Онлайн книга «По образу и подобию»
|
Поднялся, сказал: — Пошли. Машина обнаружилась на семейной парковке. Тот самый чудовищный вездеход Огнева. Алёна внезапно задохнулась: как так, огневская машина тут, а сам Огнев где-то там. В больнице. Тяжело раненый. Да что вокруг вообще происходит, а?! Небесная синь медленно выцветала, рождая ветер, пока ещё не очень холодный, но отчётливо зловещий. В воздухе будто натянулась и теперь звенела страшная, напряжённая до предела струна… Тим открыл дверцу и прыгнул на место водителя раньше, чем мама успела ему помешать. Пришлось ей садиться рядом, а Алёна забралась на заднее сиденье. В машине пахло дорогой, спешкой, тревогой, а ещё — парфюмом Огнева, тонкий такой пряный аромат, Алёна удивилась, как его раньше не замечала. Наверное, пока Огнев был рядом, не было нужды. А теперь как же ей не хватало этого мощного, спокойного, надёжного мужчины, которого можно, можно было назвать отцом! «Только бы выжил», — яростно думала Алёна, пристёгивая ремни. — «Только бы жил!» Мама молчала. Цеплялась за последнюю надежду, как утопающий за соломинку. А может быть, тоже что-то чувствовала. Пирокинетическая паранорма обладает слабой способностью к ясновидению. Во всяком случае, близких и дорогих сердцу людей она ощущает достаточно остро. Алёне вспоминался случай с тем ножом. Но ведь обошлось тогда, разве не так? Обойдётся и сейчас. Тим гнал машину, как сумасшедший, а за машиной гнался буран. Алёна увидела кипящую белую стену в каких-то сотнях метров позади, впечатлилась, сползла на сиденье обратно и зажала рукой рот. Мама молчала тоже, и Алёна подозревала, что мама тоже боится. Не за свою жизнь. А за то, что невольно собьёт настрой Тима. Флаконников явно находился в провидческом трансе, который помогал ему не совершать ошибок в дороге. Сбить этот транс неудачным словом можно было, как нечего делать. И — кувыркнуться в кювет, как минимум. Про максимум, учитывая несущуюся по пятам смерть, не хотелось даже думать. Машина влетела в ворота Нижнего города в самый последний миг. Алёна, влипнув в заднее окно, видела, как сошлись в арке силовые щиты, отсекая непогоду, как скользнули, смыкаясь, тяжёлые створки. Успели! В больнице усталый врач провёл маму в реанимационную палату. Тим опустился на лавочку, устало прислонился затылком к стене. Алёна пристроилась рядом, осторожно взяла его за руку. Пальцы шевельнулись в ответ на пожатие, но и только. Прошла целая вечность, прежде чем мама вышла из палаты. — Что? — тихо спросила Алёна. — Будет жить, говорят, — так же тихо ответила мама. — Пришёл в себя, узнал меня… Мне объяснит кто-нибудь, кой чёрт вы оба там делали? И почему мой капитан выглядит так, будто его дикие звери рвали — Спасали мир, — уведомил её Тим, не поднимая век, а потом вдруг распахнул глаза, резко сел:- Капитан? Разве он всё ещё капитан?! — Привет, парень, — безжалостно сказала мама. — Ты снова попутал время. Тим улыбнулся, но так, что сразу стало понятно — язвительная мамина шпилька сейчас вернётся обратно, с довеском. — Хорошо, — сказал Тим. — Очень хорошо. — Что хорошего? — горько спросила мама. — Понимаете, я всегда опаздываю, — честно признался он. — Всегда. Оно как-то само собой опаздывается, что бы я ни делал. А тут вдруг успел. Аж два раза. Ново. — Ты сумасшедший, Флаконников, — сказала мама убеждённо. — Ты псих ненормальный! Со съехавшей набекрень кукушкой. Тебя надо держать в клетке! — Мама! — возмутилась Алёна. — Думаете, клетка поможет? — заинтересовался Тим. Мама покачала головой. — Элен, — сказала она, — забирай это несчастье ходячее, отмой его, накорми и пусть как следует выспится. На ногах вон еле держится уже. — А ты… — А я останусь здесь. Позже, в тихом полумраке собственной комнаты — напольные светильнички оставила на треть мощности, — Алёна долго всматривалась в спящего Тима и думала… «Мне всё равно, что ты такой. Мне всё равно, где и по каким временам ты сейчас бродишь. Всё равно, что ты — жертва чудовищного эксперимента, а твоя паранорма — одна из самых мощных и чудовищных в мире. Всё равно! Всё равно. Всё равно… Здесь и сейчас ты — мой. Всё остальное пусть катится, куда покатится…» Мама с Огневым появились вечером. Всё это время Тим безбожно проспал, Алёна даже начала за него беспокоиться. Мало ли, может быть, у него снова паранормальный срыв, только тихий, и не пора ли звать скорую… Но нет, Тим просто спал, дыхание было ровным, спокойным, кожа розовой, на кому не походило нисколько. — Слава паранормальной медицине, — сказал Огнев, объясняя своё столь быстрое появление. Но двигался он не очень ловко. Так, будто раны ещё болели. Мама сразу загремела чем-то на кухне, соображая ранний ужин. А Огнев присел на пуф в холле и так сидел, по всему было видно, что он очень устал. И тут из комнаты выполз Тим со своей обычной улыбочкой, руки в брюках, лохмы во все стороны. — Ты сумасшедший, Флаконников, — сказал ему Огнев. — Знаю, — кивнул Тим в ответ. — А здорово, наверное, знать наперёд, когда и откуда в тебя выстрелят. Я 6 не отказался. — Ничего хорошего, Огнев, — угрюмо сообщил Тим. — Даже не мечтай… — Почему? Я бы уж воспользовался! И сколько дыр в собственной шкуре удалось бы избежать. Сколько людей хороших… Огнев смотрел прямо перед собой, он был уже весь там, в перипетиях множества боёв, из которых вышел в жизнь — благодаря гибели друзей и сослуживцев. Если бы он мог предотвратить! Если бы он мог знать заранее… Тим пожал плечами, не желая спорить. — Ну, я пошёл, — сообщил он, нацеливаясь к двери. — Куда? — вцепилась в него Алёна. — А поужинать? — Не хочу, — коротко ответил он, отстраняясь. — А ну, не дури, — приказала мама. — Иди за стол. Не выпущу, пока не поешь. Тим молча смотрел на неё, всем своим видом спрашивая: а как ты меня заставишь? — Флаконников, не будь задницей, — посоветовал Огнев. — Хотя бы раз в жизни. Тим пожал плечами. Но не ушёл, как собирался. Ел он мало, молчал и слушал, о чём разговаривают мама с Огневым. Разговор был типично вечерний, ни о чём. Алёна взяла Тима за руку, с удовольствием ощущая, что он рядом, он живой, и можно сидеть к нему близко-близко, вбирать его запах — полынь, влажная хвоя, свежевыпавший снег, озон. Если это счастье, думала девочка, чувствуя солнечное тепло в низу живота, тогда я счастлива. Так счастлива, что сейчас от того счастья просто лопну… — Куда ты теперь, Тим? — спросила она, провожая его до калитки. — На станцию, — сказал он. — Я слишком много пропустил дней. Теперь придётся проверять всё с самого начала… |