Книга Да, Босс!, страница 44 – Тати Блэк, Полина Рей

— Я не зря заговорила с тобой о том, помнишь ли ты нашу последнюю беседу. Мы говорили о конкурентах Адама.

— Да.

— Ты не замечала ничего необычного за последние дни? Может, показалось, что Адам что-то от тебя скрывает?

— Эм… Каким образом это относится к делу?

— Ты знаешь компанию «Фогель-трейд»?

— Конечно, знаю. Ещё один мастодонт на ниве парфюмерного бизнеса.

— Да.

Она взяла паузу, задумчиво помешивая латте, принесённый официантом. А я гадала, что могло понадобиться Веронике от меня и зачем она задавала мне все эти вопросы.

— Та разработка, которой занимается Адам, на самом деле является идеей Райнера Фогеля, — наконец проговорила Вероника, глядя на меня поверх чашки, из которой отпила мгновением позже.

— Как может разработка Адама быть идеей другого человека?

— Я не совсем верно выразилась. Идея создать аромат, который станет инновацией в мире парфюмерии, изначально принадлежала Фогелю.

— Это глупость. Ну и что, что принадлежала? Это же бизнес. Здесь всегда у кого-то возникают мысли создать что-то инновационное.

— Это не глупости, Ева. В деле, где замешаны огромные деньги, нет места глупостям.

— Что ты имеешь ввиду?

— Что Адам в опасности.

— Тогда я прямо сейчас позвоню ему и всё расскажу.

— Нет.

— Что значит, нет?

Я смотрела на Веронику удивлённо, не понимая, к чему она клонит. Зачем нужно было назначать мне встречу, рассказывать всё это, чтобы после сказать, что Адаму знать ни о чём не нужно?

— Адам не отступит. Если ты считаешь иначе — ты плохо его знаешь.

Она подалась ко мне через столик, положила прохладную ладонь поверх моей, лежащей на столике, и по выражению её лица было видно, что Вероника действительно переживает из-за того, что с Адамом могло случиться что-то плохое. А я действительно понимала, что он не отступит. «Грей Маус» значил для него слишком многое, чтобы Левандовский отказался от этого проекта.

— Ева, послушай меня… Нас с Адамом связывают несколько лет знакомства. И довольно хорошие отношения. Ты не подумай, сейчас ни о каких романтических связях речи быть не может, разумеется. Но это не мешает мне переживать за человека, невестой которого я была, и желать ему только добра.

— И что ты предлагаешь?

Я осторожно выпростала руку, взяла со столика стакан воды и отпила половину. Аппетит пропал — один только вид салата, который поставил передо мной официант, вызывал тошноту, подкатывающую к горлу.

— У тебя же есть доступ к документам фирмы Левандовского, так? Даже к тем, которые никто не должен видеть.

— Так, — кивнула я, гадая о том, к чему клонит Вероника.

— Хорошо. Я могу договориться с Фогелем о встрече. Сегодня же вечером. Один из бонусов, которые даёт статус невесты Левандовского — нужные знакомства и контакты. — Она холодно усмехнулась и продолжила: — Ты лично встретишься с ним и передашь ему всё, что касается той самой инновационной разработки.

— Ты предлагаешь мне предать Адама?

— Я предлагаю тебе его спасти. Ева, поверь мне, игра идёт по-крупному.

Я откинулась на спинку стула, глядя на Веронику. Голова кружилась от изобилия хаотичных мыслей. Но я понимала, что мне придётся пойти на всё, чтобы Адам избежал той опасности, о которой толковала сидящая напротив меня женщина.

— Зачем Фогелю эта разработка? Совсем скоро она появится на рынке под брендом Левандовски.

— Он разберётся, что к чему, не волнуйся.

Вероника смотрела на меня испытующе и вопросительно, очевидно ожидая, что я тотчас соглашусь на всё. Я же сделала глубокий вдох и подозвала официанта, чтобы расплатиться по счёту. Сидеть и дальше обсуждать всё это с Вероникой у меня больше не было ни сил, ни желания.

— Я наберу тебя через пару часов и скажу, что решила, — наконец выдавила я из себя, бросая на столик несколько купюр. — Мне нужно подумать.

Поднявшись, я направилась к выходу из кафе, зная, что у меня есть только один выход — выиграть время. И я уже знала, что нужно делать.

Те два часа, что я взяла для «раздумий», прошли в бесконечных терзаниях. Я не могла сосредоточиться ни на текущих делах, ни на попытках понять, всё ли правильно сделала. И самым ужасным было то, что мне не с кем было обсудить принятое решение. А оно уже было принято, потому что я знала одно — не может быть ничего важнее безопасности Левандовского.

Договорившись с Галкой встретиться вечером в кафе, я отправила смс Адаму, в котором сообщила, что сегодня вряд ли приеду домой. Хотя, наверное, после посиделок с подругой стоило отправиться прямиком к мужу и рассказать ему всё. Но я сомневалась. Я вообще сомневалась во всём, что касалось сложившейся ситуации. Знают ли о чём-то в ближайшем окружении Адама? Что предпримет сам Левандовский, когда узнает о звонке Вероники и о том, на что я собиралась согласиться? Миллион вопросов атаковали меня со всех сторон, пока я сидела за столом в приёмной и смотрела прямо перед собой невидящим взглядом.

Стрелки на часах показывали пятнадцать минут пятого, когда я всё же набрала номер Вероники.

— Слушаю! — откликнулась она сразу же, что заставило меня взять паузу прежде чем ответить.

— Я подумала о том, что ты мне предложила.

— И?

— Какие у меня будут гарантии?

— А какие тебе нужны? Здесь же всё просто.

— Я так не думаю.

— И зря. Фогель получит разработки и выпустит тот самый продукт. Это полностью удовлетворит его. В остальном — после Адам может заниматься хоть сотней инноваций.

— Больше похоже на мерение мужскими достоинствами.

— Так и есть. Мальчики вырастают, но всё равно продолжают играть в игры «у кого пистолет больше». Только цена у таких игр непомерно высока.

Я поморщилась, когда Веронику увело в сторону философии. Мне не было никакого дела до каких-то мальчиков, важен был весьма конкретный мужчина, и за то, чтобы у него и дальше было всё хорошо, я готова была заплатить ту самую непомерно высокую цену.

— Хорошо. Во сколько и где мы сегодня встречаемся?

— О, я рада, что ты поняла всё правильно. Я свяжусь с Фогелем и назначу вашу встречу часов на шесть вечера. На набережной у ротонды где резиденция подойдёт?

— Да. Вполне. Я буду в шесть.

— Хорошо, тогда я звоню ему. — Она сделала паузу и проговорила почти неслышно: — Спасибо, Ева.

Отключая сотовый, я понимала, что раздрай, в котором пребывала всё это время, приобрёл какие-то космические размеры.

Последнее сомнение в том, что я всё делаю правильно, появилось у меня когда я распечатывала документы в кабинете Левандовского. Я не собиралась пользоваться паролем от личного компьютера Адама, который он сказал мне, очевидно, полностью доверяя, если бы не обстоятельства.