Книга Папа для двойняшек, страница 47 – Галлея Сандер-Лин

— А то, что после Нового года я стал приходить в твой класс куда чаще, чем раньше, ты помнишь?

— И это тоже помню. У нас же тогда важные соревнования намечались, мы тренировались каждую свободную минутку…

Ярослав вдруг рассмеялся, горько так, совсем как Тимур недавно.

— Соревнования… Да разве в них было дело?! Ты действительно меня за парня не считала, что тогда, что сейчас.

— Ну почему не считала… — стушевалась она. — Ты был мне самым близким другом, и мне было не важно, какого ты пола. Я тебе рассказывала даже то, чего девчонкам никогда не говорила.

— В том-то и проблема! — прозвучало с внезапной злостью. — Потому что я всегда (всегда, слышишь?) видел в тебе девчонку, которая мне безумно нравится, но никак не друга! И я бился как рыба об лёд, чтобы изменить твоё ко мне отношение, чтобы ты меня увидела, заметила и при этом старался не слишком напирать, дабы не отпугнуть и ты не закрылась в своей привычной ракушке… Но нет, вечная жилетка для девичьих слёз, вечный всё понимающий бесполый друг… Вот кем я был для тебя!

— Яр, ты действительно не понимаешь, что был для меня ВСЕМ?! — удивилась Виолетта. — Всё, кроме романтических чувств, я делила с тобой, только с тобой.

— Я знаю, — он выдавил бледную улыбку. — Но знай и ты, что мне этого было недостаточно. Можешь считать меня ненасытным эгоистом. Если бы ты знала, с каким нетерпением я ждал, пока мы вырастем, чтобы вырвать тебя из лап родителей… Ладно, ближе к делу, — Ланин потёр лоб, словно воспоминания вызвали у него головную боль. — Вернёмся к знаменательной зиме четырнадцать лет назад (Кстати, совсем скоро очередная годовщина!). Вы с Тимуром были в пятом, и вашему классу впервые разрешили присоединиться к общешкольной новогодней дискотеке.

— Угу, только меня почти сразу забрала мама, — тут же скисла Виола, до сих пор чувствуя обиду, что ей единственной из параллели в тот день не дали повеселиться.

— Именно. Если бы тебя не забрали, возможно, всё вышло бы по-другому… — пробормотал Ярик. — В общем, после дискотеки мы с Тимуром вышли пообщаться. Вернее, это он внаглую подошёл и меня позвал. Поставил перед фактом, что тоже будет заниматься танцами и хочет танцевать с тобой, просил, чтобы я отступил. И признался, что ты ему нравишься.

— Так и сказал? — сердце у Виолы отчего-то дрогнуло.

Ярослав лишь глянул мрачно.

— Гаджиев говорил, что ко мне сначала пришёл, чтобы всё по-честному было, — продолжил он. — Ну а я… я ответил ему, что мы с тобой сложившаяся пара.

— Так и было, — не поняла она, в чём тут трагедия, — мы ведь танцевали вместе уже несколько лет.

— Нет, ты не поняла, — теперь Яр потёр переносицу. — Я сказал ему, что мы пара не только на паркете, но и в жизни тоже… Я тогда очень на это надеялся, вот и ляпнул. А он разозлился.

— Что?!

— Я сказал, что мы встречаемся и гуляем тайно, стараемся это скрывать, поэтому никто в школе и не в курсе, все думают, что ты и я просто партнёры по танцам, — огорошил благоверный. — Народ знал, что у тебя родители звери, поэтому звучало правдоподобно. Короче, я ему сказал, что ты занята и чтобы он к тебе не лез.

У Виолетты просто не было слов. Чтобы её Ярослав так нагло кому-то врал… Никогда такого не случалось!

— Ч-что было дальше? — всё же выдавила она.

— Чтобы упрочить своё положение, я добавил, что твои родители всё равно никогда не позволят тебе завести отношения с чуркой.

