Онлайн книга «Убить Короля»
|
– Не знаю, что в большей степени связывало ее с мужем – любовь или благодарность за то, что он изменил ее жизнь. Ей тяжело приходилось с сыном в одиночку. – Почему они переехали именно сюда? Она не хотела возвращаться в родной город? – Понятия не имею. Она говорила, что ее муж обожает наши края. Он и правда вечно скитался по лесам, фотографируя птиц и растения. – Мелас не работал? – Нет. Он жил на ренту. Кажется, получил какое-то наследство, но я никогда не интересовался этой темой. – Если он был богат, то мог нажить себе врагов. Или его жена завела интрижку. – Наше общение не выходило за грань моих профессиональных обязанностей, и подобные вопросы мы никогда не обсуждали. – А какие у Меласа сложились отношения с Томми? Пала на пару секунд задумался. – Думаю, отчим еще не успел к нему привыкнуть. – Он на него ругался или еще что? – Нет-нет, ничего подобного. Но в отличие от матери он на моей памяти ни разу не приласкал Томми. Коломба встала: – Спасибо. Буду благодарна, если вы не станете сообщать фельдфебелю, что я к вам заходила. – Не беспокойтесь, это останется профессиональной тайной. Но послушайте, Коломба… Если захотите с кем-то поговорить, звоните. Только пистолет в следующий раз оставьте в приемной. Оружие меня нервирует. – Почему вам так хочется стать моим психиатром? – Отчасти по эгоистическим соображениям. Томми некоторым образом вынудил меня поинтересоваться вашей биографией, и я видел, через какой кошмар вам пришлось пройти. Вы встретились со злом лицом к лицу, Коломба. Это нечто, что человек моей профессии страстно стремится познать. – Вам просто хочется прогуляться по моим мозгам. – Нет. Помимо профессионального любопытства, я также хочу вам помочь. Потому что вы нуждаетесь в помощи, Коломба. Я знаю, сколько вы выстрадали во имя долга. Вы заслуживаете немного покоя. Коломба хотела ответить, что он может засунуть свои психобредни себе в задницу, но комок в горле мешал ей заговорить. Ее подбородок затрясся, уголки губ опустились. Она с ужасом поняла, что вот-вот расплачется. «Только не при нем!» – Нет ничего хуже, чем притворяться, что тебе не больно. Боль никуда не денется, сколько бы мы ни пытались ее не замечать, – продолжал Пала. – Напротив, в таком случае она никогда не станет легче. Коломба провела ладонью по лицу. Ее рука дрожала. – Я не позволю вам себя надуть, – всхлипнула она. Но почему же тогда она не уходит? – Поговорите с Катериной и назначьте время консультации. Вы не виноваты в том, что выжили. Коломба выбежала из кабинета, чтобы не разрыдаться. 4 Почти час прождав на углу улицы, Коломба наконец села в такси. На морозе она успокоилась, а желание плакать постепенно отступило. Как раз вовремя, потому что, вернувшись домой, она обнаружила, что ее мать раскладывает перед входной дверью коробки и пакеты. Мать, щеголявшая серо-голубой шевелюрой, в своем зрелом возрасте – а ей было далеко за шестьдесят – сохранила изящное телосложение. – Ты не кажешь носа на улицу, а стоит мне приехать, так тебя нет дома, – проворчала она. – В следующий раз звони заранее, – с невольной резкостью сказала Коломба. – Мне нужно записываться на прием? Ну же, помоги. – Мать заметила ее опухшую губу. – Что ты натворила? – Ударилась о руль. – Коломба показала на застрявшую в кювете «панду». – Я так и подумала, что машина нашу напоминает, – сказала мать. – Тебе надо вызвать эвакуатор. – Так и поступлю, спасибо. Коломба подхватила ящик яблок и отнесла его на кухню. Навьюченная пакетами мать последовала за ней. – Ну и холод у тебя. – Котел не работает. Открыв холодильник, мать начала доставать оттуда испортившуюся еду и выбрасывать в один из наполовину полных черных пакетов под мойкой. – Только глянь, какое безобразие… – Если сейчас же поедешь домой, не попадешь в непогоду, – сказала Коломба, чье терпение было уже на пределе. – Говорят, снова пойдет снег. – Я подумала, что тебе бы тоже стоило отправиться домой вместе со мной. – Я дома. – Когда твой папа был жив, тебя сюда было волоком не затащить, а теперь ты не хочешь уезжать. – Раньше я не ела шпинат, а теперь полюбила. – Коломба согнула правую руку. – Смотри, какие мышцы. – Прекрати. – Хочешь зайти в туалет перед отъездом? Стакан воды? Благословение? Мать закрыла дверцу холодильника. – Ладно, – дрожащим голосом сказала она. – Я пытаюсь быть хорошей матерью, но что поделаешь, раз ты не хочешь меня видеть? – Ничего. Я взрослый человек, у меня есть кредитка и пистолет. Я сама справлюсь. Мать достала бумажную салфетку и вытерла глаза. – Так и будешь тут сидеть, пока Данте не объявится? – А если и так, то что? – бросила Коломба. – Ты здесь торчишь уже год! И ничего не делаешь! – И что? – Да умер твой Данте! Всем известно, что он мертв! – Хватит! – закричала Коломба. – Уходи! Мать напряженно села за стол, и Коломбе стало стыдно, что она сорвалась на единственного человека, которого еще заботила ее судьба. Она засунула остальные покупки в холодильник и еще полчаса игнорировала жалобные причитания матери, пока та наконец не уехала обратно в Рим. Оставшись в одиночестве, Коломба разожгла камин, брызнув на поленья ацетоном. Ядовито-зеленое пламя вспыхнуло, как коктейль Молотова, но на сей раз она успела отпрыгнуть и не обожглась. «Ты здесь торчишь уже год и ничего не делаешь». Дождавшись, пока дом прогреется, она вскипятила в чайнике воду и помылась в тазу в ванной на первом этаже. В ванной, типичной для какого-нибудь жалкого мотеля шестидесятых годов, стояло большое зеркало в стиле рококо, в которое Коломбе волей-неволей пришлось поглядеться. После больницы она набрала пару килограммов, но меньше чем следовало. На животе розовели шрамы после операции, грудь уменьшилась на один размер. Коломба прикоснулась к груди и тут же отдернула руку, вспомнив последнего мужчину, который ее сжимал. Слишком поздно – воспоминание было уже не прогнать, и она заново увидела, как Лео стоит у нее за спиной, отражение его лица в зеркале поезда, направляющегося в Венецию, когда они заперлись в туалете перед тем, что чуть не стало последней глупостью в ее жизни. Она до сих пор чувствовала себя грязной. «Уже год ничего не делаешь». |