Книга Созвездие Силвана. Триады, страница 8 – Ева Черная

— Не угадал, — продолжала тщательно пережёвывать я, уверенная, что он скоро и сам догадается о сообщившей мне новости личности.

— Неужто брошенный герой, метящий на место отца города? — ну, что я говорила?

Пожала плечами. Зачем тратить слова, когда и так все ясно.

— У Гато свой интерес в этом деле? — пришел мой через раздавать укоризненные взгляды, мол, что глупости-то спрашиваешь, если угадал в главном, — Ладно, прости, дурость спорол. Просто хотелось бы знать, чего хочет будущее начальство, чтобы лишнего не напортачить.

— Ал требовал посадить всех супостатов, чтобы ни у кого в нашем городе даже мысли не возникало повторить такое еще раз, — промямлила я, дожевывая последний кусочек.

Бывшего любовника Котом (по-испански «Гато») обозвала я сама, за излишнюю хитрость и любвеобильность. Всем же остальным так понравилось выражение на уже давно забытом для них диалекте, что вскоре уже по-другому его за глаза никто и не называл. Знал ли о подобном безобразии сам мужчина, я не сомневалась, но… видимо, то ли само прозвище ему нравилось, то ли льстило, что подобную характеристику дала ему молоденькая любовница (пусть и бывшая), то ли просто для поддержания собственной репутации бабника.

— Мне на него наплевать, — немного помолчав, продолжил друг, — но, если что — ты знаешь, наша община тебе поможет.

И в этом я не сомневалась. Хотя и странно было ощущать подобную заботу о собственной судьбе от совершенно незнакомых личностей. Ну ладно, знакомых, но, согласитесь, не близких же родственников.

— Мы о деле говорить будем? — смущенно проворчала, пытаясь за грубостью скрыть неловкость.

— Будем, — улиец чуть сжал мое плечо изящной рукой и продолжил, — убиенный скончался от потребления большого количества цианида калия. Сомневаюсь, что он его сам себе на обед, завтрак и ужин подкладывал вместо сахара. Согласись, глупо с его стороны так измываться над собственным организмом.

— Ты хочешь сказать, что кто-то травил его на протяжении длительного времени?

— Нет, отравили его непосредственно перед смертью. Правда, все очень точно рассчитали: и дозу яда, и наполненность желудка пищей у жертвы…

— Не тяни пожалуйста, — поторопила я его, — я бы с тобой тут и круглосуточно просидела, только вот дорогое начальство не поймет, а коллеги не оценят.

— Вредные, — подыграл коронер.

— Не представляешь, насколько, — вздохнула тоскливо.

— В общем, если не забрасывать тебя сейчас мудрёными терминами…

— Уж будь добр, пожалуйста, — начала и сразу заткнулась под по-настоящему недовольным взглядом.

— … так вот, если по-простому, можно сказать, что тот, кто его отравил, хорошо знаком с химией и математикой, раз все так точно рассчитал, сумев не только безнаказанно отравить такую неординарную личность, но еще и отвести от себя подозрение, дав ещё живому уже почти мертвецу уйти после встречи с собой на своих двоих.

— И-и-и? — не выдержала я затянувшейся паузы, — честно говоря, я мало что поняла, кроме того, что у нас объявился гениальный химик.

— Ну, не совсем гениальный, — перебили меня, — ладно, объясню поподробнее. Калиевая соль синильной кислоты заставляет клетки организма терять свойства усваивать кислород из крови, тем самым вызывая внутритканевое кислородное голодание, а затем и смерть. Яд сильнодействующий, поэтому надо было точно рассчитать не только пропорции (Теор Рха — не человек, доза другая), но и время потребления (наполненность желудка пищей вызывает замедленность действия препарата).

— Понятно, — тяжко вздохнула, — а еще чем-нибудь порадуешь?

— Все синяки на теле были им приобретены уже в мертвом состоянии, то есть сразу после гибели. Ну и еще, перед смертью он имел интимные отношения…

— ДНК любовницы удалось взять?

— Вот если бы ты не была такой нетерпеливой, знала бы уже, что сношение он имел с биороботом, серию и название употребленной смазки при совершении полового акта с роботом, — ужас, как звучит, — я тебе в отчете написал. Там была одна примечательная добавочка, которой редко кто пользуется, и думается мне, бордель, где он был, ты найдешь быстро.

От последней новости я приуныла. Не то чтобы моя персона была настолько невинна, что краснела даже при упоминании самих названий интимных частей тела… просто я никак не могла привыкнуть к тому, с какой легкостью местные аборигены принародно общались на тему секса и всего, что его касалось.

В том, бывшем моём мире, при всей его распущенности такие вещи чаще всего говорили тихо и на ушко. Возможно, такое поведение действительно стоило бы назвать лицемерием (все же многие вытворяли такие вещи, что мне было стыдно о них даже подумать, не то что вслух сказать), но… правила приличия, вбитые в голову с детства, давали о себе знать и сейчас. А я еще не настолько очерствела на этой работе, чтобы без стеснения заявиться в бордель среди бела дня и выяснять, кто чего делал и сколько раз. И ведь не отступишься — «дорогие» коллеги только этого и ждут, а Уорк так и вовсе не пожелает пропустить подобного развлечения. Черт!

— Радуешь ты меня, друг, — уныло проворчала я, — дальше некуда просто.

— Ой, да ладно, — очередной хлопок по плечу с виду довольно слабой ручонки чуть не снес меня со стула, — если хочешь, могу дать убийственную штучку.

— Что за штучка? — подозрительность подняла свою голову, рекомендуя не поддаваться на провокацию и воспитывать в себе силу воли.

— Я же говорю, убийственная — на два часа о своих волнениях забудешь и будешь ходить спокойная, как удав, — глаза улийца зажглись уже знакомым мне исследовательским интересом.

Подозрительность перешла в уверенность… чего-то нехорошего.

— Опять твои экспериментальные настойки? — судя по реакции друга, угадала. — Нет уж, давай попробую в следующий раз, не в рабочее время. Или ты хочешь, чтобы меня отсюда все же перевели?

— Ловлю тебя на слове, — Дудо потер в предвкушении руки, — а сейчас тебе пора, — и на мой удивленный взгляд добавил, — все равно больше поговорить не дадут.

Стоило ему только договорить последнюю фразу, как дверь в предбанник к криохладу отошла в сторону, являя помрачневшую при виде меня рожу Уорка. Улиец ему даже рта не дал раскрыть: сразу замахав руками, сообщил, что все интересное по делу я поведаю напарнику сама.

— Ну, и куда мы так спешим? — поинтересовался недовольный коллега, делая один шаг на два моих почти-трусцой, — Что-то я еще новостей от коронера не услышал, чтобы сделать хоть еще один шаг.

— Если не хочешь, — пожала плечами, — могу съездить одна… в бордель.

— Ну уж нет, — все также лениво шествовал мужчина, хотя предвкушающие интонации скрыть не смог, — напортачишь еще. Да и зрелище такое пропускать совсем не хотелось бы.

— Угу, — не стала спорить я, — все подробности по дорогое.