— Ты назвал Тимура чуркой?! — опешила Виола. — Тогда я даже удивлена, что он не попытался дать тебе в глаз.

— Назвал, — повинился Яр. — Виол, мне было всего одиннадцать. Для меня это слово было просто обозначением того, что он не такой, как мы. Я слышал, что так называют кавказцев (и вообще был без понятия, чем отличаются хачи от чурок), думал, что это норма, и вовсе не хотел специально его этим обидеть или унизить. Сейчас и темнокожего не этично называть негром, сама знаешь эти тонкости. В общем, он, конечно же, обиделся не на шутку. Именно тогда мы с ним впервые подрались.

— Значит, вот о какой драке тогда гудели учителя и сетовали, что не поймали драчунов! — припомнила она. — А после каникул вы с Тимуром стали смотреть друг на друга волками. Меня здорово пробрало, когда впервые это заметила. И ведь я спросила у тебя, что происходит, но ты… Ты ни словечком не обмолвился!

— Виол, и что ты хотела, чтобы я сказал?! Мы с тобой столько лет были вместе — и тут появился какой-то чужак, который начал забирать тебя у меня… — его рука сжала руль. — Именно так я подумал, и меня слегка понесло, а потом уже не слегка… Он отвечал тем же, затем стал сам провоцировать. Вот так всё завертелось-закрутилось…

— Так вот почему его поведение так резко изменилось! — Виолетта, наконец, собрала долгожданный пазл. — Тимур будто злился на меня за что-то, словно наказывал за обиду, а я всё понять не могла, что сделала не так, чем задела… Выходит, он думал, что я улыбалась ему, а сама тем временем встречалась с тобой?! Ну да, после каникул ты и вовсе стал захаживать в мой класс почти на всех переменах, а Гаджиев, как и сказал сегодня, сидел и ждал меня за нашей партой…

— В любви как на войне, сама в курсе…

— Яр, ты понимаешь, что сделал?! — воскликнула Виола. — Ты знал, что у нас с ним всё взаимно, и ничего мне не сказал! Да что там, ты попросту воспользовался ситуацией!

— Воспользовался! — раздражённо согласился он. — А кто бы не воспользовался?! Отдать тебя этому мутному типу? Сегодня его семейка тут, завтра где-то в другом месте… а у тебя потом сердце вдребезги и душа наизнанку?!

Виолетте отчаянно захотелось его ударить, и куда сильнее, чем на днях долбанула Гада.

— Это всё? — процедила она, сдерживаясь из последних сил.

— Нет… — донеслось до неё после некоторого молчания. — Если уж рассказывать, то в полном объёме, чтобы не мучиться больше.

— И чего ещё я не знаю?

— До твоего выпуска я несколько раз намекал Гаджиеву, что у нас с тобой всё серьёзно и мы планируем пожениться, а после твоей выпускной ночи…

— И ч-что же было после той ночи? — сглотнула Виола, сжав ручку сумочки.

— Он ведь бросил тебя, разве не так? — перешёл Яр в наступление. — Взял и уехал, сам сжёг все мосты. А потом, видите ли, приехал, встретиться захотел… Но было поздно, ты уже стала моей!

— М-можно с этого места поподробнее?

Ярослав снова смолк, будто набираясь решимости, а потом выпалил:

— Я попросил Риту с ним встретиться и кое-что ему передать… Сказать, что мы поженились, что счастливы и у нас будет малыш. Чтобы он перестал к нам лезть и жил своей жизнью.

Виолетта невидяще смотрела перед собой, лишь краем сознания отмечая струи воды, стекавшие по лобовому стеклу. Вся её предыдущая жизнь, будто конструктор, была разрушена, а теперь складывалась заново, играя непривычными красками и высвечивая те стороны, которые раньше были в тени. Удивление, растерянность и разочарование постепенно переходили в ярость и злость. Впервые она почти ненавидела Ярика.