Книга Пляска Бледных. Акт 1: Дочь Зла, страница 37 – Герр Фарамант

Клаус сделал невероятное, смог вернуть ей осознание, что истинная сила лишь в любви, а истинная любовь — в добром, горячем и страстном сексе. Другого — просто не дано. Никак, никак иначе.

Это чужие мысли, это явно совсем иное. Но слишком сильный импульс. Слишком велика новая, необъяснимая тяга. Это пугало. И завораживало. Двигало, чтобы жить.

Уже окончательно проснувшись, она стояла у раскрытого окна, смотрела на вечерний город, пила водку, разбавленную вишнёвым соком и думала.

Вспоминала вчерашнего случайного знакомого — его, кажется, Малеус звали.

Судя по всему, она ему понравилась, но появление Клауса его смутило, отчего, то ли признавая свою слабость перед этим статным мужчиной, то ли по какой-то иной причине Малеус оставил её с ним, удаляясь в бар.

Однако, на прощание он дал недвусмысленно понять, что, если она всё ещё заинтересована в дальнейшем знакомстве с ним, то может вернуться в «Цеппелин», встретить его там, поговорить, пообщаться. Это выглядело, как отличный план на текущий вечер, тем более, что других дел на сегодня не намечалось.

На том и порешили — приняли душ, освежились, привели себя в порядок.

Снова длинные чулки и тугой корсет, очерчивающий скромную грудь. Снова вьющиеся рыжие кудри и светлые перчатки до локтей, что скрывают шрамы на запястьях. Снова как кукла, готова, но теперь — для чего?

Алина остановилась у надтреснутого зеркала у двери шкафа, изучала себя. И правда, в таком виде она напоминает что угодно, но не личность, которую можно воспринять всерьёз. Прекрасный образ, отличная обёртка, но — что толку? Она всегда наряжалась так, выбираясь в город, чтобы все смотрели и завидовали, хотели её — и страдали от недоступности, любовались, но не могли полюбить, думали, что она — для кого угодно, но не для них. Постояв так с какое-то время, она вздохнула и стянула перчатку: нет, эта внешность ей совсем не нравится. В кукле, смотрящей по ту сторону разбитого стекла, есть всё, кроме неё самой. Слишком вызывающе, слишком эпатажно — и не натурально.

Покопавшись в вещах, она смогла найти старые потёртые джинсы с рваными дырами у колен и чёрную футболку с кровоточащим сердцем на спине. Так было значительно лучше. Шрамы вдоль запястий — слишком явные, чтобы не бросаться в глаза. Всё равно не хочется светить ими. Расстегивая корсет, Алина размышляла. Дальнейший план действий сложился сам собой. Порывшись в аптечке на кухне, она нашла медицинский бинт и обмотала им руки.

Тёмные рваные джинсы в обтяжку, в тон им — такая же мрачная футболка, укрывающая талию, обмотанные до локтя тощие руки и огненные рыжие кудри. Сама — высокая, широкая в плечах, худая. Тонкие ноги, крепкие бёдра, тело иссушено таблетками и алкоголем.

Улыбнулась мыслям: «Как полумёртвая». Лицо округлое, веки — обрамлены тёмной тушью с узором о трёх слёзах. На левой щеке — как и предлагал Клаус — аккуратный маленький треугольник, заполненный розовой тушью.

«Уже лучше, — мысленно усмехнулась Алина, изучая себя. — К такой я бы и сама подкатила».

Снова улыбнувшись себе, она натянула сапоги на высокой подошве, взяла мелочь, ключи и покинула квартиру, отправляясь в бар. Вызванное такси уже ждало у входа. Ехать недолго.

Уже у бара она, как и ожидала — и чему обрадовалась, — снова увидела Малеуса. Он был в окружении своих друзей — таких же патлатых, в коже и шипах. Кирзовые сапоги, косухи, нашивки с Iron Maiden — как слизаны с обложек 80-хх, аж душа обрадовалась. Таких редко, где встретишь. Немного не тот век, не то поколение.

Они стояли со стаканами пива и сигаретами, курили, о чём-то говорили.

Один из них был полным, бородатым, в бандане.

Другой — щуплый, с непропорционально длинными руками и короткими взъерошенными волосами. Губы — черные, щёки — бледные.

Третий — похож на самого Малеуса, как две капли воды, с той лишь разницей, что волосы тянулись до талии (такое впечатление, что мальчики из поколения металла мерились уже не членом, а длиной хаера, усмехнулась Алина), с прекрасными тонкими пальцами. Бледность и тон одежды создавали образ аристократа из романов Энн Райс.

Алина тряхнула головой, быстро зашагала в сторону вчерашнего знакомого, помахала ему. Тот её заметил, приветливо кивнул.

Остальные в его компании засмеялись, посыпались шуточки.

Щуплый тип похлопал Малеуса по плечу и дал команду остальным удалиться, бросив на прощание просьбу «не задерживаться».

— Да-да, — проворковал Малеус, — дайте мне пять минут.

Алина не могла не сдержать улыбки, наблюдая за пёстрой компанией.

— Саунд-чек у нас, — пояснил Малеус. — Пока суд да дело, потом подойду: всё равно на вокале.

Та усмехнулась, извлекла пачку с любимыми «Собранием».

— Что играете?

Юноша пожал плечами.

— Каверы, в основном, своего пока мало. Сегодня вообще первое выступление.

Алина затянулась, кивнула.

— Я сегодня без денег, так что едва ли смогу заценить.

— Не парься, проведу, — усмехнулся Малеус, попыхивая вишнёвыми «Deans» в шумную улицу. — Спасибо, что пришла. Не ожидал, что ты вернёшься, если честно. Как ты вообще? Будешь? — протянул сигарету, видя, как знакомая чуть ни скривилась от собственных.

— Спасибо, — приняла дар, отбросив свою, подкурив новую.

Столько вопросов, — покачала головой после, насладившись вкусом чужой сладости, пуская поток пьянящего марева в сторону юноши.

На какой-то момент между ними повисло молчание. А затем — буквально на мгновение, — она прильнула к нему, отведя руку с тлеющей сигаретой, выпуская дым вместе с жарким выдохом поцелуя. Ошеломлённый парень ответил объятиями, потом отстранился, окидывая девушку взглядом, в котором лёгкое удивление смешалось с заинтересованностью.

— На счастье, — проворковала Алина, освобождаясь и проводя ладонью вдоль бедра парня. Едва коснувшись поясницы, она удивлённо одёрнула руку. Внимательно посмотрела на него, склонив голову. Рассмеялась, видя его смущение, кивнула.

— Нас теперь двое, — тихо сказала она, тронув запястье, встречая его слегка потерянный взгляд.

Оба сошли в основное помещение.

Зал, как и ожидалось, на четверть полный, и состоял в основном из организаторов вольного концерта и тех несчастных, что хотели просто выпить — и случайно попали на концерт.

Грустная правда, что никому не интересен гаражный готический рок. Но самих выступающих это едва ли смущало. Полный бородач — его звали Рэкс, — был басистом. Щуплый с размётанным хаером, Уоллис — барабанщик. Статный вампир, у которого и имя под стать — Арман, — на ведущей гитаре. Малеусу же досталась вторая электруха и место солиста. Коллектив представили, как Dreamlings.

Наступила тишина, погас свет, кроме пары прожекторов над сценой.