Онлайн книга «Шут из Бергхейма»
Я развел руками и заискивающе улыбнулся. Хевдинг смерил меня взглядом. — Леннарт сказал, что вы ничего не добились. — Не добились?! Да ваш ботанический сад четверых из наших на это поле отправил. Некоторых по частям, — я покосился на Игната. Тот невозмутимо щурился на викингов и, проклятье, жевал травинку. Он что, специально под вестерны косит?! — Не надо сейчас шутить, шут. Ночью у меня погиб побратим, — зло сказал Харальд. — Он в отличии от вас — не вернется. Я запнулся. В свое время пришлось уйти с очень хорошей работы на вольные хлеба, когда начальник запретил подчиненным шутить на собраниях. Мой нрав такого насилия не приемлет. Нет, Харальда можно понять, но, мать его, он же программа. — В отличии от нас твой побратим сейчас сидит за общим столом с вашими богами и бухает. Горечь твоя, хевдинг, мне понятна, но так не заради этого ли вы живете? К чему излишний трагизм? Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,51% Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,52% Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,53% Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 92,54% Я ведь не шутил. Совсем не шутил! Я осмотрел морды харальдовой своры. Это работает как-то не так с головорезами хозяина Бергхейма? — Ловко, — сказал Харальд и неожиданно улыбнулся. — Ловко. Он повернулся к новенькому: — Его подобрали вскоре после вашего ухода. Пришел с поля. Забирайте. Балабол осторожно, с опаской поглядывая на бойцов Харальда, прошел к нам. Встал с краю. — Сколько дроттов там было? — хевдинг смотрел куда-то поверх наших голов. Устал владыка Бергхейма. Блин, а не слишком ли я его с побратимом приложил? Как-то не очень получается. Если забыть, что это все программы! Но они же программы!? — Трое. — Айсли? — Айсли?! — не понял я. — Был ли среди них Айсли? — понизил голос Харальд, по-прежнему изучая горизонт. Я вспомнил беломордого жреца, которых приходил смотреть на меня пару дней назад. — Нет. Был бородатый и двое молодых. Викинг кивнул. — Найдите Айсли, — сказал он. — Идите в город. Ты — стой. Он смотрел на меня. — Так ты же просил привести дроттов… Какой к лешему, Айсли? Мы так не договаривались… — Ты привел? — приподнял рыжую бровь Харальд. Я проглотил едкую остроту, памятую прошлую свою резкость. И это меня выбесило. Чего это вдруг мне решили со всех сторон навешивать? Над этими не шути, над тем не шути. Все страдают, мучаются. По жизни надо идти с улыбкой, а не так. Я есть я. — Вероятно, мне следовало отрезать одному из тех солдат Урфина Джюса голову, в качестве доказательства, — произнес я. Возможно, слишком злобно. — Ты ведь не клонишь к тому, что мы тебе врем? — Я верю в то, что ты говоришь, — неожиданно миролюбиво возразил Харальд. — Но, если их было только трое, значит остальные ушли от Выводка. — Хевдинг уставился на моих товарищей. — Чего стоите? Пошли с глаз моих! Ребята отправились в город. Я остался. Маленький шут на кобыле, напротив пятерых здоровенных вооруженных викингов. За их спинами удалялись в окруженный частоколом город мои соратники по компьютерному заключению. Стас уже крутился вокруг новичка, а тот лишь оглядывался. Бергхеймцы молча ждали. Харальд тяжелым взглядом проделывал во мне дырень. — Пауза затягивается, знаете ли. Эффект будет потерян, — нарушил я тишину. — В драматургии важно выдержать момент, но нельзя с ним опоздать, знаете ли. «Карл Олаф предлагает вам вступить в группу — Да/Нет»? «Приглашение в группу автоматически отменено — вы не можете принять приглашение пока находитесь в другой группе. Выйти из группы. — Да/Нет? Лады, выйдем. Пропустив сообщение о том, как мне повезло, список полученных аур и перечисление всех ошибок, которые произошли в процессе вступления, я в ожидании приподнял бровь: — И? — Шути, — бросил Харальд. Стойкое дежавю. — Вам, мальчики, только одно и нужно, — фыркнул я. — Шути, — глухо повторил хевдинг. Суровые лаконичные люди все на одно лицо. Что Олег, что этот. Рубаки, что с них взять. — Погоди! — я мотнул головой, делая вид что собираюсь. — Сейчас-сейчас. Сейчас. Я вдохнул в себя побольше воздуха, выпучил глаза и затараторил скороговоркой, имитируя голос онлайн-ридера: — Лошадь заходит в бар. Подходит к бармену, и говорит, а налей-ка мне квасу! Бармен в шоке смотрит на нее и говорит: «Ты что шутишь?», а лошадь отвечает: «Если бы я шутила, то сказала бы что — лошадь заходит в бар, подходит к бармену и говорит, а налей-ка мне квасу, а бармен отвечает: «Ты что шутишь?» а та говорит, что лошадь заходит в бар… — Стоп, — прервал меня хевдинг, поморщившись. — Это по-твоему шутка? — Шутка — это наш разговор, — перестал я паясничать. — Чего тебе надо? Баф словили ночью? Так я ведь и не шутил, по-моему. Я был невероятно серьезен, и в числе первых рвался в бой, но шнурки… Они предали меня! — Он грозился укусить ночного хозяина, — улыбнулся Олаф мечтательно. — Поклеп, — ткнул я пальцем в беззубого. — Не грозился! Все было очень серьезно. Я слов на ветер не бросаю! Если бы вы его не убили — укусил бы! — Есть, — сказал Харальд. Ньял спрыгнул с коня, махнул Леннарту, мол, давай слезай. Громила молча подчинился. Ньял подошел к верзиле и толкнул его двумя руками в грудь. Викинга отбросило в сторону, будто по нему садануло тараном. Грохнувшись в нескольких метрах от нас на землю, набожный северянин поднялся на ноги. Отряхнулся и коснулся рукой амулета. Сплюнул. Викинг с изуродованным ртом мерзко захихикал, посмотрел на свои руки, затем на товарищей. — О как я хорош! — Как мощны твои лапища, — на автомате добавил я. На них действуют бафы шута? Причем не так, как на моих товарищей. У них ведь жалкие прибавки были, а эти… Может система в процентах считает? Ну там, увеличение силы на десять процентов это так себе радость для десяти единиц. Но весьма внушительно, если силы, например, тысяча. Харальд окинул взглядом соратников. — Я же говорил, — осклабился Олаф. Он смотрел победителем. — Я тогда так топор в ночного засадил, что, выдергивая, ручку ему сломал. — Кто вы такие, задохлики? — спросил хевдинг. — Почему боги прислали нас к вам? Для чего вы им? — Серый Человек, — прогудел Леннарт, он подошел к своему коню. Задумчиво приподнял того. Животное испуганно заржало, попыталось лягнуть хозяина, но великан увернулся. Скакун замер, застыв на вытянутых над головой руках. Глаза коня выпучились от ужаса. |