Онлайн книга «Эверест»
|
В два глотка я опустошаю чашку, принесенную только что официанткой, и заказываю еще. Я не могу оторваться от них, не понимая, что происходит, и что я вообще здесь делаю. Но жадно впитываю картину напротив, не двигаясь с места. После второй выпитой уже в три глотка чашки кофе сердце начинает бегать быстрее. И потребленный кофеин, похоже, здесь абсолютно не при чем… Проходит минут пятнадцать. Парень с сожалением смотрит на нее и, поцеловав в щеку, направляется к выходу. А она, поставив локти на стол, прячет в руках лицо, ссутулив плечи. Неужели плачет? Этот чудак обидел ее? Что он мог ей сказать? Может, бросил? И я не знаю, кого хочу прибить в этот момент сильнее – ее или его. Решительно встаю из-за стола и подхожу к ней со спины. Кладу руки ей на плечи, и, наклоняясь к самому уху, вкрадчиво произношу: - Валерия Викторовна, какая приятная встреча! ЛЕРА Я чуть не подпрыгиваю от неожиданности, услышав у самого уха низкий, с бархатными интонациями, голос своего шефа. «Не может быть», - первая мысль, посещающая голову. Но, увы, может. Только как я могла его не заметить? Да и откуда он взялся??? - Что вы здесь делаете? – Задаю самый банальный и глупый вопрос из всех возможных, почему-то разволновавшись. - Пью кофе, как, похоже, и вы… - Да, действительно, - отвечаю довольно скептически, пытаясь успокоиться и предположить, что ему нужно. Вот только от рук, лежащих на моих плечах, идет странное тепло, совсем не способствующее моему успокоению, а, напротив, разгоняющее сердечный ритм. А он, усаживаясь напротив, выразительно смотрит на вторую чашку: - И, похоже, не одна… Вот как, оказывается, вы проводите рабочее время… - Я без обеда сегодня и могу потратить полчаса на небольшой перекус. А одна или нет, вас не касается! – Вспылила, возмущенная его поведением, а еще больше тем, что приходится оправдываться... - Меня касается все, что касается моих сотрудников, - получаю ответ вместе с пристальным взглядом, и, тушуясь, задыхаюсь от возмущения. - Всех или только некоторых? – Задаю вопрос, который уж давно засел в моей голове. Ведь такого отношения как ко мне, с его стороны я ни к одному из сотрудников не замечала. Со всеми, кроме меня, он всегда в рамках делового этикета, вежлив и корректен. А со мной его настроение меняется со скоростью света… Он все так же смотрит на меня, когда хлещет по нервам следующей фразой: - Тех, которые пудрят мозги молоденьким мальчикам. Он хотя бы совершеннолетний? - Что??? – Взрываюсь я окончательно. - Вы шпионите за мной??? Секундная заминка, во время которой он отводит глаза, выбивает из меня спокойствие и терпение. И я, наплевав на субординацию и правила хорошего тона, глядя ему в лицо, заявляю: - Вас никоим образом не должна касаться моя личная жизнь. И кому я там пудрю мозги, мальчикам или девочкам, - не ваше дело! Есть претензии по работе – высказывайте, а остальное – держите при себе!!! И, предвосхищая одну из возможных его фраз, продолжаю: - И на репутации вашей фирмы мои пристрастия никак не отразятся! Наступает звенящая тишина. И я понимаю, что говорила слишком эмоционально и громко, хотя не люблю привлекать к себе внимание в общественных местах, и уж, тем более, путем выяснения отношений. Но, оглянувшись по сторонам, замечаю, что зал полупустой, и никому из посетителей до меня нет дела. Переведя дух, бросаю взгляд на босса, который уже встает из-за стола, и, резко отодвинув стул, без слов шагает на выход. Что, и никакого последнего слова??? ДМИТРИЙ Хотел было отшвырнуть стул, но вовремя сдержался. Зато с дверью был уже не так осторожен. Хлопнул на выходе так, что стекло задребезжало. Ушел, чтобы не наговорить лишнего, хотя, кажется, все же наговорил… На сколько меня хватило быть «белым и пушистым»? Дня на три? Закурив на ходу, сел в машину, не помня, куда вообще собирался ехать. В башке клубится густой туман, сквозь который ярким пятном проступает ее лицо. Праведный гнев, мечущие молнии глаза и… обида. На что, блядь? Да что ж это за баба такая, кишки на кулак наматывает и тянет. Хотя ничего особо и не делает. Только смотрит глазами своими, как будто в самую душу заглядывает… Кстати о глазах! Она уже несколько дней ходит в очках. Почему? У нее плохое зрение? Я еще в первый раз как увидел, отметил, что мне нравится. Ей идет… Вот. Снова она и о ней. Да сдалась она мне!!! На производство поеду, чтоб не видеть ее и не слышать… ЛЕРА Несколько дней без шефа, и офис будто сошел с ума: всем нужно знать, где он и когда будет. Я, по идее, должна иметь об этом представление, но ничего не могу ответить тем, кто о нем спрашивают. Звонить ему не хочу принципиально, и, пускай выгляжу непрофессионально в глазах некоторых сотрудников, узнавать его местонахождение не собираюсь. Но он в городе, это точно: свидетельство того, что он все же появлялся в офисе, сегодня лежит на моем столе в виде записки с указанием купить для него две белые рубашки. Отправившись на время обеденного перерыва на тех этаж, нахожу новое место, расположенное за углом от предыдущего. Закончив обед, сижу с ногами на широком подоконнике, упираясь спиной в откос, и, склонив голову набок, наблюдаю за происходящим на улице. Задумавшись, не сразу понимаю, что на этаже уже не одна, улавливая обрывки фраз: - Ты представляешь… перебирал… та не такая, эта не сякая, как будто не работницу искал, а кастинг устраивал… - Давно? - Месяца два точно! Ты бы видела, какими табунами тут ходили – на любой вкус и цвет! - Так нашел же уже! - В том-то и дело, только непонятно где. Ее особо никто не видел, появилась не пойми откуда, и сразу к работе приступила. Понимая, что два неизвестных женских голоса ведут разговор обо мне, я вся превращаюсь в слух. - И тут, бац, через неделю уже премия! - Серьезно? - Ну, да, приличная, между прочим! И не к зарплате приуроченная, а не пойми к чему, – посреди месяца. А она хоть бы для вида до конца месяца подождала, пришла, как ни в чем не бывало, и забрала. - Ты посмотри, ничего не стесняется! - А то! Уметь надо! Это мы сидим и пыхтим от зарплаты до зарплаты, а там все просто - через диван решается. - Да, быстро девочка сориентировалась. - Ага! С утра на работе раньше всех, явно он ее привозит. - Уметь надо! Договорив, сплетницы ушли, а мне до горечи стало обидно. Вот и посидела в тишине, отдохнула… |