стояло лишь упомянутое Милорадом зеркало, с которым он сейчас разговаривал.

— Подойди ближе, сестра. Я помолился Отцу нашему небесному, он покажет, кто твои родители.

То ли это суть моего нового тела, то ли я всегда была трусишкой, но встав перед зеркалом, я снова закрыла глаза. Страшно смотреть на себя, а еще страшнее — увидеть тех, кто дал мне жизнь, а потом отказался от меня.

Но с другой стороны… Как долго я буду жить в страхе? Сколько еще буду позволять ему отравлять мою жизнь? Того, что случилось, уже не изменить. Я — та, кто я есть и мне придется жить как с новым телом, так и с новой собой. И причина, по которой родители решили, что я обуза — неважны. Я нужна самой себе и это самое главное.

Из зеркала на меня смотрела девушка с огромными от страха глазами. Ничего общего с Надей Князевой у нее не наблюдалось. Не красавица, конечно, но и не уродина. Единственное, что выгодно отличит новую меня от всех других — это волосы. Вот они шикарны, прямо…

Одежда! Мне нужна одежда.

— Милора-а-ад! — я резко отвернулась и зажмурилась. Брат стоял позади меня голый! И, судя по вполне очевидным признакам, испытывал ко мне отнюдь не братские чувства. — Почему ты голый?

— На Небе не носят одежды. Отец создал нас нагими. Не стесняйся своего тела, оно — всего лишь божественный сосуд!

— Твой божественный сосуд меня смущает. Особенно, нижняя часть сосуда. Милорад, серьезно!

— Увы, Надя, любая одежда здесь превратится в тлен и развеется ветром.

Зашибись.

— А родители? Они тоже голые? А Отец Небесный? А демоны в Яме?

И тут вспомнился Арахрахн. То, что ниже пояса, у него языки пламени прикрывали, а вот сверху — обнаженка. Выходит, внизу и наверху своей наготы не смущаются, а в Дорфине срамные места прятать принято. Конечно, есть в словах Милорада смысл. Выпуклости и впуклости у всех одинаковые. Ну, за незначительными отличиями в размерах, но все же. И чем, скажем, попа, хуже того же локтя или живота?

Да ну, бред! Я с такими рассуждениями эксгибиционисткой стану!

— Все, Надя. Абсолютно все.

Я хотела понаблюдать за действиями Милорада с зеркалом, но вид его голой задницы, отличной, к слову, напрочь отвлекал. К такому я вряд ли привыкну… К тому же, внезапно в голове родилась страшная догадка, от которой хотелось прямо сейчас с Неба спрыгнуть.

— Милорад, а вот скажи… У меня чисто технический вопрос…

— Задавай, сестра, — раздалось рядом со мной.