Онлайн книга «Наш грешный сентябрь»
|
И то, что он, прекрасно зная, у кого она находится, не предпринимал никаких действий, тревожило Еву куда сильнее открытой войны. Ева прекрасно понимала, что это всё не просто так. Что грядёт что-то по-настоящему страшное. Что-то чего ни ей, ни Саиду не получится избежать… - Спасибо… Спасибо Вам большое… - с трудом смогла расслышать Ева, после того как открылась дверь ведущая в кабинет Асманова. – Да благословит Вас Аллах… - чуть ли не плакал мужчина, причитая, словно вот-вот сорвётся на истерику. - У тебя есть минута, чтобы покинуть мой дом или я за себя не ручаюсь, - послышался раздраженный голос Саида, следом за которым раздались поспешные шаги. Сбежав по ступеням будто ошпаренный, Теунов промчался мимо неё, с гулким грохотом ударяясь во входные двери. - Он отпустил меня… - исказилось его лицо в нервной гримасе, когда тот взглянул на Еву широко раскрытыми глазами. – Отпустил… Не представляя, что именно должна ответить, она всего лишь кивнула, позволяя мужчине уйти. - Шеф попросил передать, что больше вам не придётся за ним ухаживать. - Могу я к нему подняться? - вздрогнула от неожиданности, поворачиваясь к спускающемуся охраннику. В доме Асманова их было слишком много, чтобы она запомнила ещё кого-то помимо Замана и Вахи. - Запрета не поступало. Когда Ева подошла к его кабинету, он всё ещё говорил о чём-то с Заманом. Но стоило им увидеть Еву, как оба тут же замолчали, обмениваясь лишь неоднозначными взглядами и краткими кивками. - Чего ты хотела? – шумно втянув воздух, Саид неспешно отошел к бару, наливая себе виски. - Поблагодарить. За Теунова, - последовав его примеру, Ева подошла к столу, поглаживая лакированную древесину. - Я сделал это, потому что дал слово, а совсем не потому, что мне на самом деле этого захотелось. - И всё равно спасибо. - Отпуская своих врагов, ты показываешь всем насколько слаб, - проглотив весь алкоголь, он снова плеснул немного, на этот раз, потягивая янтарную жидкость, наслаждаясь вкусом. - А я думала, это значит быть милостивым. - Как корову не назови, а орлом она всё равно не будет. Если твои люди не боятся тебя разочаровать, будут делать это с завидным постоянством. - Каждый раз, когда ты говоришь что-то подобное, мне становится жутко от того, в каком мире мы живёшь. - Вот именно, Ева. «Мы» живём. И мне становится не по себе от твоей наивности, - облокотился Саид на спинку кресла, тараня Еву сосредоточенным взглядом. – Ты словно слепой котёнок, что снова и снова тыкается в мамкино брюхо, не в состоянии ухватиться за сиську. И, если так и дальше продолжится, то, в конечном счете, ты просто-напросто сдохнеш от голода. - Ну не всем же быть свирепыми волками. Кому-то отведена роль наивного, слепого котёнка. Ева не понимала, что именно из сказанного заставляет Асманова злиться, но кожей ощущала всё его недовольство. Оно прошибало насквозь. Поднимало мелкие волоски и облизывало её словно вернёй пёс, пока в кармане его брюк не заиграл телефон. Та самая мелодия, которую нельзя было проигнорировать даже под страхом смерти. - Если это всё, то можешь быть свободна, - указал Асманов на дверь, словно говоря «А теперь пошла вон отсюда!» * * * Он снова уехал. Так же как и несколько раз до этого. Ева стояла у окна, провожая взглядом отъезжающий внедорожник, сама не понимая, что именно испытывает к Саиду Асманову. Что вообще думает обо всём том кошмаре, в котором оказалась. В голове была каша. Какой-то лютый винегрет из незаконченных фраз и нескончаемой вереницы вопросов и многоточий. Присев на кровать, Ева положила руку на совершенно плоский живот. Сможет ли она отдать Саиду детей? Сможет родить их и уехать, продолжая прятаться от Аббаса? Сможет доверить их такой женщине как Мелек? Да, сейчас было ещё рано говорить о своей любви к этим детям. Ева знала, что они есть, но ничего к ним не испытывала. Быть беременно на таком сроке всё равно, что узнать о лишней паре родинок. Сложно любить то, на что ты не можешь посмотреть. То, к чему невозможно ни прикоснуться, ни ощутить. - Иман? – дёрнулась Ева, поворачиваясь к дверям. – Что-то случилось? Сама не понимая, когда умудрилась уснуть, она неспешно приподнялась, наблюдая за слегка растерянной женщиной. За окном уже начало смеркать, окрашивая небо медными красками. - Извини, я не хотела тебя разбудить, но к тебе пришли. - Ко мне? – вяло потёрла глаза, убирая с лица волосы. Единственный человек, который приходил к ней в этот дом – её гинеколог, которая приходил к ней всего три дня назад. - Да. Тебя очень хотела видеть госпожа Мелек. - Мелек? – в голове тут же послышался голос Асманова: «Потому что уже завтра она приползёт к тебе с извинениями. На коленях вымаливая прощения». - Ты примешь её или мне сказать, что ты всё ещё отдыхаешь? - Спущусь через одну минуту. И пусть у Евы не было особо желания с ней видеться, но она прекрасно понимала, что в противном случае всё снова может повернуться против неё. Поправив платье и убрав волосы, Ева нехотя вышла из спальни, спускаясь на первый этаж. Что не говори, но на этот раз Мелек Шапиукаева напоминала не кавказскую сторожевую, а милую и приветливую болонку, готовую откровенно вилять хвостиком. Поправляя свободной рукой обтягивающее белое платье, она придерживала объёмную коробку, без каких-либо опознавательных знаков. Было видно, что девушка нервничает. И не просто делает вид, а на самом деле не находит себе места. Переминаясь с ноги на ногу, то и дело, убирая волосы за ухо, Мелек съела практически всю свою помаду. - Если ты приехала к Саиду, то его нет. - Привет, - нервно улыбнулась девушка, стараясь выглядеть приветливой. - Я знаю. В противном случае он бы не позволил мне зайти, - растерянный взгляд снова и снова царапал по пластырю на щеке Евы, лишая её равновесия. – Могу я с тобой поговорить? - Смотря о чём. - Хотела извиниться за то, что сказала и сделала. Прости меня, Ева, я не должна была вести себя как… - Дрянь? Слышать такое было неприятно, но Мелек всё равно проглотила негодование: - Хуже. Намного хуже. Что ж, если ей нужно было втереться в доверие, то делала это мастерски, не пренебрегая даже гордостью. - Вот, - открыла она коробку, протягивая Еве. – Я сама его испекла, в качестве извинений. Он не особо красивый, но очень вкусный. |