Книга На осколках гордости, страница 18 – Ольга Савченя

Я повернула голову и замерла. Зелье действовало гораздо сильнее, чем вечером. Губы Волтуара были слишком близко, и я невольно ждала поцелуя, даже осознавала, что надеюсь дождаться его, но правитель пожелал мне приятного дня и ушел. До обеда я тоже просидела в библиотеке. После призыва духов только и успела переодеться и отправиться в столовую. В этот раз Волтуар словно был чем-то встревожен, как и его названные братья. Они обедали молча и без особого аппетита. Я подумывала из вежливости обратиться к Волтуару, но заметила, что любовницы тоже украдкой с беспокойством поглядывали на своих правителей, однако вопросами не досаждали. На ужин троица не явилась вовсе, о чем я не особо беспокоилась. Метка за весь день никак не дала о себе знать, а я не стремилась звать Волтуара. Зачем, если можно потянуть время?

Последующие несколько дней правители появлялись в столовой по одному, видимо, чтобы хоть как-то проявить уважение к нам. Волтуар пришел на завтрак пятого дня и, растянув вежливую улыбку, кивнул мне. Только после ужина седьмого дня он будто вспомнил о моем существовании. Я была бы не против, чтобы он вовсе забыл обо мне на все четыре периода. Он не был мне противен, но и особой тяги без прикосновений и излишней близости я не ощущала.

Вот только в тот вечер он перехватил меня в коридоре у столовой. Поманил к себе, пожелал доброй ночи правителям и приказал уже мне:

— Следуй за мной.

Я невольно насторожилась, но вопросы не задавала. Чем ближе мы подходили к его кабинету, тем сильнее росла моя паника.

— Можешь присесть, — указал он на диван в кабинете.

— Благодарю, почтенный Волтуар, — не отказалась я от предложения.

Он долго перекладывал какие-то бумаги, хмурился, бесконечно что-то подписывал. А мне только и оставалось, как накручивать себя. Что я успела натворить? Или, наоборот, моя примерность его не порадовала? Я ждала, когда он оторвется от дел и взглянет на меня, но все равно не смогла подготовиться к какому-то уставшему осуждению в его взгляде. Волтуар развалился в кресле и забарабанил по столу, долго и пристально рассматривая меня.

— Исследовательница хочет вернуться, — наконец-то, нарушил он тишину. — Ее помощь в самом деле не будет лишней. Она успела зарекомендовать себя перед Аклен’Ил, поэтому мы не стали отказывать.

Опять надолго замолчал, пока я старалась сдержать бурную радость. Без ребят у меня ни в чем не получалось разобраться. Волтуар вздохнул тяжело, нахмурился, приглушая мою радость и вызывая новую волну настороженности. Он спросил очень негромко и теперь, кажется, действительно осуждал:

— Что ты сделала со священной птицей Аспидов?

Я надолго задумалась, вспоминая голубя и все те жалобы, которые он от меня выслушивал.

— Ничего, — растерянно произнесла я. — Кешу у меня быстро отобрали.

— Кешу? — вскинул бровь Волтуар.

— Я его так назвала, — тихо призналась, сообразив, что Дриэн, чертов жадный эльф, что-то придумал.

— Для чего?

— Легче жаловаться, когда знаешь имя молчаливого собеседника, — искренне пояснила я.

Волтуар покачал головой, тряхнул волосами и произнес:

— Попробую с этим разобраться. Вот еще, — отодвинул шуфлядку и вытащил письмо, — это от мудрецов. Они огорчены, что ты не вернулась в Обитель со всеми. Их тревожит твое падение в реку Истины.

— Почтенный, вы читали мое письмо? — вежливым тоном возмутилась я.

Волтуар пристально смотрел на меня, снова молчал несколько долгих секунд, а затем ласково улыбнулся.

— На письмах защита духов, Асфирель. Мудрецы прислали мне отдельное письмо.

— Простите, почтенный.

— Мы вроде бы договорились без вежливого обращения. Ну да ладно, — отмахнулся он, кинув письмо на край стола и продолжая говорить: — Это я должен просить у тебя прощения. Никак не могу найти свободного времени. У тебя все хорошо?

— Да, — кивнула я. — Вам не о чем беспокоиться.

— Тебя никто не замечает во дворце, — заметил он, вновь пробарабанив коготками по столу.

— Потому что в библиотеку, кроме меня, никто не ходит, — пожала плечами.

— А ты только там и пропадаешь. И что читаешь?

— Все, что может помочь мне понять жителей Фадрагоса, — предельно четко и с капелькой важности проговорила я. — У вас многое исходит от войны Предков — в основном ищу истории о ней. Все, что попадается под руку.

— И как успехи?

— Плохо, — продолжала я баловать правителя правдой.

Он опять вскинул бровь, и я приняла это как приглашение. Пусть и он побудет в шкуре Кеши. То есть в перьях. Поэтому вывалила жалобу, ничего не утаивая:

— В библиотеке у вас холодно, а платья на жару рассчитаны. Я не нашла среди нарядов ничего теплого. И книги у вас почти все на шан'ниэрдском, а я даже на общем плохо читаю. Те, что на общем, содержат много координат, а карты у меня нет. А еще много отсылок к неописанным подробно событиям. Будто у вас их с рождения все знают. Раньше мне хотя бы Елрех многое объясняла, а сейчас совсем некому. Вы же ее выставили из дворца… — насупилась и опустила голову.

— Почему ко мне не обратилась?

— Так вы ведь заняты, — взглянула на него из-под ресниц.

Волтуар пропал еще на три дня. Даже в столовой не появлялся. На рассвете четвертого — заявился ко мне и скомандовал следовать за ним. Мы пришли в библиотеку, где он набрал каких-то книг, свитков, пару шкатулочек с самых верхних полок — и с этой кипой молча отправился к выходу. Спокойно вышел с книгами в коридор, пока я стояла и смотрела на открытую дверь. Никакие духи не появились, чтобы остановить его. Совершенно никто не держал его за руки и не требовал вернуть богатства в сокровищницу. В опустевшем проходе снова появилась рогатая голова. Волтуар выжидательно смотрел на меня, а затем с насмешкой поинтересовался:

— Ты собираешься идти, или тебя тоже придется выносить на руках?

Я мигом выскочила к нему и сразу же пояснила:

— Дариэль сказала, что духи не позволят вынести книги из библиотеки, — и нахмурившись добавила: — и я ведь поверила ей.

Волтуар тихо рассмеялся, наблюдая за мной.

— И ты не пробовала вынести?

— А получилось бы?

Теперь он и вовсе расхохотался, сворачивая на неприметную винтовую лестницу. Железная дверь была в самом верху. Тот же узор, что и на кругу библиотечной двери, покрывал всю поверхность, крупные остроконечные заклепки придавали ей устрашающий вид. Волтуар остановился перед ней, склонил голову к груди. Темные локоны упали на глаза, скрывая их. Тихий шепот мгновенно утонул в шелесте ветра, пронесшегося в узком коридоре, пошевелившего волосы и охладившего кожу. Я невольно поежилась, обняла себя и оглянулась.

— Не бойся, Асфирель, — едва слышно произнес Волтуар.