Онлайн книга «Невеста проклятого волка»
— Здравствуйте. Я не укушу вас, честно, — сказала Катя. — Вы хотите что-то спросить? Ей самой хотелось поговорить. — Нет. Простите, — смутилась хозяйка. — Просто… Мы с мужем недавно здесь. Я не ожидала, что вы… такие как вы… так похожи на людей. Ага, всё же зритель в зоопарке. Единственный и заинтересованный. Катя грустно рассмеялась. — А мы и есть люди. Просто некоторые имеют ещё и волчий лик. Не все. Я и вовсе обычный человек, просто вышла замуж за волка. — Не может быть! И как же так вышло?! — хозяйка посмотрела с ужасом, — заставили?! — Люблю его, — пояснила Катя, — муж он замечательный. Волки никогда не заставляют. — Надо же, — хозяйка покачала головой, — и живёте вы в домах, таких же, как у нас? — Да, почти в таких же. — А я жду Канефа, чтобы письмо написал, сыну, — быстро сказала хозяйка, меняя тему. — Денег ему немного послать с оказией. Сын учится в академии, в Саффе. У него способности нашли, сказали, что надо развивать! — последнее она сообщила с гордостью. Вот-вот, почти светская беседа, о том о сём. — Что за способности? — Магия, второй уровень! — О, замечательно! — если бы ещё Катя знала, что это означает. — Несите бумагу, я напишу для вас письмо. Делать мне нечего, как видите. Вы отправляете письма почтой? — Да, почтовая карета проезжает через день. Но письмо прочитает Канеф, — запинаясь, предупредила женщина, пресекая Катины надежды. Но она услышала — почтовая карета. Не такая уж тут глушь, выходит. Есть выход к людям. — Ничего, я ведь напишу лишь то, что вы скажете. Получив бумагу и мягкий остро заточенный карандаш — хорошо, что не перо с чернильницей! — Катя устроилась на пеньке возле решетки и четким почерком написала под диктовку послание любящей матери, которая советовала сыну, как тратить деньги, что есть по на ужин, не выходить ночью в город и не покупать больше двух рубашек, потому что остальные она сошьет и пришлёт ему в следующий раз. Она еле сдерживала улыбку, потому что по своему опыту знала, как студенты относятся к разумным советам родственников. А карандаш был интересный — круглая палочка с маслянистым, не графитным грифелем, писать им было приятно. В МАнше она таких не видела. — Вы красиво и быстро пишете, — оценила хозяйка, смущенная и ещё больше озадаченная. — Лучше Канефа. Тоже где-то учились? — В университете, — ответила Катя честно. — Это то же самое, что и академия. Если ещё понадобится написать, приходите. Вот-вот. Город, почта, а там и… Рыжий кот подошёл, толстый, вальяжный — не тот, что играл тут в мяч. Этот был крупнее раза в два. Пожалуй, и не толстый, просто очень пушистый, и шерсть торчала в разные стороны. — Бродяга вернулся, — обрадовалась хозяйка и погладила кота. — Идем, накормлю. Он летом тут неподалёку живёт, а зимой, в морозы, забирается к нам в кухню, хитрец! Вы ведь не любите кошек, да? Вместо ответа Катя присела на корточки и протянула руку сквозь решетку. Дальнейшую инициативу проявлять не стала — ещё цапнет, мало ли. Кот сам основательно потёрся об её руку, потом дал себя погладить и почесать за ушами. Милаха! И посмотрел на Катю, внимательно так. Заслышав чьи-то шаги, кот встрепенулся и стремглав умчался в кусты возле забора. Потом хозяйка принесла Кате книгу, старую, в кожаном переплете. — Вам тут скучно, хочется почитать? Сын оставил, когда приезжал, — и смущенно отвернулась. Катя уже задремала, но вдруг проснулась, села на лежанке. Ночь казалась удивительно тихой. Со своей лежанки сверкала глазами Кайя — тоже не спала. — Ты чуешь? — спросила она. — Что? — шепнула Катя. — Тут волки. Много волков. Со всех сторон. Дикие братья. Нет, такого Катя чуять не могла. Но всё вокруг словно звенело от напряжения. И сердце бешено забилось. Словно отвечая её сердцу, тревожно, громко залаяла собака. Собака подняла всех. Со двора теперь доносились шаги, голоса. Катя не выдержала — соскочила с лежанки и приоткрыла дверь в загон, выглянула. Кайя тут же подобралась к ней. По двору кто-то бегал, ругался. Собака надрывалась. — Это за нами, — тихо сказала Кайя. — Вот увидите, это за нами. Как же нам повезло! Я больше никогда не буду злиться, обижаться, никогда никого не обижу и не попрекну, ты слышишь, Великая Мать? Обещаю. Потому что я попалась кури и спаслась. Так не бывает, но с нами — случилось! Я теперь всегда буду счастливой! — Тихо ты, — испугалась Катя, — мы ещё не спаслись. Мы всё ещё взаперти! Суеверие родного мира — нельзя радоваться заранее, сглазишь! Действительно, нечему пока радоваться! — Это нам повезло оказаться в одной клетке с княгиней Веллекалена, — подала голос Виора, — ясно же, что Данир Саверин снесёт ради неё половину лесов Куррата. Я надеялась. Я хорошо помню Данира Саверина… — Ещё одна глупость. Замолчите уже, — Катя рассердилась, — и я не княгиня Веллекалена. Девушки разволновались и с удовольствием несли чушь. — Кури говорили правильно, — не унималась Виора, — если твой муж бросил вызов, то он, считай, князь. Он лучший волк. Против него никто не устоит. Совсем рядом, за воротами, завыл волк, другие тут же подхватили — действительно, они были со всех сторон. Собака заскулила и замолчала. Крики. Ругань. И… грохот… Кажется, это вышибли ворота. Все смешалось… Волки, люди… Горячие ладони легли на её плечи. — Вот и попалась, моя… — Данир… Он пришёл. Её муж пришел за ней сюда. — Данир. Данир… В потемках она его практически не видела. Видела, что лохматый, взъерошенный. Больше ощущала. Его ни с кем не перепутаешь! Его запах, чуть пряный, мускусный — еле уловимый и только его. Её мужчина. Её любимый. — Всё. Это закончилось, моя. Теперь всё хорошо. Они какое-то время стояли, переплетясь в объятиях, и не шевелились, словно прорастали чувствами друг в друга. Все становилось правильным. И теперь действительно верилось, что всё хорошо — по крайней мере, сейчас, вот в этот небольшой промежуток времени. Спохватившись, он стал целовать её — в лоб, щёки, глаза, прошёлся языком по шее, нашёл, наконец, губами её губы. Он больше не думал о том, что происходит вокруг. Не нужно было думать. Как он и сказал — всё закончилось. Было тихо. К ним никто не приближался, не мешал. — Пойдем, — он нехотя отстранился, потянул её за собой. Она вцепилась руками в его рубашку. — Подожди, Данир. Нам нужно поговорить. — Поговорим, конечно, — он вдруг засмеялся, — женщина, мы вечность не виделись, а тебе так хочется разговаривать! |