Книга За границами легенд, страница 48 – Елена Свительская

— Ээ… выходит, яд — самая популярная казнь в Эльфийском лесу?

Син уточнил, что эльфы, хотя и не выносят смотреть на страдания живых существ, чрезвычайно изобретательны на наказания провинившихся. К моему удивлению, более-менее спокойная жизнь Эльфийского леса, вызвана совсем не милосердием и не общим стремлением к красоте, а жесточайшей дисциплиной. Но, впрочем, им всё же не нравилось наблюдать за мучениями осуждённых. Потому самым распространённым наказанием был яд. В лучшем случае, с кратковременным неприятным действием, чтобы просто напугать и предостеречь. В среднем, мгновенно уводящий за Грань. В тяжёлом — яд, который убивал с муками.

Вздохнула:

— То есть, или вышвырнуть из леса и из памяти, или отравить?..

— Есть ещё один путь, — отозвался Син, задержавший взгляд на алом платье почти без кружев.

— Какой же?

Мужчина окинул меня взглядом, тот задержал на груди. Ткань ночной рубашки, как назло, силуэт её подчёркивала. Смутившись, прикрылась ладонями. Он, усмехнувшись, отвернулся.

— Труд разведчика. Кто-то ж должен следить, как там поживают люди. Незаметно раствориться среди них — и наблюдать в оба, потом подробно докладывать эльфийским стражам.

— Ну… это ж просто работа. Тем более, разведчики всем правителям нужны, в любой стране.

Син добавил, что в разведчики эльфы по доброй воле идут крайне неохотно, но остроухому народу для поддержания своего незаметного превосходства над людьми требовалось быть в курсе дел, творящихся у людей. Словом, третий вид одного из самых жестоких и устрашающих наказаний после казни и пути Забытого — это «почётный» и тяжёлый путь разведчика. Опять-таки, те преступники, у которых был выбор наказания за своё прегрешение, обычно выбирали яд. Но тяга к жизни, стремление остаться в памяти близких и иметь хоть какую-то возможность хотя бы изредка с ними свидеться иногда оказывались сильнее нежелания жить среди невыносимо грубых людей и желания навсегда скрыться от презрения близких за Гранью.

Мужчина отложил алое платье на кровать и продолжил изучать содержимое шкафа. Странное дело, его вид нарядов и, заодно, меня, волновал намного больше, чем меня.

— Так… Акара могут просто выгнать как разведчика? Это же хорошо! Думаю, он выберет именно это…

Син повернулся и серьёзно посмотрел на меня:

— Я уверен, что Акару выбора не предоставят.

— П-почему?!

Эльф вздохнул.

— Он слишком несговорчив и талантлив, чтобы отпускать его в мир людей как разведчика или выкинуть туда, как изгнанника. Собственно, его из-за этого и учили только основам обоих видов древней магии. Точнее, Акара с детства остерегались и особенно опасным искусствам не учили, только самой малости, необходимой для самообороны.

Возмутилась:

— И не удивительно, что Акар захотел вам нагадить! В такой атмосфере всеобщего подозрения и неприязни вырасти дружелюбным и добрым крайне сложно.

Увы, нам было сложно относиться к нему как-то иначе, — грустно сказал Син, — Этот мальчик из самого редкого вида полукровок — ребёнок эльфа и дракона, да ещё из тех редчайших детей, которые унаследовали способности и крылатых, и остроухих — обычно полукровкам доставались способности одного из народов или вообще никаких. Для учёных эльфов и драконов этот мальчик был крайне занимательным объектом. Поэтому его держали между двух народов и изучали. Пока его удавалось как-то контролировать. Но эта его выходка… такое не забудут.

— Но… если бы к нему относились иначе… В конце концов, дети сами не выбирают, рождаться ли им или нет, тем более, не выбирают, как они родятся.

Остроухий снова вздохнул и уточнил:

— Видите ли, многие из предыдущих полукровок унаследовавших оба вида магии от родителей, оставили заметный след в истории. Увы, в основном это был очень кровавый след. Потому что один такой полукровка по силе может равняться войску: большому человеческому или отряду из магов эльфов или драконов. И многие из прежних хотели верховодить, по своему. Например… вы слышали истории, что в Великой пустыне когда-то были роскошные леса и мирно жили люди?

— Нет.

— Есть такая пустыня. Но когда-то она была плодородной страной. Кто-то из тамошних людей оскорбил полукровку, родившегося за два подобных от Акара. И тот выжег всю землю, и всех живых существ, одним лишь плевком огня.

Поёжилась.

— Хотите — верьте, хотите — нет. Но, думаю, из ближайшей человеческой истории вам известно сколько-то случаев, как власть или богатство задурманивали кому-то мозги и отравляли сердце?

— Ну, есть такое. Слышала.

— Такое несколько раз случалось с могущественными полукровками вроде Акара. Понимаете, что после этого подобных детей начали опасаться? Хотя они и рождались крайне редко, по одному в несколько сотен или тысяч лет. Обычно же полуэльфы полудраконы имели силу только одного народа кого-то из родителей. Или, ещё чаще, никакой силы не имели.

Эльф продолжил рассматривать мои наряды. Которых, кстати, в шкаф натащили немало. То ли я долго спала, то ли слуги были трудолюбивые. Или мой папаня зверствовал, чтоб они поторопились.

— Да, была идея, что Акара могут использовать как оружие против людей или в будущем пытаться перетянуть на сторону одного из Основных народов, к чему, впрочем, особенно и не стремились, так как последствия могли быть крайне непредсказуемыми. Но, увы, его недавняя выходка показала, что он весьма неосмотрительный и несдержанный. Если чего-то захочет, может пойти по головам.

Потерянно села на пол.

Мда, при таком раскладе Акару вряд ли позволят жить.

— Я думаю, что есть один маленький способ спасти ему жизнь.

Подняла взгляд на мужчину. Тот снова смотрел на меня, серьёзно.

— Но разве его захотят использовать?

Он быстро улыбнулся и уточнил:

— Этот способ может быть доступен только вам.

— Мне?! — вскочила, — Но что я могу?!

Син вздохнул. Прошёл по комнате туда-сюда, потом подошёл ко мне почти вплотную — я не отступила — и замер, серьёзно глядя мне в глаза.

— Видите ли, единственный сын нашего короля на Грани. Несчастный случай. Юношеская невоздержанность, привёдшая к драке. Несколько недель томительного ожидания. Но он так и не очнулся.

Мне вдруг вспомнился тот кошмар. О том молодом — внешне так точно молодом — остроухом, которого я видела вместе с Сином в первую нашу встречу.

Это… тот сон… он был наяву?!

Схватила Сина за рукав, сжала его руку — мужчина вопросительно поднял брови — и взволнованно спросила:

— Сын короля… его нашли под мостом?! Вы были рядом с ним, но защитить его не смогли?!

Син побледнел. Вдруг сжал мою шею.

— Признавайтесь, откуда вам это известно?!