Книга Найти единственную, страница 54 – Лючия Светлая

Суземский опять развалился в своём любимом кресле у стола.

— А ты, друг мой реджи, будущий король. Ты сам знаешь, что кто-то всегда будет недоволен, как бы хорошо, правильно и справедливо ты ни решал сложные вопросы. Девочка, мне кажется, далеко пойдёт. Дай ей только подрасти.

Дамиан покачал головой.

— Зорий, что мне делать?

— Ищи свою единственную, друг мой. Это сейчас твоя самая важная задача.

* * *

Когда он взял слушалку элетрофона, рука его подрагивала:

— Милэда, добрый день.

— Добрый, мой реджи!

— Ты занята?

— Нет, ну что вы!

— Я хочу приехать.

— Конечно, мой реджи! Буду рада. Чай?

— Да, пожалуйста, — он почувствовал, что начинает успокаиваться.

— Камин?

— О да.

— Когда подъедете?

— Уже выезжаю, — сказал устало, но даже смог улыбнуться.

— Жду вас, мой реджи!

И в голосе девушки тоже послышалась улыбка. Дамиан дал отбой, несколько мгновений посидел, не двигаясь и боясь признаться себе, что его тянет навстречу княжне с непонятной силой. Смотрел на свои руки и с удовлетворением наблюдал, как успокаивается дрожь. И когда последние вздрагивания унялись, встал и пошел к выходу.

* * *

Он позволил себе длительный, почти двухчасовой отдых у Милэды — посидеть у камина с закрытыми глазами, втянувшись в удобном кресле, послушать треск сгорающих поленьев и тихий шорох карандаша в руках хозяйки. Медленно, ощущая каждую глоток на вкус и запах, выпить чайничек-другой чаю. Не спешить. Расслабиться. Дышать медленно и ровно. Думать о приятном. Или вообще ни о чем не думать. Молчать…

Когда он, спокойный, вернувший себе равновесие, уже шел по дворцу, в котором родился и вырос, его мысли крутились вокруг того, почему здесь отдых не такой приятный. Сегодня у Милэды чего-то не хватало, какой-то мелочи — то ли печенье к чаю было другое, то ли запах поленьев, но эта малость совсем не мешала ему наслаждаться покоем, набираться жизненных сил.

Почему в родном дворце не так? Чего не хватает? Интересно, а как у матушки и брата? Также? А когда он найдёт свою единственную, тоже будет ездить к Милэде? Наверное, да. И будет возвращаться отдохнувший и расслабленный, а жена… А что жена? Будет пенять, что он пренебрегает ею? Или будет радоваться, что он бывает редко?

Принц вздохнул. Свернул в коридор к своим покоям, и тут же столкнулся с Лали. Дамиан чуть улыбнулся — в таком состоянии он даже о единственной думал без раздражения, а уж притихшая фаворитка вообще не могла бы его смутить. Только девушка сегодня была сама не своя.

Подбежав к нему, присела в реверансе, который от поспешности потерял весь свой смысл — проявление почтения, и подхватила его под руку.

— Мой реджи! — говорила она, с трудом переводя дыхание. — У меня вопрос. Я могу его вам задать?

Принц накрыл её ладонь, беспокойно мявшую ткань кителя на его предплечье.

— Конечно, моя драгоценная графиня. Пройдёмте ко мне в покои.

Фаворитка нервно оглядывалась по сторонам. И Дамиан не сразу понял — они шли как раз через тот коридор, где иногда ему встречались другие девушки, и где когда-то его ждала и она сама, Лалианна. Его это слегка позабавило, но и заставило отодвинуть беспечную расслабленность — фаворитка из-за чего-то нервничала.

Стоило им закрыть за собой двери покоев, как девушка повернулась к принцу лицом.

— Мой реджи! — и сейчас это прозвучало не так нежно, как всегда. В словах было какое-то требование, совершенно не знакомое и… неприятное? Да, очень неприятное. Дамиан даже слегка нахмурил бровь. — Где вы были?

Принц скрестил на груди руки, задрал подбородок и отвернулся к окну — ну не хотелось ему сейчас в таком тоне разговаривать с кем бы то ни было.

— Мой реджи! Вы нашли свою единственную. Кто это?!

Лали пыталась заглянуть ему в лицо, почти прыгая вокруг. Дамиан на мгновенье прикрыл глаза, а затем решительно уставился на девушку.

— Да. Нашёл. Почему вас это тревожит?

— Я не знаю кто она!

— Но вам это и не нужно знать.

Дамиан с удивлением наблюдал, как у фаворитки подергивалось лицо, будто одновременно она пыталась и улыбаться, и плакать. Это было неприятно и даже пугающе.

— Это Милэда Маструрен?

Дамиан выразительно прищурился, но Лали было не до выразительных гримас. Она видела цель — она хотела знать! — и упорно шла к ней, не замечая препятствий:

— Но вы были у княжны Маструрен! — и засверкала очами.

Принца даже передернуло — до того это напомнило ту фаворитка, что жестоко трепала за волосы Перлу Инвиато. Но он взял себя в руки и спокойно произнёс:

— Мои визиты к друзьям — моё дело. И откуда вам может быть известно, где я был?

Но фаворитка услышала только то, что услышать хотела, и почти провизжала:

— Друзья? Вы хотите сказать, что княжна вам не любовница?!

Дамиан не отрывал пристального подозрительного взгляда от фаворитки. Её бурное дыхание, гнев, которым дышала вся её фигура, злые слёзы в глазах — всё говорило, что чувства эти возникли не только что, они давно уже отравляют ей жизнь.

— Да, именно это и хочу сказать, — проговорил, продолжая наблюдать за чистыми потоками негодования.

— Да вы бываете у неё чаще, чем вызываете к себе меня! Всем ормальным мужчинам женщина требуется чаще!

— Так я не нормальный мужчина? — тихо проговорил Дамиан, медленно закипая от ярости.

— Нет, я не это имела в виду… — пролепетала Лали, уже понимая, что наговорила лишнего.

Не отрывая от неё тяжелого взгляда, принц подошел к двери и позвал стражу. Фаворитка вся сжалась и теперь смотрела испуганно. Пробормотала:

— Реджи, нет…

— У меня к вам только один вопрос, графиня Релюсьен: как вы узнали, что я часто бываю у княжны Маструрен?

Но девушка мочала, только переводила затравленный взгляд с него на гардов. Они уже стояли у дверей, и Дамиан скомандовал:

— Взять её! В карцер.

Она попыталась вырваться, отбиться, но была схвачена и зажата между двумя крепкими мужчинами. И когда её выводили из кабинета, воплем загнанного зверька прозвучало:

— Это всё она, эта рыбина сушеная! Дрянь она недоделанная! Прикидывается тихоней, а сама хочет стать женой наследника!

Дамиан сжал кулаки, прикрыл глаза и попытался успокоиться. Милэда, его Милэда, островок тиши и уюта, отдых души и — любовница?! Резким движением открыл ящик письменного стола, достал перо, чернила, бумагу. Когда проект приказа был готов, свернул, запечатал и вызвал слугу.