Книга За границами легенд, страница 25 – Елена Свительская

— А что случилось с твоей матерью? — злость ушла из его голоса и глаз.

Спокойно ответила:

— Не твоё дело.

— Ну, ладно, — ответил Нэл тем же тоном.

Надо же, не попытался влезть мне в душу, покусится на мои тайны. Я его даже чуточку зауважала от этого.

Зависла тишина. Хотя мы оба молчали и не смотрели друг на друга, у меня появилось такое ощущение, будто стали немного ближе в эти мгновения. Мне оно не понравилось, потому поспешно сказала:

— А почему ты не играешь мелодии, которые он написал, будучи взрослым? Уверена, он со временем научился сочинять намного лучше, чем в детстве.

— Потому что он никогда не станет взрослым, — ответил мужчина с горечью.

— То есть, он переступил Грань, будучи ребёнком?

Эльф кивнул и отвернулся, пряча от меня глаза. Притворился, будто его внезапно заинтересовал ёж, оставленный на подоконнике — зверю понравилось дремать на солнышке. Я торопливо потянулась к еде, поднесла ко рту тарелку с супом, шумно отпила жижу.

Неловкую тишину нарушило появление другого остроухого посреди комнаты. Светловолосый красавец с густой распущенной гривой, облачённый в приглушённо-алые одежды с чёрной вышивкой, прошипел:

— Нэл из семьи Танцующего снега, ты совсем забыл о своих обязанностях?!

— Уже иду, — вежливо отозвался мой лекарь, — Но вы, уважаемый Хэм, для начала объясните, куда и для чего наш король отправляет меня на сей раз.

Незваный гость покосился на меня, на повязку, видную из-под шали, наполовину сползшей с моего плеча. Особое внимание оказал моей причёске. Мама родная, как же меня Нэл причесал?! И холодно добавил:

— Даже помощь раненным не так важна, как…

— Не ваше дело, многоуважаемый, — спокойно отрезал мой спаситель.

Их взгляды скрестились подобно острым клинкам. Мне подумалось, что эти двое друг друга терпеть не могут.

— Давай продолжим наш разговор в другом месте, — предложил светловолосый.

— Хорошо, — вежливо произнёс Нэл, спрятал флейту в футляр, повернулся ко мне, улыбнулся, — Приятного тебе аппетита, милая. Если я не вернусь, откопай мои сбережения, зарытые слева от крыльца, — и первым вышел из комнаты.

Отойдя от дома, его враг насмешливо сказал:

— Эта девица сбежит со всеми твоими деньгами. Даже при том, что ещё не оправилась от раны. Вот увидишь. Эти люди — очень жадные существа.

Значит, моя причёска скрывает уши. Интересно, почему Нэл причесал меня именно так? Может, ожидал чьего-то визита и почему-то не хотел, чтоб узнали, кто я?

— Давайте-ка лучше о деле, многоуважаемый, — донёсся до меня голос лекаря.

К вечеру он не вернулся. Я съела всё, что он приготовил, успела подружиться с ежом. Просидела до зари, ожидая лёгкий шорох его шагов, но ночь молчала. К утру мне стало не по себе. Эти двое ненавидели друг друга. Что если белобрысый вызвал Нэла на поединок, с условием, что один непременно должен перейти Грань? Но по лицу и поведению Нэла этого не скажешь. Он был так спокоен, будто собрался на прогулку. И при том сказал мне о деньгах. Пошутил?

Прихватила ложку, с трудом выбралась из дома. Да, стоит среди чащи, окружён оградой из густых колючих кустов. Не старый, как будто хозяин его сам же и построил лет десять назад. Так, а что с теми словами?

Около крыльца оказался закопан тряпичный кошель с приличной суммой золотых и серебряных монет Черноречья. Он не соврал. Хотел меня проверить? Или этот дар — последний поступок того, кто знает, что скоро пройдёт у Грани и, быть может, её переступит? Но почему же он ничем не выдал ни своего волненья перед неизбежным, не показал, отчего ему вздумалось сделать мне прощальный подарок? И с чего этот мерзавец взял, что деньги — это именно то, чего мне от него нужно?! С чего решил, будто они мне нужны?!

Сердито закопала кошель обратно, с трудом заползла в дом. Не зря он мне горшок в комнату приносил: понимал, что сил выбраться на улицу у меня не хватит. И каково ему, эльфу, было таскать и мыть этот самый горшок? Но он ни разу ни словом, ни взглядом не выказал своей брезгливости и недовольства.

Я не ушла. Решила дождаться хозяина дома, чтоб высказать ему уйму гадких слов. Если мне понадобятся деньги, сама смогу их заработать, а в его подачках не нуждаюсь. Так что он у меня попляшет! Однако остроухий и к вечеру не вернулся… Должно быть, Нэл уже там, по другую сторону Грань, стоит невидимый напротив меня и смеётся: теперь я до него не достану. Если оттуда какая-то часть нас способна возвращаться…

Но… почему?! Почему он так спокойно ушёл?..

Пол ночи не могла заснуть от голода и злости. Потом милосердный сон взял меня в свои объятья. Его нежное касание оттолкнул какой-то странный звук. Я села на постели, прислушалась. Кажется, снаружи кто-то дёрнулся и застонал.

Наощупь добралась до окна, дрожащими пальцами убрала задвижку, распахнула ставни, выглянула.

Около крыльца валялся Нэл. Светящийся камень на серебряной цепочке, надетый остроухим вместо кулона, освещал его изрезанную одежду и жуткие раны. Мужчина с трудом приподнялся, посмотрел в сторону окна, радостно прошептал:

— Ты не ушла… — и закашлялся, выплюнул кровь на траву.

Это с кем нужно сражаться, чтобы такому ловкому воину оказаться в таком жутком состоянии? Не то противник ещё похлеще, чем он, не то этот придурок пошёл против целого войска. А метод «Навалимся-ка вместе, ребятушки!» порой даёт неплохие результаты. Ох, пока я тут мысленно смеюсь, он может сдохнуть.

Ругаясь настолько гадко, насколько могла, выбралась из дома, наклонилась, прикусив губу, потянула Нэла к ступенькам. Его ладонь сжала мне запястье:

— Не надо надрываться. Ты ещё слишком слаба, а я, может быть, и до утра не доживу, — странная улыбка скользнула по его губам.

Рука остроухого от локтя по запястье почти сплошь в мелких и глубоких порезах — кто-то норовил дотянуться до него, чтобы он оружие выронил, а то и вовсе норовил руку отрубить. От прикосновения горячей крови к моей коже, вздрогнула. И высказала мерзавцу всё, что думала о мужской привычке лезть в самые опасные места. Этот гад только усмехнулся, внезапно посерьёзнел и уточнил:

— Может, добрая дева соизволит исполнить моё последнее желание?

— Я тебе счас ка-а-к покажу какая я добрая!

— Врёшь, — он засмеялся, потом поморщился от боли, мягко отстранил протянутую к нему руку, — Ты как тот самый ёжик: колючая только для того, чтобы скрыть своё мягкое и уязвимое пузо. Тьфу, сердце.

Заорала ему в ухо:

— Если тебе хочется получить ещё одну дырку на своём пузе — продолжай в том же духе!

Нэл улыбнулся и миролюбиво заметил:

— Ну, а самое маленькое желание исполнишь? Вдруг я и получаса не протяну?

Ершится, насмешничает, хотя истекает кровью. Видимо, хочет прикинуться, будто ему не так гадко, как на самом деле. Зачем? Думает, что я его всё равно не пожалею? Или ему моя милость не нужна?