Онлайн книга «Крылья экстаза»
В этот момент Кендрик испустил радостный вопль, подпрыгнул и побежал к двери. Открыв ее, он зачем-то высунул голову наружу, внимательно огляделся и снова вернулся в комнату. — Я просто удостоверился, — объяснил он, — что там никто не подслушивает. Между прочим, я совершенно точно знаю, что уже несколько раз горничные и лакеи подслушивали наши разговоры, передавали их маминой экономке, а та, в свою очередь, не теряла времени даром и все до слова доносила ее величеству. — Ах, так вот откуда мама узнала о твоей хорошенькой маленькой танцовщице! — Другого пути и быть не могло! — вздохнул Кенцрик. Из-за этого случая разгорелся недавно большой скандал, ибо эрцгерцогиня узнала о том, что сын несколько ночей провел вне дома. Каким-то образом ему удалось усыпить бдительность стражи на воротах и ускользнуть в театр, где он не только каждый вечер наслаждался спектаклями превосходной русской балетной труппы, но и приглашал одну маленькую танцовщицу отужинать с ним после. Когда же во дворце разразилась буря по поводу его «непристойного поведения", Кендрик решил, что его эскапады стали известны матери только благодаря кое-чьим ушам, незримо присутствовавшим в их гостиной, когда он расписывал сестре прелести маленькой балерины и удовольствия, которые они доставили друг другу. Именно поэтому он теперь подстраховался, но даже и в этом случае предпочел понизить голос до шепота и подсесть к Тине как можно ближе. — Ну, слушай, у меня есть идея, но ты должна помочь мне разработать ее во всех мелочах. — И какова же идея? — Ты знаешь, где живет наш профессор? — Я знаю только, в каком направлении мы поедем. — Так вот, по дороге туда мы должны перепутать поезда. Тина удивленно взглянула на брата. Глаза Кендрика горели счастливым огнем, полностью сменившим отчаянное уныние, и это обрадовало девушку. Но, с другой стороны, чем может кончиться для них этот дерзкий план?.. — Множество экспрессов со всех концов Европы останавливаются на этой станции по пути в Париж. — Кендрик говорил так уверенно и бойко, что Тина замерла, вся превратившись в слух и внимание. — Чего же ты хочешь, вернее, что предлагаешь?! — Я предлагаю, — медленно отчеканил Кендрик, — сбежать от наших церберов и провести недельку в Париже — самом веселом городе мира. — Да ты с ума сошел! — воскликнула девушка. — Если мы сбежим от них, то они сразу же вернутся назад и все доложат папе, а уж он найдет способы нас изловить. — А я так не думаю, потому что ничего, кроме самого громкого скандала, из этого не выйдет! А кроме того. Тина, мы с тобой окажемся весьма умными и сделаем так, чтобы эти мрачные старые стервятники побоялись сказать отцу хоть слово, опасаясь неприятностей на свои головы. Синие глаза Тины радостно вспыхнули. — Так ты говоришь совершено серьезно и действительно считаешь, что мы можем съездить в Париж, вместо того чтобы скучать с этим стариком профессором? — Не только можем. Тина, — мы просто сделаем это! — Мне кажется, папа с мамой убьют нас… — Если узнают… — А как же иначе? Нас узнают… — Ну, в Париже нас, точно, никто не узнает, ни нас, ни наших титулов. — Ты хочешь сказать, мы возьмем себе псевдонимы? — Конечно! Уж не думаешь ни ты, что я намерен представляться всем как «кронпринц Кендрик Виденштайнский» и явиться в наше посольство, которое затаскает нас по музеям — и только. — Но, Кендрик, все-таки это очень опасно и отчаянно! — Видит Бог, я заслужил сделать, хоть раз в жизни настоящий отчаянный поступок. Неужели я обречен звенеть шпорами и подчиняться нелепым приказам долгие-долгие годы! — горько ответил принц. — Конечно, со стороны папы слишком жестоко отправлять тебя в такое место, но, я уверена, он сделал это, только уступая настояниям нашего мерзкого зятечка. — Почему же? Подобные места Георг находит весьма привлекательными. — Так… правда, мы сможем побывать в Париже? — осторожно вернулась Тина к прежней теме, ибо же по опыту знала, что если брат начинает свои тирады против Георга, то впадет в конце концов в настоящую черную меланхолию. Тина и сама не раз заливалась слезами, стоило ей только вспомнить свою старшую сестру. Сейчас же мысль о Георге наполнила девушке, что и ей предстоит не менее ужасный брак с англичанином, и потому она воскликнула с неподдельным восторгом: — Давай, выкладывай быстрей план нашего побега, весь, с подробностями, вплоть до того, какие имена мы себе возьмем! — Мы сбежим от этих старых ворон прямо на вокзале. Как только мы окажемся в поезде, уже никто будет не в силах задержать нас и помешать добраться до Парижа. Разумеется, они смогут телеграфировать о нас на линию, но я думаю, что смогу удержать их от такого шага. — Как же? — Скажу позже. Я еще не до конца продумал этот момент. — Тогда продолжай насчет самого Парижа! — С того момента, как принц Кендрик и принцесса Мария-Терезия перестанут существовать… — А кем же мы станем? Кендрик посмотрен на сестру несколько озадаченно. — Ну, если я прибуду в Париж с сестрой, за которой нужно присматривать, то это будет весьма нас ограничивать… — Но если я представлюсь твоей женой, это тоже не очень-то… — Естественно! Таким образом, остается единственный выход… — Какой? — Ты станешь моей… шерами, любовницей. Конечно, будет трудновато, почти так же, как получить приз на празднике урожая, но ведь я мог быть и не настолько добр, чтобы прихватить тебя в Париж сестренка. У Тины на глазах навернулись слезы: — Да как ты смел так эгоистично, так жестоко, так гадко даже подумать!? Ты возьмешь меня с собой без всяких разговоров! Принц положил руку ей на плечо: — Мы всегда и все делали вместе, Тина, не расстанемся и в этом, самом рискованном, самом смелом и, может быть, последнем приключении. Пусть даже наша тайна будет раскрыта, мы сделаем все. чтобы провести вместе несколько счастливых дней. — Конечно, сделаем, — со вздохом облегчения подхватила Тина. — Вот и отлично. К тому же, уверяю тебя, мы будем прекрасной парочкой. В роли моей любовницы ты будешь неподражаема! Тина откинула голову и расхохоталась: — О Кендрик, и ты думаешь у меня получится? А что скажет мама, если узнает?! Только представь! — Давай будем молить Бога, чтобы никто все-таки ничего не узнал, — строго остановил ее брат. — По ты должна хорошенько осознать, что если действительно согласишься играть роль моей демимонденкой— как теперь называют в Париже такого сорта дам — то будешь вынуждена посещать со мной такие места, куда порядочных женщин не пускают. |