Книга Ищу актрису на главную роль, страница 2 – Энди Тейл

— Алла Сергеевна, — я нерешительно топталась на пороге. Женщина подняла голову от блокнота, в котором торопливо что-то писала и проговорила:

— Проходи, Тая.

Поговаривали, что она знала имена всех сотрудников вплоть до уборщиц и парнишки, что стрижет газон перед административным зданием.

Я остановилась напротив стола, чувствуя себя, студенткой в кабинете ректора.

— Что у вас с Ликой вчера произошло? — спросила женщина, снова склоняясь к блокноту. Я невольно посмотрела на фотографию, на которой Алла сидела верхом на стуле.

Что у нас произошло? Да, ничего. Вряд ли наша прима вообще замечала меня раньше, хотя я не раз прибиралась в ее гримерке, оформляла пропуск для машины, заказывала обеды, не только ей, но и другим. А вчера на студию для Лики прислали букет. Я несла его и вдыхала насыщенный аромат цветов, стараясь подавить, невесть откуда взявшуюся, зависть. Мне никогда не дарили таких букетов. Это и была моя ошибка. Зайдя в гримерную, я не успела убрать с лица выражение мечтательной зависти. А Лика вдруг именно сегодня решила меня заметить.

— Губу закатай, пигалица, — она посмотрела на меня с превосходством богини узревшей простого смертного. — Не завидуй.

И мне бы промолчать, но… Я училась актерскому мастерству, закончила ВУЗ с отличием, и все это для того, чтобы быть на побегушках у женщины раздвигавшей ноги перед камерой?

— Чему? — неожиданно даже для себя спросила я и положила букет на край туалетного столика. — Тому, что в тебя пихают члены все кому не лень? Ты для них не актриса, а сточная канава, куда они спускают…

И вот тут злосчастный букет полетел мне в голову. Она ругалась, кричала, что меня уволят еще до обеда. Что меня… Но я уже выскочила в коридор, захлопнула дверь, в полголоса пожелав Лике провалиться в преисподнюю вместе с ее длинными ногами и силиконовыми сиськами.

Я ругала себя за несдержанность и ждала расчетного листка, Мира смотрела с жалостью, но через час прима появилась на съемочной площадке, как ни в чем не бывало. День пошел своим чередом.

А сегодня Лика взяла и не приехала на студию.

Я поняла, что все еще молчу, а Алла, перестав писать, пристально смотрит на меня своими голубыми глазами, за прошедшие годы не утратившими ни пронзительности, ни красоты. Женщина вздохнула и постучала ручкой по столу.

— Сегодня Илья обойдется без нее, но завтра Лика должна быть в студии, — Она протянула мне листок, на котором четким уверенным почерком был написан адрес, — Съезди к ней прямо сейчас и извинись.

— Но…

— Ты ведь понимаешь, почему я посылаю тебя, а не еду сама?

— Чтобы она вытерла об меня ноги и с чувством выполненного долга вернулась на студию?

— Именно, — согласилась продюсер. — Если поеду я, то придется сказать Лике, что ты уволена. И пусть твою работу может делать любая, найти толкового помощника не так то просто. Ты умная девочка, ты нравишься Илье, знаешь, что такое съемки, знаешь, когда нужно молчать, а когда говорить. — Я отвела взгляд. — Ну, за исключением вчерашнего инцидента. Я совсем не горю желанием тебя увольнять. Но если вопрос встанет: ты или она… — Алла Сергеевна многозначительно замолчала, но продолжения мне и не требовалось.

— Но она…

— Не надо мне рассказывать, что там она, в ссоре всегда участвуют двое. Съезди, извинись. Это не так трудно, как кажется, — продюсер улыбнулась, — Скажи, что мы ее очень ждем. Я плачу, а Илья рвет волосы…

— Алла Сергеевна, он лысый, — вспомнила я режиссера.

— Не важно, просто верни ее, поняла? Или ты готова ее заменить? — Продюсер критически оглядела меня с головы до ног, от кончика растрепанного хвоста до мысков ботинок. — До примы тебе пока далеко, но если покрасить волосы, сделать вакуумный массаж губ, нормальную грудь… То вполне впишешься в групповые сцены, — Должно быть что-то отразилось на моем лице, потому что Алла Сергеевна не выдержала и рассмеялась, — Иди уже, актриса. У парней на тебя не встанет.

— У них встает на все, — непонятно почему обиделась я, — Даже на фикус в пластиковом горшке.

— Конечно, — улыбнулась продюсер, — они же профессионалы. — Она откинулась на кресле. — Ты должно быть уже слышала, что у нас новое начальство, контрольный пакет акций сменил владельца и скоро прибудет генеральный директор. Ходят упорные слухи, что он предпочитает блондинок…

— Это аргумент.

— Не язви, тебе не идет, — она нахмурилась и, став серьезной, попросила. — Верни Лику.

— Верну, — опрометчиво пообещала я.

Лика жила в одном из кажущихся одинаковыми спальных районов, которыми не по дням, а по часам обрастал город. Хотя ее дом претендовал на оригинальность. Всего лишь двухэтажный, он по форме напоминал букву «П», повернутую ножками к небольшому скверу, а фасадом выходил на довольно оживленный проспект. Внутренний двор, он же стоянка и опоясывающая каждый этаж терраса придавали дому сходство со средней руки отелями, где каждый номер имеет отдельный выход на эту самую террасу, а наружная лестница является ее продолжением.

Я сверилась с адресом на листке и стала подниматься по загудевшим под ногами металлическим ступеням на второй этаж, представляя, как наша прима бегает по этой лестнице вверх-вниз на своих каблучищах.

Черт, что я ей скажу? Завязывай дуться и бегом на студию ноги раздвигать? Тогда мне в голову полетит что-то потяжелее роз. Или может сразу падать ниц? От такой перспективы, у меня свело все зубы разом.

И чего я привязалась к Лике? Если человек хочет сниматься порно, пусть снимается, пусть получает цветы, деньги, славу…

Я вспомнила о своих мытарствах в поисках работы. После того театра было кафе и униформа официантки. Денег мне это особых не принесло, зато играть приходилось намного больше. А вы попробуйте изобразить радость, когда за пять минут до закрытия в зал вваливается компания подвыпивших мажоров. Уверяю, к вечеру лицо сведет. После кафе я оказалась в супермаркете, потом в отделе товаров для животных. Работа была несложной, но вот финансы…

Когда у тебя на руках неработающая по состоянию здоровья мать и дом, содержание которого обходится в кругленькую сумку, особенно зимой, к деньгам начинаешь относиться с трепетом. Именно так я и докатилась до киностудии ЭроДрим. Можно долго и нудно рассуждать о нравственном аспекте их продукции, но одного у них не отнять. Платили щедро. Видимо, добавляли за моральный ущерб и расшатанную психику. Взять хотя бы Лику, плюнула на съемку, наверняка, валяется в кровати и ест вредный для кожи шоколад.

Я остановилась напротив двери с цифрой «двадцать один», в последний раз сверилась с бумагой и надавила кнопку звонка.

«Динг-донг» — раздалось за дверью.

Значит, падаем ниц, пусть смеется, главное состроить подходящую случаю гримасу. Смесь сожаления и страха. Лике должно понравиться. Актриса я или не актриса?