Книга Зловещая тайна, страница 37 – Барбара Картленд

Кэролайн подошла поближе и решительно дотронулась до его плеча.

— Вэйн, — сказала она негромко, — что вы пытаетесь мне объяснить?

— Я должен выразиться яснее? — проговорил он почти гневно. — Я прошу вас уехать, Кэролайн… оставить меня, забыть о моем существовании.

— Но почему? — спросила Кэролайн. — Почему?

— Этого я не могу вам сказать, — ответил он. — Не задавайте мне этого вопроса, Кэролайн, я не могу дать вам ответа.

— Но я не понимаю, ведь мы же любим друг друга!

— Да, мы любим друг друга.

Он накрыл своей рукой ее пальцы, лежавшие на его плече, и она ощутила ее твердую силу. Она заглянула в его глаза, горевшие страстью, которая, казалось, обожгла ее.

— Мы любим друг друга, — повторил он. — Я люблю вас, Кэролайн, всем сердцем, всей душой, — но я не могу на вас жениться.

Кэролайн смертельно побледнела. Она почувствовала, как от сердца отливает теплая кровь, и какую-то секунду ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

В отчаянии, дрожащим голосом, она спросила:

— Это из-за различия в нашем положении, милорд?

Лорд Брекон сделал резкое движение. На мгновение Кэролайн испугалась, что он ударит ее. Но его руки схватили ее за плечи, сжав их с такой яростью и силой, что она невольно вскрикнула от боли.

— Как вы смеете говорить мне такое! Как вы смели задать этот вопрос? Какое отношение может иметь ваше положение в обществе к тому чувству, которое мы питаем друг к другу? Вы оскорбляете меня, думая, что подобные мелочи могут меня волновать, когда я только что признался вам в любви. Нет, Кэролайн, — добавил он, чуть помолчав, уже спокойнее, — нет, конечно же, нет.

— Но если причина не в этом, почему мы не можем… обвенчаться?

На этом слове в голосе ее зазвучали особые нотки.

Для нее это было пределом мечтаний: стать женой Вэйна, отдать ему себя целиком, принадлежать ему во всем, абсолютно, в полном смысле этого слова.

Лорд Брекон убрал руки с ее плеч и поднес их к глазам.

— Я не могу сказать вам, — повторил он, и в голосе его звучала откровенная боль, — не мучайте меня, Кэролайн. Уходите и оставьте меня. Забудьте обо мне, если можете. Но уходите скорее, пока у меня есть силы дать вам уйти!

— А если я не уйду?

Лорд Брекон изумленно посмотрел на нее:

— Что вы этим хотите сказать?

— Я задала вам вопрос, — сказала Кэролайн, и в ее вздернутом вверх подбородке вновь отразились вся сила и гордость воинственного семейства Фэй. — Я спросила вас, что произойдет, если я откажусь оставить вас: и правда, почему я должна уезжать? Я люблю вас. Я считаю, что вам грозит опасность. Я приехала сюда с определенной целью: предупредить вас об опасности. И теперь, когда я знаю, что вы меня любите так же, как я люблю вас, почему я должна уезжать?

Лорд Брекон не отводил от нее глаз, лицо его смягчилось.

— О, Кэролайн, возлюбленная моя, — сказал он. — Какая женщина сравнится с вами? Но, дорогая, это бесполезно. Наша любовь обречена. Ничего нельзя поделать.

— Пожалуйста, объясните мне, в чем дело? — умоляюще попросила Кэролайн. — Только скажите! Как я могу бороться, если не знаю, с каким противником я имею дело?

— Увы, этого я не могу вам сказать, — ответил лорд Брекон. — Это не моя тайна. Будь по-другому, я мог бы попытаться. Хотя что толку в этом: вы только отвернулись бы от меня с отвращением и брезгливостью.

— Если бы это произошло, — возразила Кэролайн, — это означало бы, что любовь моя поистине слаба и не заслуживает того, чтобы существовать. Я не разлюбила бы вас, Вэйн, что бы вы ни сделали, какое бы преступление ни совершили, какой бы секрет, роковой и ужасающий, ни скрывало ваше прошлое. Я люблю вас, и мне нет дела, в чем состоит ваша тайна.

— Моя несравненная Кэролайн, — лорд Брекон был потрясен. — Если бы я сейчас встал на колени и поцеловал землю, на которую ступает ваша ножка, это не передало бы и малой доли моего восхищения! Во всем мире не найдется вам равной. Но, дорогая моя, это безнадежно! Вам надо уехать, оставить мой дом. Клянусь, что не в моих силах видеть вас день за днем и знать, что нам не суждено быть вместе.

Кэролайн глубоко вздохнула.

— Ответьте мне на один вопрос, милорд, — сказала она, — ответьте честно, как под присягой. Можете ли вы перед лицом закона и церкви назвать меня своей женой?

— Это было бы возможно, — нерешительно сказал лорд Брекон. — Такого рода препятствий нет, но…

— Это все, что я хотела знать, — прервала его Кэролайн и добавила радостно:

— Я останусь в замке, пока вы не попросите меня стать вашей женой!

— Кэролайн, вы хотите, чтобы я сошел с ума? — спросил лорд Брекон. — Я охотно лишился бы правой руки, лишь бы иметь возможность умолять вас стать моей женой, но это невозможно, я уже сказал вам, что наша любовь обречена. Уходите, Кэролайн, уезжайте, пока вы еще достаточно молоды и можете забыть о нашей встрече. Ваша жизнь впереди: вы юны и прекрасны, а если вам нужны деньги, я дам вам, сколько нужно и даже больше, но уезжайте. Бога ради, уезжайте!

В голосе лорда Брекона звучали такие боль и страдание, что первым побуждением Кэролайн было подойти к нему и утешить.

— Позвольте мне помочь вам, — сказала она умоляюще. — Доверьтесь мне, пожалуйста, доверьтесь. Вместе мы найдем выход из любой ситуации!

— Выхода нет, — безнадежно сказал лорд Брекон, — уйти от этого нельзя, Кэролайн. Если бы выход существовал, я бы нашел его давным-давно. — Он пристально посмотрел на нее и выпрямился. — Я знаю, о чем вы думаете, — сказал он почти возмущенно. — Вы думаете, я трус — вы один раз уже мне это сказали. Но в этот раз, Кэролайн, вы ошибаетесь. Отсылая вас, я совершаю самый отважный поступок за всю свою жизнь. Я, кроме того, поступаю порядочно, хотя вам и трудно в это поверить.

Внезапно Кэролайн почувствовала, что больше не может с ним спорить. В его уверенности было что-то непоколебимое, его твердость была пугающей. Неожиданно слезы подступили к ее глазам и горло перехватило так, что она не могла вымолвить ни слова.

Она повернулась к двери. На минуту решимость покинула ее. Она была всего-навсего женщина, которая предложила себя мужчине и была им отвергнута. Очень медленно она ступала по мягкому ковру, чуть опустив голову, с силой сплетая пальцы и пытаясь сдержать слезы. Она боялась оглянуться, думая лишь об одном: найти какое-то убежище, где она сможет овладеть собой и справиться со своей слабостью. Даже ребенком Кэролайн стыдилась плакать и теперь хотела скрыть свои слезы и унижение от человека, который стал их причиной.

Она уже дошла до двери, когда голос лорда Брекона заставил ее остановиться. Он по-прежнему стоял у камина, сдерживая себя невероятным усилием, которое выдавали только его руки, сжатые в кулаки, и лицо, напряженное, как у человека, который сражается с многократно превосходящими силами противника. Но наконец с его уст сорвалось ее имя.