Книга Золотая гондола, страница 4 – Барбара Картленд

– Большое спасибо, синьор, – ответил Гаспаро, но его глаза были прикованы к пуговицам голубого парчового камзола.

На солнце они сверкали почти как бриллианты. Сэр Харвей перехватил этот взгляд и, улыбнувшись, накинул камзол на плечи рыбака.

– Это всего-навсего стекло, – сказал он. – Возьми это как подарок, ты спас мне жизнь.

Мозолистой рукой он пощупал материал, который не испортила соленая вода, и недоверчиво спросил:

– Синьор дает мне это поносить?

– Я дарю его тебе, – ответил сэр Харвей.

Он повернулся и пошел дальше, но не успел он пройти и нескольких метров, как его окликнули. Он повернул голову и понял, что забыл рубашку, камзол и жилет – в общем, те вещи, которые он снял перед тем, как плыть на корабль.

Посмеиваясь над своей забывчивостью, он вернулся и добавил эти вещи к своему свертку. Вовсю светило солнце. Он чувствовал, как высыхает его мокрая спина, пока он с трудом взбирался на холм, где располагалась деревня.

Она состояла из небольшого количества домов, из которых тот, где он пришел в себя, оказался самым внушительным. Он поднялся на крыльцо и открыл дверь кухни.

Паолина Мэнсфилд стояла около стола, который был накрыт для завтрака. Увидев, что он вошел, она поспешила к нему.

– Ну, что вы нашли? – спросила она.

Она была одета, но ее волосы были не уложены и струились локонами по спине, доходя ей до талии. Она была очень бледной, а глаза казались несоразмерно большими на ее тонком овальном личике. Прежде чем он ответил, ему пришло в голову, что ему никогда еще не доводилось видеть более красивой девушки.

– Больше никому не удалось спастись, – ответил он.

Сэр Харвей направился к лестнице, ведущей наверх.

Она поспешила за ним.

– Вы абсолютно уверены в этом?

– Все, что еще оставалось от корабля, теперь находится на дне моря, – сказал он.

Он увидел, как при этих словах надежда, светившаяся в ее глазах, исчезла, и понял, что выразился слишком прямолинейно.

– Никто из них не страдал, – добавил он. – Те, кто были в своих каютах, умерли мгновенно – слишком силен был напор воды, а тех, кто был на палубе, наверное, смыло волнами.

Она закрыла ладонями лицо.

– Это слишком ужасно, чтобы думать об этом, – прошептала она. – Несчастные люди.

Сэр Харвей остановился на лестнице и сказал:

– Вы должны быть счастливы, что остались в живых. У вас, в отличие от них, есть будущее.

Паолина отняла руки от лица и посмотрела на него.

– Да, но какое будущее? – с горечью в голосе спросила она.

Он снова окинул взглядом золотую копну волос, посмотрел в глубь огромных глаз и на полные, яркие губы.

– При вашей красоте, – сказал он, – оно может быть только прекрасным.

Она нетерпеливо отмахнулась, как будто комплимент был ей неприятен.

– Вы не поняли меня, – холодно ответила она и вышла в открытую дверь.

Он постоял немного, колеблясь, и поднялся на второй этаж. Захлопнув за собой дверь, он попытался запереть ее, но замка не было, только щеколда.

Швырнув мокрую одежду на пол, он достал бархатную шкатулку и некоторое время смотрел на нее со странным выражением на лице. Затем он огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было открыть ее. На столе все еще лежал нож рядом с куском хлеба. Воспользовавшись им, он ловко взломал замок.

Он открыл шкатулку и удивленно присвистнул. Внутри лежали ожерелья, броши, серьги, кольца, сплошь усыпанные бриллиантами, изумрудами и изумительными темными сапфирами. И все эти сокровища сверкали в маленькой шкатулке, заполненной морской водой.

Сэр Харвей, налюбовавшись вдоволь драгоценностями, медленно достал из кармана три нити жемчуга, снятого с той мертвой женщины. Все жемчужины были безупречны и, согреваемые теплом его руки, казалось, излучали волшебный свет.

Аккуратно вылив воду из шкатулки, он положил жемчуг поверх всего этого великолепия и закрыл крышку. Спрятав шкатулку под матрас, он скинул свои мокрые панталоны, завернулся в простыню и, открыв дверь комнаты, прокричал:

– Синьора, синьора!

Он заметил, что снизу, из кухни, на него смотрит Паолина Мэнсфилд, но не подал вида и снова закричал:

– Синьора!

На этот раз жена рыбака прибежала со двора, где она ощипывала курицу.

– Что такое, синьор? – спросила она.

– Мои панталоны нужно снова высушить, – сказал он. – И другие вещи тоже. И желательно побыстрее, так как я голоден, а я не привык сидеть за столом без одежды.

Она засмеялась и ответила:

– Сейчас будет сделано, синьор. Не волнуйтесь, ваша одежда будет сухой через несколько минут.

С этими словами она поспешила вниз. Сэр Харвей закрыл за ней дверь и лег на кровать, положив руки под голову. Он чувствовал шкатулку у себя под спиной, что было достаточно неудобно, но он не обращал на это внимания. Он улыбался, так как его будущее теперь выглядело несколько в ином свете, нежели сегодня утром.

Внизу Паолина помогала хозяйке дома развесить одежду у огня. Они обе были порядком удивлены состоянием панталон, в которых сэр Харвей недавно плавал на корабль. Дырки на коленях и оторванные пряжки создавали впечатление, что пользы от этих панталон будет немного.

Зато пара камзолов, спасенных с корабля, были целы. Они были сделаны из очень хорошего материала, который не пострадал от соленой воды. К тому же все пуговицы из отборного жемчуга оказались на месте, так же как и вышивка на карманах и обшлагах рукавов.

– Синьор, наверное, очень богат, – сказала жена рыбака с благоговением. – У него одежда дворянина.

– А он и есть дворянин, – подтвердила Паолина.

– А я обращалась к нему синьор, вместо ваша милость. Но кто же знал? Все мужчины, которые едва не утонули, выглядят примерно одинаково, – сказала женщина.

– Это точно, – согласилась Паолина. – И женщины, я думаю, тоже.

– Только не такие красавицы, как вы, – с улыбкой сказала итальянка. – Когда Гаспаро принес вас, я подумала, что ангел спустился в наш дом.

– Ах, боже мой! – воскликнула Паолина.. – Я всего лишь женщина, такая же, как и вы. Хотела бы я быть ангелом. Тогда бы у меня не было ни забот, ни хлопот.

– Погодите, пока его милость поест, и тогда вы обсудите с ним все проблемы. Но послушайте совета, дождитесь лучше конца обеда. Голодный мужчина не лучший собеседник.

Паолина засмеялась.

– Ваша правда, – сказала она.

– А сейчас, синьорина, если вы посмотрите за вещами, я тем временем могла бы закончить с цыпленком, а то он никогда не будет готов.